Яна Глазкова - Жоэль и Поль

Разливаясь золотым и фиолетовым по куполу города, энергия обволакивала одно-единственное бьющееся сердце, сердце Жоэль. Волны покорной материи бежали по канавам мимо дорожных знаков и шепчущихся деревьев к дыханию той единственной, ради которой они были созданы. Проворными муравьями, резвыми стрижами, бурными реками жизнь входила в город, поддерживая Жоэль. Мелкими и крупными клубками энергия спускалась с небес, как выпущенный Богом дым сигарет. Вселенная затаила дыхание.

– Алё! Проснись! Слышь?

К Жоэль кто-то обращался, сквозь пелену забытья она слышала этот грубый и чужой голос, он ее вел к свету. Приоткрыв глаза цвета отливающей змеиной чешуи, она обратила лицо к голосу. Голосом обладала молодая девушка с крашенными в черный цвет волосами, размазанным макияжем и татуировкой на брови. Девушка чавкала, пережевывая старую жвачку, а на ее шее красовался кожаный ремешок с шипами.

– Ну наконец-то, я думала, ты уже дубу дала. Красавица, слышь меня или нет?

– Слышу.

Жоэль лежала в кровати в своем собственном доме, переодетая в пижаму, укрытая теплым одеялом. Она поднялась на локтях, оглядывая помещение и пытаясь вспомнить, что с ней случилось. Воспоминания обрушились на нее вновь, как ушат холодной воды. Она без сил упала на постель и громко выдохнула, отчаявшись в самой глубине своего сердца.

– Хватит страдать! Слышь! Страдает тут она, черт бы ее побрал!

Девушка звучно сплюнула на пол и продолжила жевать не жвачку, как показалось Жоэль с первого взгляда, а жевательный табак.

Девица смотрела на нее в упор, глаза у нее были красные и воспаленные, щеки впали, а губы потрескались. Жоэль внимательно рассматривала собеседника, однако ничего при этом не ощущала, ровным счетом ничего.

– Я тут в няньки не нанималась, у меня своих дел по горло! Поэтому слушай, пока у тебя есть такой шанс.

– Опять слушать? Опять что-то мне надо понять? – голос Жоэль звучал грубо и саркастично.

– Надо! А ты, че, думала, все просто будет?

– Да ничего я не думала. Я жила своей жизнью и мне было довольно хорошо, ничего я не хотела узнать, мне все это не нужно!

– Жила она. Ты-то уверена, что жила вообще, куколка? Давай собирай себя в кулак, и хватит ныть.

– Хорошо.

Девушка наклонилась к лицу Жоэль и между их губами оставалось всего пару сантиметров. Жоэль чувствовала ее дыхание и жар ее слов.

– Слышь! Пути назад все равно нет. У тебя есть выбор: жить, как уличный пес, в этом пустом городе или все-таки решиться на риск и докопаться до истины. Выбор может быть только один.

– Ну, раз уж все так обречено…

Собеседница резко подняла голову и что было сил тряхнула Жоэль за плечи.

– Твою мать, хватит ныть! Обречено, не обречено. Ты готова слушать или будешь дальше тратить мое время?

– Буду слушать.

– Вот и отлично. Значит, слушай. Это город как бы не город. Это ты, я так понимаю, сегодня поняла? Ведь именно поэтому меня сегодня и прислали.

– К сожалению, поняла.

– Это всего лишь верхушка айсберга, дальше будет интересней и сложней.

– Это я уже тоже поняла.

Жоэль услышала, как за окном грохочут поезда. Железные тела соприкасались с рельсами, содрогая улицу и поднимая вековую пыль с полок и чердаков, пыль с чужими секретами. Жоэль приподнялась в кровати, лицо вытянулось, по коже побежал холодок, царапая нервные окончания.

– Что это еще такое?

– Поезда.

– Я слышу, но откуда тут взяться поездам?

– Слышь, че за вопросы? Тебе же сказали, время идет, твой поезд в пути.

– Но в этом районе никогда не было поездов?

– Не было. И ты раньше другая была.

– Но как?

– Дорогуша, ты уверена в том, что этот район вообще был? Или, может, были твои соседи? Ты, че, так и не поняла?

– Значит, город он… не настоящий?

– В каком-то смысле да.

– И теперь может случиться, что угодно? Я создаю город? Могу даже Тадж-Махал поставить у Лувра?

– Че? Зачем тебе это? Что за тупость?

Жоэль рассмеялась, как ребенок, разлетелась тысячью колокольчиками, так она смеялась в любви с Полем. Ее волосы подпрыгивали, улыбка осветила тусклую комнату, по шее поползли цвета жизни и радости. Небо очистилось над Парижем в один момент, и в комнату пробились лучи света. Багровые и розовые цвета закружились по часовой стрелке вокруг кровати. Девушка опешила и вскочила на ноги. Хохот разрывал пространство, сотрясал тоску, в это время поезд за окном сотрясал весь город, грохоча пуще прежнего. Жоэль резко замолчала, встала с кровати, в то время как в комнате от стучащих колес задребезжали стекла в рамах. Откинула волосы и, демонстрируя самую дерзкую улыбку на весь Париж, уверено начала наступление на собеседницу. Жоэль в этот момент походила на львицу, и львица была в самом плохом расположении духа, поэтому с жертвой предстояло разделаться самым жестоким образом.

– Слышишь ты, как тебя там, кстати? – сказала Жоэль, приблизившись к девушке вплотную.

– Меня… Терри.

– Терри, значит, так. Выметайся из моего дома и передай этим, чтоб в следующий раз присылали кого-нибудь повежливее. Ты все поняла? – Жоэль нависла над лицом девушки, Терри же втянула голову в плечи и покрылась морщинами, смертельный испуг заполнил ее измученное наркотиками тело. Посреди комнаты стоял коршун, запуганный мощной львицей, черные перья летели во все стороны, превращаясь в пепел на багровых огнях комнаты. Жоэль светилась красками восхода, ее взгляд испепелял.

– Я, это. Я же не думала. Че ты, а? – Терри сбивчиво пыталась выразить свои мысли, пятясь в испуге. Ее лицо, казалось, сжалось сильнее, шея пропала в костлявых ключицах.

– Если есть, что сказать – говори, а после выметайся! – Голос Жоэль гремел сильнее стекол, прокатывался валунами по паркетным доскам и сбивал апломб с потрёпанного ворона.

– Я думала… Думала, нет, мне говорили, что ты это исключение, что ты это первый случай, но я не знала же.

– Ближе к делу! – и с потолка посыпалась штукатурка. Грохот поезда повышал децибелы, поезд будто ехал прямиком в стену дома. Терри оглядывалась по сторонам, такой страх не посещал ее ни разу, не по сценарию.

– Я… Короче, они сказали: «Теперь тебе надо понять, кто ты, искать надо там, где уже искала.» Это все, что они сказали.

– Это все? – стены издали звук, похожий на грохот молота.

– Это все.

– Пошла вон! – по стене за спиной Жоэль поползла трещина. Грохот поезда оглушал, но голос Жоэль был куда сильнее, зрачки превратились в вытянутые эллипсы, глаза наполнились желтым светом.

Терри резко развернулась и выбежала из комнаты. Жоэль расслабила спину, расслабила губы и выдохнула. В комнате наступила тишина. Поезд прибыл, или отбыл, но это был покой. Багровый стал синим, комната была наполнена пылью, в воздухе летал гнев и опускался на белоснежную пижаму Жоэль. Никогда ранее ее грудь не вздымалась с такой смелостью, а дыхание не было таким горячим, обжигающим при выдохе и ледяным при вдохе.