В. Галечьян - Четвертый Рим

— И что, не получается? — усмехнулась Лиз.

— Вначале не давали, — грустно ответил юноша, — а теперь, цохоже, сам не могу. Смотри, сколько нас стояло в стороне, и что? Сначала развалили Россию, потом разгромили Питер, теперь Москву и все во имя великой национальной идеи!

— Давай обо всем забудем, — примирительно произнесла девочка и прижалась к Луцию. — Только не делай ничего со мной, ладно?

— Не бойся, — ответил юноша, думая о своем и рассматривая найденный в аварийной мелкокалиберный спортивный пистолет, который хранился вместе с мишенями в особом шкафчике.

Увидев, что к входу в магазин подъехал грузовик с солдатами, Лазарь решил не искушать судьбу. «Ребята тертые, — подумал он, — неужто сами не выскочат. А мне надо девочку сопроводить в надежное место». Он не глушил двигатель и потому мгновенно рванул вверх по Плющихе, не без сожаления попрощавшись с попавшими в ловушку бойцами. Однако всего через несколько десятков метров он остановился. Впереди на повороте преграждала путь настоящая баррикада, сложенная из вывороченных кусков асфальта, покореженных остовов машин, снятого с колес грузовика и разбитого автобуса. Возле баррикады суетились люди в форме, водружая знамя с двуглавым орлом. Какой-то явный самоубийца в длинном плаще и с развевающимися на ветру длинными волосами что-то кричал, повернув лицо к Садовому кольцу, размахивал руками и приплясывал.

Вдруг раздался такой грохот, какого дядя на своем веку, пожалуй, и не слышал. Высотное здание гостиницы «Белград» расцвело, как будто озаренное изнутри салютом. Только это был, конечно, не салют, а супервакуумная бомба, уже знакомая Лазарю по прошлым войнам. Здание словно раскрылось изнутри, разрезанное взрывом пополам. Одна часть повалилась в сторону, а вторая аккуратно накрыла баррикаду вместе с ее защитниками. Обломками попутно завалило несколько этажей противоположного корпуса и стоящих рядом домов. Когда дым и пыль рассеялись, а это произошло нескоро, ландшафт Плющихи совершенно изменился. Вместо ровной улицы, заканчивающейся поворотом на кольцевую магистраль, параллельно Садовому кольцу в нескольких десятках метров от него легло бесформенное многометровое крошево из камней, металлических ломаных конструкций, стекла, бумаги и дерева с редкими вкраплениями человеческих останков.

Снова Лазаря поразило безмолвие, царящее на улицах столицы. Казалось, катастрофа никого не удивила. Ни одно окно не открылось, никто не вышел спасать погребенных и откапывать мертвых. Зато раздался тяжелый гул и над завалом появился вертолет, за ним второй. Грузные птицы перелетели развалины и закружились над широкой мостовой. Тонкой паутиной заблестели лестницы, по которым, ловко перебирая руками и ногами, спускались солдаты в полной военной амуниции.

Лина, которую разбудил грохот рушащегося здания, смотрела на происходящее с каким-то детским воодушевлением. Ее, так потрясенную гибелью задавленной танком семьи, вовсе не взволновала мысль о сотнях людей, безвинно погребенных под рухнувшими обломками здания. Лазарь не стал дожидаться, когда из чрева воздушных кораблей появится бронетехника, а резко включил задний ход и нажал на газ. Упрямый, когда дело касалось выполнения задания, он не оставлял все же мысли проехать в МИД. Не обращая внимания на то, что его машина была единственной крутящейся без настоящей брони по центру города, он съехал на набережную и завернул под мостом налево. Там вместо того, чтобы выехать на кольцо, они проскользнули мимо руин бассейна «Чайка» и задами попытались проскочить к торцу МИДа. Несколько раз стреляли вслед машине гражданские и военные лица, буквально на задворках МИДа путь перегородило небольшое бревно, по обоим концам которого стояли люди с винтовками. Лазарь принял решение мгновенно. Он выскочил с автоматом из «ниссана» и, открыв огонь, разогнал мародеров. Потом пустив машину на самой малой скорости, ловко переехал бревно.

Подбираясь к облупленной задней стене МИДа, они объехали толпу молодых ребят в спортивных костюмах с деревянными битами и клюшками в руках. Те стояли плотным кругом и только поднимали и опускали свои дубинки. Человек, весь в крови и белой пене, пролез было мимо одного из спортивного вида молодцов, но тот ударом ноги вновь загнал его в круг. На «ниссан» они не обратили никакого внимания и продолжали свое дело.

Лазарь подогнал машину к самой стене МИДа, выключил двигатель и, выходя, приказал девочке, пока оставаться в салоне. Снаружи яснее была слышна пальба и гул занимающей центр города бронетехники. Где-то вдали, за Окружной магистралью барражировали самолеты, там что-то ухало, взрывалось и блестело.

— Бомбят царский дворец, — догадался дядя, еще раз огляделся и, увидев, что двор пустынен, направился к ближайшей двери МИДа.

Подойдя к двери, Лазарь по понятным только ему признакам понял, что ею не пользовались уже минимум несколько дней. Вздохнув, он достал из бокового кармана куртки пистолет с привинченным к нему глушителем и расстрелял замки. После сильного удара ногой дверь отворилась. Дядя с племянницей проскользнули внутрь и прикрыли за собой дверь. Они оказались на лестнице, видимо, ведущей из столовой, потому что из подвала несло всеми пищевыми ароматами. Поднявшись наверх, они вновь оказались перед дверью, теперь уже открытой. Толкнув ее, родственники вышли в коридор, конец которого скрывался вдали. Бесконечная ковровая дорожка вела мимо обитых кожей дверей с номерами и табличками, на которых уже не было фамилий. Дядя толкнул наугад одну из дверей и попятился. Громадный полированный стол, занимавший добрую треть кабинета, был похож на разделочную доску для мяса. Хозяина кабинета, видимо, положили ничком на стол и потом добивали штыками.

— Какой там этаж блатной, — пробурчал Лазарь, пройдя уже с добрый километр и не увидев конца коридора. — Так без ориентира здесь можно идти годами.

— Одиннадцатый, — прошептала Лина. Она уже забыла о всех печальных происшествиях этого утра и жила только предстоящей встречей с Луцием.

Без приключений поднялись они на одиннадцатый этаж, вот только вместе с ними в кабине ехал очень молчаливый субъект в выходном синем костюме и сияющих ботинках. Поднимался он, сидя на полу кабины, и его голова клонилась вниз под неестественным углом. Приехав на нужный этаж, они вышли, а их попутчик остался в кабине, причем было ясно, что за один день он имеет возможность накатать по зданию министерства столько, сколько никогда бы не накатал при жизни.

Одиннадцатый этаж был точной копией подвального или первого, этого они не знали. И Лазарь решил, что нет смысла куда-либо отходить от лифта. Вор Егор должен был проделать точно такой же путь по улицам Москвы и не менее опасный по таинственному Римскому клубу, поэтому мог и припоздниться. Впрочем, Егор оказался человеком пунктуальным. Не прошло и пятнадцати минут, как распахнулись двери кабины, и из нее выскочил маленький вертлявый человек с выступающими вперед зубами и тонкой шеей. Он подскочил к Лазарю и стал его тискать, приговаривая: