Владимир Волев - Путь

Боковым зрением он отметил, что движение толпы словно замедлилось. Люди все так же бежали к нему, их движения были похожи на те, что бывают при замедленной съемке. Песок перестал двигаться вовсе и неподвижной массой завис в воздухе, не смея препятствовать происходящему. В порыве отчаянья один из тех, что были в сплошной маске, даже начал стрелять, но его пули, разрезая песок, летели слишком медленно, чтобы помешать нашему герою завершить начатое. В итоге, искра попала в нужный провод, и все вокруг стало мерцать – песок опал вниз, присыпав бегущих людей. Дома, будто песчаные замки, стали рушиться на глазах. Арсений встал, увлеченный этим зрелищем, и именно в этот момент пуля попала ему в плечо. Удар этой медленной пули был настолько силен, что Путешественника отбросило назад, и уже в своем собственном полете Арсений закрыл глаза и почувствовал, что проваливается в бездну.

Арсений сел на кровати. Это было самое беспокойное его пробуждение ото сна. Или что бы то ни было. Тот мир никак не хотел выпускать его из своих объятий. Он посмотрел на руки, смотрел на них долго и внимательно – руки были его. Потом он пощупал пульс и несколько раз изо всей силы ущипнул себя за предплечье, боль была настоящая. Осмотревшись, он понял, что попал именно в свой мир, в реальность – все было до боли знакомым, его квартира, с застоявшимся запахом – его комната, с хаотичным творческим беспорядком, даже чувства были его собственные. Не идеальные, не внушенные, а его. Это не могло не радовать. Он встал и прошелся по комнате – суставы затекли и ныли, все так, как и должно быть. Все было правильно.

На стене по-прежнему висела пробковая доска с пришпиленными к ней бумажками, – все, что он пока знал о Пути и Путешествиях, интересно как отнесется к этой его прихоти Учитель? Он подошел и прикрепил еще одну бумажку, где было написано «Я дома».

Невозможно было как-то аргументировать этот поступок, но сейчас нужно было сделать именно так. Осмотревшись, наш герой отметил, что на этот раз все частички реальности были на месте, хотя голову конечно ясной назвать было нельзя. Затем он стал вспоминать, что с ним произошло, это было важно для того, чтобы сложить целостную картину.

Мир кредитов. Никогда бы не подумал, что это возможно, а тем более, что это может стать проблемой, но, видимо, так оно и было. Теперь он понимал, насколько это важно в том мире. Из кухни послышался приветливый писк, конечно, это был хорек. Ведь животное не было его выдумкой или прихотью. Бо существовал в реальности, в каждой реальности, где ему суждено было оказаться, и это было зацепкой. Арсений пришпандорил еще одну бумажку на стену, где написал про хорька. Что же еще? Таких зацепок нужно было набрать побольше, чтобы справляться с наступающими на него опасностями. Это был первый мир, где ему реально грозила гибель и она не была выдумкой. Старец сказал ему в прошлый раз, что прохождение Пути может стать проблематичным и даже привести к смерти, если не хуже. Но что могло быть хуже? Вопросов было больше, чем ответов, к тому же появились престранные сновидения, которые были гораздо реальнее обычной жизни и тянули в свои недра так сильно. Может навсегда? Значит, нужно будет каким-то образом научиться справляться еще и с этим.

Что дальше? Да, детально проанализировать, что нового он увидел, услышал или почувствовал, пока воспоминания были еще свежи, любую деталь, которая могла бы помочь в будущем. Арсений надолго задумался, не в силах вспомнить что-либо стоящее, но когда он уже фактически забросил свои попытки, его осенило и он резким движением поднял рукав футболки. Татуировка. Как он раньше не замечал ее?

Давным-давно, еще студентом, во время поездки на море он сделал себе глупое тату, которое осталось с ним на всю жизнь. Изображено было солнце, поднимающееся из-за моря, и китайскими иероглифами выведено несколько фраз. До недавнего времени он не знал, что они значат, но теперь присмотревшись во время Путешествия, мог прочесть то, что там написано: «Час, когда встает солнце». К слову сказать, сейчас это вовсе не показалось ему глупым, и еще одна бумажка заняла свое место на доске. Больше, к сожалению, ничего стоящего он придумать не смог и, забросив на время эту затею, направился на кухню – очень хотелось есть.

Увидев хозяина, Бо приветливо стал нарезать круги по клетке, видимо времени с момента отсутствия Арсения прошло не так много, как ему казалось, поскольку в клетке еще оставались еда и питье. Хотя, вполне возможно, что кто-то взял на себя обязанность подкармливать животное. Но кто бы это мог быть?

Путешественник еще никогда так не ждал появления своего старого Учителя. У него было столько вопросов, на которые он сам не в силах был найти ответа, правда, в разговорах с этим китайским хитрецом все становилось только запутаннее. Учитель очень не любил отвечать на вопросы прямо, а говорил все больше загадками, но это лучше, чем просто сидеть и с загадочным видом указывать пальцем на небо, или на доску, что не очень-то отличалось по сути.

Тем не менее, до вечера старец так и не объявился и, поиграв с хорьком, вычистив его клетку, Арсений лег спать в надежде на очередное чудо.

Ему снился сон, очень странный сон, не похожий ни на один, что запомнились ему из прошлой жизни. Это были какие-то не связанные между собой картинки, которые следовали одна за другой. Скорее, это было похоже на видение, а не на сновидение. Арсений не присутствовал и не существовал в этом сне вовсе, картинки попросту вели его за собой, из невнятной каши составляя единое целое. Он видел переплетение реальностей, будто бы оно было общим для всех – общая картина. Одна линия этой паутины прочно увязывалась с другой, а с какими-то и вовсе не пересекалась, и все это было как-то ощутимо связано с огромным опутанным шаром. Что это за шар, было не понять, может планета, а возможно и просто сотканный из каких-то нитей эллипсоид – сразу определить было невозможно.

Когда Путешественник пытался присмотреться к какой-либо из пульсирующих нитей, то видел лишь отрывок того, что происходило внутри, а в одной из них даже угадал знакомый мир Завода, но та нить была не слишком активна, и уже почти не пульсировала. Вместо нее, параллельно шару тянулась другая нить – новая и очень подвижная.

Потом картинки стали сменять друг друга с неимоверной скоростью – люди шли по делам или сидели на месте, некоторые из низ звали кого-то. Было множество такого, чего Арсений и вовсе не мог как-либо объяснить. Все менялось со скоростью, неподвластной сознанию, и вдруг резко остановилось. Посреди абсолютного ничто стоял молодой человек с глазами старика, он поднял взор и протянул руку, словно предлагая следовать за ним. Арсений попытался потянуться к этому незнакомцу, но не смог, так как не имел физической оболочки. От напряжения он сразу проснулся.