Альберт Фейгельсон - Долина Дестино

– Здесь точно их было восемь, теперь семь. Неужели и сюда добрался Анил. Ладно, вставим как есть, тем более я точно знаю, куда она должна пойти. Сам себе улыбнулся, вернувшись в кресло.

Прежде чем начать, хочу вас предупредить, история будет неправдоподобная даже для нас магов, но дочитав рукопись, вы удивитесь её реальности. Если будете честными перед самим собой, поверьте мне, это так тяжело, а для многих это просто невозможно.

Как и у любого предмета на этой земле, у них существовала своя легенда. Насколько она была правдива, это никого не интересовало, да это и не надо было никому. В обратном случае – это уже была бы не легенда, а история. Вписавшись в учётную книгу земель, она растворилась бы во времени быстрее, чем успела бы высохнуть краска на её бумаге.

Эта на первый взгляд тяжёлая и не понятная конструкция состояла из пары сложенных астрономических дисков, напоминавших собой механический астролябий, им могли пользоваться только маги, жившие на этой земле много столетий назад. Всё это напоминало примитивный планетарий, и из него была видна вся вселенная. У астрономических дисков на фоне неподвижной Земли и неба, вращаются четыре главных движущихся компонента. По зодиакальному кольцу можно определить, какая симфония должна звучать сегодня. Внешнее кольцо вращения отображала инструменты, которые должны были это играть (их было немного, но если больше одного можно уже выбирать). Изображение, представляющее Солнце, несло на себе римские цифры, при совпадении их с кругом инструментов они говорили, сколько время будет длиться сама музыка (при этом, запуская внутренний механизм для исполнения выбранной симфонии для утра). Изображение, напоминающее Луну, внутри было пусто из-за того, что мастер не успел их доделать. Нет, он не умер, его казнили по причине того, что король испугался увидеть истину, спланированную показать мастером при помощи четвёртого круга. Легенда гласила, что король не мог позволить ей появиться на центральной башне и, обвинив часовщика в воровстве, заточил его в темницу. Музыка была не слышна там и звуки утренней симфонии не доходили – это было хуже любой казни – умереть в тишине. Часы выдержали самое главное испытание, отражение времени, что производили сами. Раз в году их ход замедлялся, и зодиакальное кольцо перекрывалось пустым диском истины. В этот день королева открывала ворота своего замка и приглашала всех поднять бокал за здоровье их принца – его не видел никто. Утренней симфонии в тот день не было, люди, поглощённые тишиной, отдавались полностью воспоминаниям, будоражащие подсознание под давлением свободы.

У этих часов, точнее у башни, несущей их уже много лет, была ещё одна особенность – не только было слышно в любой точке города, но и видно. В этом и была сила столицы Темниских земель, где бы ты ни жил, ты всегда можешь не только насладиться энергией утренней симфонии, но и увидеть её источник!

Но был один замок, его специально построили так, чтобы не только не было видно башни с часами, но и музыка доносилась туда как эхо в долине, тихо и не навязчиво, просто давая знать, что она здесь есть. Попасть туда было не просто, надо было обогнуть город по северной его стороне, и только потом специальный паром мог переправить гостей в королевский замок. Человеку, попавшему сюда первый раз, не надо было слушать придворные сюиты, и так было понятно: – это место несёт в себе не просто печаль, а боль потери известная только владельцам этого храма. Днём солнце пробивалось здесь через специальные проёмы, больше напоминавшие трещины, чем окна, а ночью и они закрывались автоматически, чтобы луна даже не думала о своём посещении. До наступления сумерек косые лучи солнца, согревая стены, предавали замку ощущение жизни, а ночью это превращалось в холодный склеп, в нём правил ужас. Вся прислуга с появлением первой звезды уходила и только стража на стенах могла хоть как-то обозначить это место, что здесь живут люди. Но не в этом был самый большой страх всех, кто посещал этот замок – в нём не было сцены для музыкантов. Там не было ничего, чтобы можно было сказать: “Здесь живёт мелодия. Она плохая или хорошая – это уже неважно».

Раз в году по приказу королевы открывали на заднем дворе ворота, ставили столы, заполняли их яствами с королевской кухни и все, кто хотел, мог выпить за принца, закусив дичью специально приготовленной к пиру. На следующий день ворота закрывались и даже бурьян, что был похож на изгородь, не трогали в течение года.

Длинная труба в руках гвардейца с пару отверстиями посередине, пронзительно запищав, оповестила о начале очередного пиршества, и под сопровождение исходящих из неё звуков ворота открылись, приглашая всех к столам. Наступившая потом тишина изменилась под натиском множества людей, устремившихся к еде и вину. Ими управляло не только желание поесть, но и громкие призывы барабанов, извергающие по этому случаю особую музыку, несущую в себе силу притяжения к этому месту. Смысла в этих звуках никто не понимал, но чувствовал некую обязанность не только веселиться, но и скорбеть. Чувство внутреннего дискомфорта и боли не понятно за что, обсуждалось горожанами потом целый год. Это был приказ королевы, не только исполнять эту музыку, но и слушать.

Король стоял на балконе и смотрел, как его гости истребляют то, что повара готовили целый месяц. Тревожила его не казна, хоть она каждый год выделяла огромные средства на этот день, не тосты, что были слышны внизу, не музыка, так же и его обязывающая грустить. А волновала карта, расстеленная перед ним гонцами пару минут назад.

– Вы хотите мне сказать, сегодня это долина недосягаема ни для кого и входа в неё нет? Они принимают дары извне, и отсылают свою музыку с гонцами в другие страны взамен? Это то, что вы мне пытаетесь сейчас доказать. И это всё, что вам удалось узнать за год вашего нахождения около долины Дестино.

– Да, мой король. Сами жители долины могут посещать другие страны только по определённым дням, когда их утренние симфонии звучат для них там. И то это доступно не всем, а только избранным.