Максим Гаркаленко - Внуки Сварога

– Сегодня у нас произошёл беспрецедентный случай. Но вы сами его допустили. Давно позволяли этим негодяям издеваться над собой. Стоило вам лишь раз обратиться к нам, и Матвей Котов взял бы ситуацию под контроль.

Но мы не няньки, чтобы следить за порядком и вытирать всем сопли. Вы сами решили остаться здесь с нами. Поэтому мы приняли решение, условия которого будут иметь силу закона. Сильнее закона, потому что речь идёт о нашем выживании. И никому не позволю манипулировать этим понятием. Хватит нам продажного законодательства и лживых демократий. Это замаскированное безвластие для насыщения зверья в человечьем облике. Поэтому, первое: запрещается решать конфликты силовыми методами. Запрещается любое членовредительство. За нарушение – наказание палками и два дня у позорного столба. За тяжёлые увечья, убийство – смерть. Я понимаю, что нам необходимо возрождать род человеческий. Мужчин очень мало. Поэтому правило второе: соблюдать культуру отношений между мужчиной и женщиной. Не превращайтесь в животных. Наказание – позорный столб. За насилие над женщиной – смерть. Третье: кража чужого или общего имущества. За это будем рубить руку. И позорный столб. Утаивание добычи – изгнание. Четвёртое: все возникающие споры решаем мы. Конкретно к кому обращаться, решим в ближайшие дни. За наговор, лжесвидетельство и – очень важно – сокрытие фактов, грозят палки, столб и изгнание.

Кто не согласен жить по этим правилам – могут уходить. Только уйти должны завтра, до обеда.

Горин перевёл дух и внимательно посмотрел на собравшихся людей. Они стояли, освещённые подрагивающим светом большого костра, внимательно слушая. Многие согласно кивали головами.

– Что вы о себе возомнили, гады? – послышался хриплый голос с земли. – Какого вы тут распоряжаетесь?!

Горин повернулся на голос. Один из пленников злобно сверкал глазами, тщетно пытаясь приподняться с земли.

– Тебе, гниде, не понять! – прошипел Александр, наклонившись к нему.

– По праву сильного и справедливого, – добавил Котов. – Бич для таких уродов, как вы, возомнивших себя круче звёзд. И сдохнешь ты сегодня, слабый и оплёванный.

– Сейчас прошу убрать детей, – Александр вновь повернулся к толпе. – Этих нелюдей сейчас мы казним. И так будет всегда. И пусть все помнят этот день.

Алина, Лариса, Виктория и Татьяна во все глаза смотрели на Горина. В этом взгляде была боль. К женщинам подошли Касараев с Терентьевым.

– Так надо, – тихим, но твёрдым голосом пояснил Ибрагим. – Этим актом мы спасаем многие жизни и судьбы далеко впереди.

– Тем более, этим тварям просто нельзя жить, – Пётр злобно скрипнул зубами.

Толпа замерла. Терентьев и Ибрагим подтащили подвывающие тела к костру. Поставили на колени перед народом и удерживали за воротники. Горин и Котов стали между ними.

– Воровство. Грабёж. Избиения. Похищение человека. Попытка изнасилования, – Горин буквально выплёвывал обвинения. – После неоднократных предупреждений. Приговариваются к смертной казни.

Тишина повисла над подворьем. Трещал костёр. Всхлипывали и без сил подвывали обвиняемые. Многие опустили головы или отворачивались.

– Смотреть всем! – рассердился Горин. – Это не балаган, это исполнение приговора! Чтобы никому в голову не взбрело нарушать правила! Смотреть всем!

Люди повернули головы к костру. Котов взял двустволку у Терентьева и остановился на расстоянии пяти шагов от стоящих на коленях преступников. Внимательно посмотрел им в глаза. И, вскинув ружье, выстрелил дуплетом. Дёрнулись головы, и мёртвые тела упали на землю.

– Приговор в исполнение приведён, – повернулся к Горину побледневший Котов.

– Васильев. Организуй захоронение сегодня же ночью, – распорядился Александр и, круто повернувшись, тяжело пошёл на холм. За ним потянулись жена и друзья.

В эту ночь они крепко пили, сидя под навесом у журчащего ручья. И говорили, обсуждая новый порядок, который придётся вводить в поселении.

С последних дней ноября ударили морозы, и Пётр сказал, что беженцев больше не будет. Он оказался прав – больше ни одного человека не пришло. Истощённым, неприспособленным людям зимой в тайге не выжить. Связь с внешним миром прервалась. Как Александр Иванович с Владом и Русланом ни пытались настроить антенны, сигнал больше не появлялся.

Долгими зимними днями хуторяне проводили практически весь день вместе, в зале возле камина. Выходили гулять, спускались вниз к поселенцам, общались. Пётр научил молодёжь делать лыжи и правильно ходить на них по лесу. Смастерили несколько десятков пар и ежедневно тренировались. Приближался Новый Год.

– Папа, что будем с ёлкой делать? – спросила Аня за неделю до праздника. – Без ёлки это не Новый Год.

– Предлагаю в лесу нарядить, – за Горина ответил Пётр, сидевший рядом за столом. – А дом украсим хвоей.

– Принято, – согласился Александр.

Невысокая, пышная и красивая ель нашлась сразу за бараком. Каждый украшал её на свой вкус. Желающие оказались практически все. Кто красил и вешал шишки, другие цепляли пёстрые ленты. Под руку шло всё.

– Черт знает что получилось! – с досадой воскликнула Лариса, глядя на разномастные украшения. – Веток не видно!

И, собрав детей, разобрала и вновь украсила лесную красавицу. Получилось великолепно. Затем нарезали хвою и украсили дома изнутри. Настроение было праздничное.

Утром тридцать первого декабря, хуторяне спустились вниз и поздравили поселенцев. Пили чай с вареньем, подарили детям изготовленные Петром санки. Вернувшись домой, до вечера парились в бане.

– Не будем нарушать традиции! – ещё утром воскликнул Гришин, и жарко растопил с сыновьями каменку.

С удовольствием женщины накрыли праздничный стол, красиво сервировали. Елена Николаевна принесла свою замечательную настойку. Влад принёс музыкальный центр и поставил диск. Проводили старый год. Немного взгрустнули, вспоминая прошлую, другую жизнь. Встретили Новый, две тысячи тридцать первый год. Стреляли в двенадцать из ружей. Говорили замечательные тосты. Танцевали. Выходили на подворье, бросались снежками, катались на санках. Отрывались все: и взрослые и молодёжь, сбрасывая напряжение последних месяцев.

– Какие мы молодцы! – с гордостью говорила утром Аня. – Кто бы мог подумать, что мы так чудесно устроимся!

– И устроили ещё несколько десятков человек! – добавил Олег.

До Рождества все отдыхали, а потом Терентьев с Котовым засобирались в дорогу. Планировали разведать военную базу. Тщательно подобрали одежду и снаряжение. Взяли палатку и спальные мешки. Запас тушёного мяса и вяленой рыбы, сухари, крупу, соль, чай, настойку. Утром проверили ружья, вышли на подворье, надели рюкзаки и встали на лыжи. Провожали все. Желали удачи. Игорь с Глебом открыли ворота и два лыжника ловко спустились с холма.