Альберт Фейгельсон - Долина Дестино

Последняя фраза прозвучала три раза. Она обязывала к чему-то большему, чем просто дальше жить. Он понял своё предназначение и что от него ждут другие.

…

– Встань и вставляй камень в его место и попробуй нарисовать мысленно любую картину из будущего. Отключись от музыки, она мешает лично тебе концентрироваться.

– Я не могу без музыки. Это одно и то же, – если бы ты меня сейчас попросила не дышать.

– Ты просто ни когда не пробовал. Закрой глаза, только предварительно приставь камень к трону. Только не заставляй его вовнутрь. Дай своей фантазии говорить с тобой напрямую, разреши ей унести туда, где ты не был ни разу. Ленад стал выполнять всё, что ему говорят. Протянув руку вперёд и подойдя к трону настолько близко, что он практически закрыл своим телом и Аниду, сидящую внутри него, он ощутил её дыхание и взгляд, в котором он заметил тоже страх и волнение, что она не пыталась даже скрыть. Наверное, и она хотела быстрее закончить это всё. Подняв голову, и приложив камень к его домику, он закрыл глаза. Первый раз в жизни, он не ощутил музыки. Его больше удивило, что не было ни какого дискомфорта. Он всегда думал, если он не услышит симфонии, он задохнётся. Здесь он наоборот ощутил прилив силы и ощущение ярких красок заполонило его. Он на секунду почувствовал, будто он опять всматривается в камень и он ему открывает новую гамму красного. Сначала это испугало, потом успокоившись, он понял, что перед ним новый мир. Вселенная, в виде семи новых нот для будущей симфонии. Он стал слышать между нот слова и голоса, они очень странно сочетались с самой музыкой. Он ощутил рождение нового, но это была не просто симфония и это были не просто цвета радуги. Под давлением чувств и несущей энергии вперёд его, он закрыл плотно рукой домик для своего камня. Тот плавно вошёл на своё место и опять обжёг его руку. Тепло пробежало по всему телу и глаза сами открылись, ожидая увидеть перед собой что-то совершенно новое. Но всё было на том же месте, по прежнему было прохладно телу, и единственный человек сидящий напротив оставался там же.

– Ну и дальше, где мой меч? Он был взбудоражен, как маленький ребёнок, ожидающий свой день рождения, только из-за подарка.

Тишина не заполнившись ничем, немного отрезвила его. Ленад опустил глаза вниз и посмотрел на хозяйку церемонии. Только глаза говорили о том, что это тот человек, что вылечил его и помогает ему сейчас. Одежда была таже самая и это давало хоть какую-то надежду, что ему это показалось. Волосы её, пышные и нежно спускающиеся с плеч, уходили вниз, стали более чёрными и отдавали синевой. Но главным, что поразило его – прекрасная гладкая кожа без одной морщинки.

Она была так же красива, как камни, что украшали ожерелья на стенах. Его стало манить к ней и он, на секунду отключившись от всего, отдался музыке, найдя ей там тоже место.

– Ты молодец, выбор за тобой – произнесла Анида, голос был настолько уверенным и в то же самое время нежным и мелодичным, что он привёл его в какое-то оцепенение. Она нежно улыбнулась, давая улыбке ещё один шанс завладеть им. – Это было не надо, он и так уже делал всё, что ему говорили, но было приятно.

– Странно, кто же она, – подумал Ленад, – мне это кажется или тогда я не видел, то, что надо? – Наверно я был болен на самом деле. Пробежала мысль, оставляя больше вопросов, чем ответов.

– Открой одну из двух. Анида нагибаясь, стала вылезать с трона, пытаясь не задеть принца. – Я имею в виду подлокотники, в них лежит то, зачем ты пришёл.

Ленад ещё раз посмотрел на них и подумал. – Всё, ясно, ножны – это меч. Во втором – очередная загадка, а я от них уже устал. – Надо вообще-то возвращаться, меня там ждут, поймал себя на мысли Ленад и он ещё раз посмотрел на новую Аниду оценивающим взглядом.

– Прежде, чем я открою, я хотел бы спросить тебя об одном.

– Спрашивай, если желание завладеть ещё не перехлестнуло тебя.

– Завладеть чем? Бывало, приходишь за одним, находишь другое. Как и теряешь. Но вопрос у меня другой. – У нас в долине мы, обращаясь к высшей силе, не просим ничего. Просто, мы верим – этим мы ставим его в то положение, что ему неудобно нам отказывать в наших просьбах, но только ему известно, что поистине нам надо. Прося, мы закрываем опцию для него. Если он добр и умён, как мы его себе представляем, то мы ему только мешаем этим.

– Да мой господин, ты был хороший ученик в своей школе. Но не понял одного: – «Не возможно, просить только для себя, как нельзя прожить жизнь в полном одиночестве».

– Но ты же здесь одна.

– Я ждала тебя, и были здесь другие тоже. Открывай свою судьбу, нам есть ещё много о чём поговорить.

Ленад подошёл к трону, притронулся к подлокотнику в том месте, где он увидел на передней части крышку, что перекрывала доступ вовнутрь. Форма меча рассыпалась на мелкие кусочки, будто невидимый силач со всей силы ударил молотком по камню. Только не было слышно никакого звука, кроме падающих камешков на пол. Через пару секунд он увидел, что вместо меча лежал свёрток весь в пыли и мелких камнях от рассыпавшегося футляра.

– Зачем он мне, я же выбрал ножны. Кто подменил это всё? Злость, отчаяние, грусть и неизвестность, замешанная на не довольстве, была слышна в одном этом предложении.

– Мы можем пробовать и пытаться выбрать, но выбираем только с того, что нам дано и не более.

Ленад схватил пергамент и развернул его. На нём была масса заштрихованных квадратов, от них отходили разные стрелки к другим квадратам. Они тоже были чем-то сверху заполнены. Текст, просвечивался через краски, но нельзя было его увидеть. На полях были разные рисунки и овалы белого цвета. Звук чего-то котящегося по полу отвлёк его от карты, и он посмотрел туда. Там лежали два кубика, по-видимому, выпавшие при открытии карты.

Подняв их, он заметил, что кубики разные. Один из них нёс на себе цифры от одного до шести. Второй немного оббитый в углу от семи до четырнадцати. Всё это его ещё больше запутало.