Дэн Уеллс - Фрагменты

К востоку от вас есть огромное поселение, к северу — тоже, но вы не присоединились ни к одному их них. Если Партиалы не плохие, то почему вы остаетесь в одиночестве?

Произнося это, девушка поняла, что тот же вопрос можно было задать и ей. Она провела месяцы в одиночестве, избегая и людей, и Партиалов.

«Не избегая их, — сказала она себе, — а спасая. И тех, и других». Но все же эта мысль обеспокоила ее.

Афа выскреб из своей баночки последние кусочки фруктов.

— Я остаюсь здесь, потому что мне нравится тишина.

— Вам нравится тишина. — Кира рассмеялась скорее от беспомощности, чем от веселья, и встала с пола, потягиваясь и потирая глаза. — Я не понимаю вас, Афа. Вы собираете свою информацию и не хотите ее никому показывать. Живете в огромной радиобашне и не любите разговаривать с людьми. Между прочим, зачем вам радио? Оно просто часть сбора информации?

Вы просто пытаетесь знать все?

— Да.

— А вы думали, что, возможно, кому-то другому могла пригодиться собранная вами информация?

Афа встал.

— Мне пора спать.

— Подождите, — сказала Кира, которую пристыдила его неловкость. Она спорила с гениальным директором по ИТ, почти кричала на него от досады, но вот перед ней снова стоял ребенок, неуклюжий, медлительный, крошечный разум в огромном теле. Она вздохнула, поняв, что тоже сильно устала. — Простите меня, Афа. Мне жаль, что я разозлилась. — Она потянулась к его ладони, колеблясь и наблюдая за его глазами. Они так и не соприкоснулись — Афа всегда оставался от нее на некотором расстоянии — и внезапным потоком эмоций Кира осознала, что не прикасалась ни к кому — ни к одному живому человеку — много недель.

Афа же, если она правильно поняла его ситуацию, не прикасался ни к кому много лет. Ее ладонь замерла над его, и в глазах его Кира увидела ту же смесь страха и тоски, что и сама ощущала. Она опустила ладонь на его пальцы, и он вздрогнул, но не отстранился. Она почувствовала его кости, плоть, жесткую кожу, теплое биение пульса.

Кира почувствовала, что в уголке ее глаза образовалась слеза, и сморгнула ее. Афа начал рыдать, и он был больше похож на потерявшегося ребенка, чем кто-либо, кого Кира видела за десять лет. Девушка обняла его. Он крепко обхватил ее в ответ и начал хныкать, как дитя, едва не задушив Киру своими огромными руками, и девушка позволила своим слезам пролиться. Она легонько похлопывала мужчину по спине, нежно успокаивая его, наслаждаясь одним лишь присутствием другого человека, настоящего, теплого и живого.

Маркус со всех ног бежал по лесу, пытаясь не потерять равновесия и не врезаться головой в низко растущие ветви и не зацепиться за петли лозы. Внезапно солдат, что бежал рядом с ним, упал, красная кровь полилась из того места на его спине, куда угодила пуля. Маркус замешкался, инстинктивно повернувшись помочь павшему, но Гару схватил его и потащил вперед, сломя голову петляя между деревьями.

— Он погиб, — прокричал Гару. — Не останавливайся!

Рядом засвистели пули, которые пробивали листья и отскакивали от стволов и старых досок.

Эта часть Лонг-Айленда была лесистой еще до Раскола, а за прошедшие с тех пор двенадцать лет природа полностью поглотила эту местность, снеся прогнившие ограды и обрушив старые крыши и стены, заполонив лужайки и сады свежей растительность. Даже тротуары переулков и улиц потрескались и разверзлись спустя дюжину циклов замерзания и оттаивания, и теперь деревья росли из каждой трещины, разрыва и щели.

Маркус перепрыгнул через рушащуюся кирпичную стену и последовал за Гару в гостиную, которая настолько была оплетена лозой и вьющимся кустарником, что оставалась почти незаметной снаружи. Маркус увернулся от проросшего сквозь половицы саженца и отпрянул, когда еще одна партиалская пуля просвистела мимо его уха и разбила стекло рамки с фотографией, которая была лишь в десяти футах перед ним.

Гару завернул в коридор с прогибающимися стенами, и тут же вслед за ним был направлен целый град пуль. Глаза Маркуса, когда он отпрыгнул от этого потока, расширились от ужаса, и он побежал вперед с таким ускорением, на которое не считал себя способным. Маркус рухнул в дальнем углу помещения как раз в тот момент, когда прозвучал взрыв. Гару снова с торопливым бормотанием помог напарнику подняться на ноги.

— Если они уже настолько к нам близко, как я полагаю, то это убило по крайней мере одного из них, — сказал Гару, задыхаясь от быстрого бега. — В любом случае это замедлит любого, кто проследовал за нами в дом, и заставит его дважды поразмыслить перед тем, как продолжить гнаться за нами.

— Сато, ты в порядке? — внезапно послышался из лесной растительности женский голос, и Маркус узнал по нему Грант, сержанта его подразделения Армии. Гару чуть ускорился, чтобы нагнать остальных, и Маркус, последовав его примеру, зарычал от изнеможения.

— Просто подбросил в тот дом гранату, — сказал Гару. — Мы с медиком в порядке.

— Гранаты — это, конечно, очень хорошо, но как только они закончатся, ты невероятно затоскуешь по ним, — произнесла Грант.

— Эта не была потрачена даром, — настаивал Гару. Один из солдат рядом с ним резко крутанулся и упал на полушаге, сраженный еще одной пулей. Маркус непроизвольно пригнулся и продолжал бег. Это продолжалось уже почти час, за который лес превратился в ночной кошмар смерти, сорвавшейся с привязи привычных правил причины и следствия. Пули появлялись из ниоткуда, люди, только что живые, внезапно погибали, а остальным оставалось только бежать.

— Нам нужно залечь в засаду, — сказал Гару. Он был в лучшем состоянии, чем Маркус, но нельзя было не заметить изнеможение в его голосе.

Грант почти неуловимо покачала головой, экономя оставшиеся у нее силы.

— Мы уже пытались, помнишь? Потеряли половину подразделения.

— Мы выбрали неподходящее место, — сказал Гару. — Если мы займем хорошую позицию или объединимся с другими группами, то, возможно, у нас будет шанс. Мы смогли хотя бы неплохо рассмотреть силы врага, и их не так уж много. Мы превосходим их числом и лучше знаем местность. Должен быть способ.

Мимо пролетела еще одна пуля, и Маркус подавил вскрик.

— У тебя невероятно обнадеживающий уровень оптимизма.

— Здесь рядом есть рабочая ферма, — произнесла Грант. — На землях старого поля для гольфа. Мы можем залечь там.

Группа удвоила усилия. По мере бега они оставляли за собой гранаты, надеясь, что беспорядочные взрывы смогут достаточно задержать погоню, чтобы подарить им несколько бесценных секунд. Маркус увидел указатель поля для гольфа и подивился трезвости сознания Грант: сам он был слишком напуган и взволнован, чтобы не то что узнавать местность, но и даже обращать на нее внимание.