Джулия Кросс - Буря

Моя комната выглядела приблизительно так же, как в две тысячи девятом году, а вот все джинсы оказались на несколько сантиметров короче. Только спортивные шорты и футболка подошли мне по размеру. Я принял душ и вернулся в гостиную. Мисс Стюарт говорила по телефону, но, увидев меня, сразу же замолчала.

— Твой отец хочет пообщаться с тобой, — сообщила она и сунула трубку мне в руку.

Я решил сыграть роль непослушного подростка, которому плевать на то, что думают родители, но так и не смог сдержать дрожь в ногах.

— Привет, пап.

— Джексон, о чем ты только думал, черт возьми!

Я отодвинул трубку подальше от уха и повернулся спиной к мисс Стюарт.

— Гм… ну…

— Ты хоть понимаешь, сколько законов ты нарушил? И сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы вытащить тебя из неприятностей?

Не дожидаясь ответа, он продолжил отчитывать меня. Это продолжалось еще минут пять, а потом отец замолчал, ожидая, что я рассыплюсь в извинениях.

— Мне жаль, я только…

…хочу знать, работаешь ли ты в ЦРУ? И собираешься ли запереть меня в клетке?

— Знаешь что, Джексон, я не могу обсуждать это сейчас, — произнес отец, недовольно вздохнув в трубку. — Я восстанавливаю твои потерянные документы. И мисс Стюарт сможет посадить тебя на самолет до Мадрида завтра днем. Это в том случае, если ты сможешь нормально себя вести.

Его слова стали для меня полной неожиданностью.

— Гм… Честно говоря, я не хочу возвращаться в Испанию.

— Почему нет?

Я оглянулся на мисс Стюарт. Снова устроившись в кресле, она подпиливала ногти.

— У меня есть на это личные причины. И я не хотел бы обсуждать их в той компании, которую ты мне навязал.

— Ладно… хорошо, — медленно произнес отец. — Завтра я позвоню в Академию Лойолы.

Я уже смирился с тем, что мне придется остаться в две тысячи седьмом году, пока я не придумаю способ вернуться в две тысячи девятый, но снова садиться за школьную парту я не собирался.

— Я хотел бы отдохнуть один семестр, если ты не возражаешь.

— Мы обсудим это позже. Я возвращаюсь домой завтра.

— Где ты сейчас? — В каком-нибудь секретном месте?

— В Хьюстоне, — ответил отец. — Это деловая поездка.

— Отлично, увидимся завтра. — Я нажал на кнопку и вернул телефон мисс Стюарт, которая никак не хотела оставить меня в одиночестве. — Спасибо. Теперь ты можешь идти.

Она поднялась и взяла сумочку с подлокотника кресла.

— Приятно было поболтать с тобой, малыш.

Внезапно я решил попробовать вытянуть из нее хоть что-нибудь — ведь для меня она была пока единственным источником информации.

— Знаешь, отец рассказал мне, чем ты в действительности занимаешься. И что ты не его секретарша. Можешь больше не притворяться. Если честно, мне кажется, это круто, что ты настолько… в курсе.

На этот раз она по-настоящему рассмеялась:

— Да уж, ты правильно подметил. Если хочешь узнать о коррупции и тайнах в крупной корпорации, спроси того человека, кто отвечает по телефону. Он знает все секреты.

— Даже законы иностранных государств. Я поражен, — сказал я и, выгнув бровь, сделал пару шагов в сторону мисс Стюарт.

— У нас обширные связи за рубежом, но, мне кажется, для тебя это не новость. — Она вынула из сумочки визитку и протянула ее мне. — Можешь звонить мне в любое время, если вдруг передумаешь и решишь вернуться в Европу. Или… если тебе снова захочется обсудить международное право.

Я удивленно уставился на мисс Стюарт: неужели она флиртует со мной? Она первая из моих знакомых девушек, кто готов к такому быстрому развитию отношений. Как бы то ни было, вряд ли она делает это искренне.

Как только она ушла, я упал на диван, надеясь, что сон сразу же придет ко мне. Я отчаянно нуждался в отдыхе, но мысли об отце и его связях с ЦРУ не давали мне покоя. Встреча с Кортни и арест отвлекли меня от поиска разгадки.

Я крутился с боку на бок и очень долго не мог заснуть, опасаясь, что из-за двери вот-вот выскочат нежданные гости с пистолетами. Меня мучило чувство вины, и все, что я оставил в две тысячи девятом, камнем лежало на моем сердце. Неужели я могу начать все заново? Может быть, именно в этом разгадка того, что произошло со мной. Тогда я должен увидеть Холли или поговорить с ней здесь, в этом году. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке. И тогда, возможно, меня перестанут преследовать кошмары две тысячи девятого года? Что, если именно так я могу изменить ход событий? Здесь и сейчас?

Я протянул руку и взял телефон с прикроватного столика, стоящего у меня за спиной. Вряд ли у Холли за эти два года изменился номер. Уже наступило утро понедельника, часы показывали без пяти шесть. Скорее всего, она давно не спит. Я по памяти набирал номер, и мое сердце бешено колотилось. Через три гудка в трубке раздался шелест мнущихся страниц, потом загрохотала музыка и, наконец, голос, который я больше всего хотел услышать, произнес:

— Алло?

Я не мог ни говорить, ни двигаться.

— Простите… я ошибся номером, — только и смог произнести я.

Она усмехнулась:

— Ничего страшного.

Из моей груди вырвался громкий вздох облегчения, но, повесив трубку, я уже знал, что не смогу успокоиться. Я должен был увидеть Холли. Смертельная усталость валила меня с ног, и я побрел к себе в комнату. Но в голове у меня уже зрел план, как снова войти в жизнь Холли, и не только ее, но и Адама.

Проснувшись через несколько часов, я решил составить отчет о последних событиях и взял в руки дневник. Если бы мне удалось познакомиться с Адамом в этом, две тысячи седьмом году, он мог потребовать все мои записи. Я достаточно хорошо его знал, чтобы предвидеть это.

Понедельник, 10 сентября 2007 года

Сегодня первый день, когда мне придется изображать себя самого в семнадцать лет. Черт возьми, это ужасно! И все же, несмотря на ранний час, я уже поставил себе несколько целей:

1. Избежать повторной учебы в выпускном классе.

2. Выяснить, что в этом году делают Адам и Холли.

Мне очень нужно их увидеть. Обоих. Несмотря на то, что они меня не знают.

Кто-то громко постучал в дверь моей спальни. Скорее всего, это отец, и он до сих пор рассержен из-за событий прошлой ночи.

— Ты забыл, что с мая я жил в другом часовом поясе! — громко сказал я, пряча дневник под подушку.

— Уже почти полдень, ты спал достаточно. Я приготовил тебе поесть, — прокричал он через дверь.

Я принял душ и медленно оделся, стараясь придумать историю, объясняющую, почему почти круглый отличник решил забросить учебу в выпускном классе.

Отец ждал меня за кухонным столом. Как обычно, он был в костюме и в галстуке, с аккуратно расчесанными темными волосами. На завтрак он приготовил кофе и пожарил яичницу.