Юлий Буркин - Всё будет хорошо

Сеня Волчик был медвежатником.

На его визитке было написано синим по желтому: «ЧП «Медвежатники» предлагает услуги по вскрытию сейфов и замков. Работаем круглосуточно! Прибытие мастера в течение 30 минут!» Сегодня Сеня примчался за четверть часа. Шеф сказал: бекицер, Сеня! На колеса и бегом! Когда шеф говорил: «бекицер», Сеня в уме переводил из Высоцкого: «Меня к себе зовут большие люди…»

И ни разу не ошибся.

Вскрывать отель ему довелось впервые. Сеня чувствовал себя неловко. За спиной топтались «маски-шоу»: броники, шпа̀леры, морды, обтянутые дешевым трикотажем. Один все время заглядывал Сене через плечо. Если бы не он, Сеня уболтал бы замок ногтем на мизинце. А так пришлось ломать комедию. Сеня пыхтел, сопел, звенел инструментом. В шортах до колен, в футболке навыпуск, в шлепанцах на босу ногу, с желтым рабочим чемоданчиком, медвежатник выглядел тем еще жлобом. Внешность не раз спасала Сеню: там, где человеку с двумя дипломами давно начистили бы сурло, Волчик проскальзывал, как с вазелином. Даже с учетом своей кандидатской степени. О степени вспоминала только мадам Волчик, два раза в год: на Сенин день рождения и в день смерти ее папы, Сениного научного руководителя.

— Быстрее можно? — спросили Сеню с нажимом.

— Уже, — согласился он.

Замок клацнул. В отель пошла часть «масок» и двое чинов. Сеня с первого взгляда назвал их: г-н Горсовет и г-н Облсовет. Он редко ошибался в оценке руководящих половых органов. Собирая инструмент в чемоданчик, Сеня разглядывал отель. Три звезды; ремонтируют под четыре. Место хлебное, центр города; рядом — парк. Он прикинул количество номеров, перемножил на сто баксов в день (для круглого счета), мысленно положил эту сумму себе в карман, вздохнул и направился к верному Россинанту. Тот, жалкий и облезлый, уже бил землю передним колесом.

— Ж-ж-жжжихх!

Едва не снеся Россинанту бампер, рядом встал породистый, злой «мерин». Из салона прянул г-н Адвокат. Движения новоприбывшего г-на были нервными и суетливыми, как у собачки чихуахуа. Вокруг запахло дорогим одеколоном.

— Я! — вскричал Адвокат. — Что здесь происходит?!

Две маски загородили ему дорогу.

— Я — представитель владельцев отеля! Я хочу знать…

Сене стало грустно. Он тоже много чего хотел бы знать. Например, где спит счастье. Но жизнь научила Сеню: не трогай г-но, не будет вони. Лучше покури, брат, табачку. Прислонившись к чахлому клену, он сосал мятую сигарету, пыхал дымом и наблюдал, как г-н Адвокат бодается на улице с вернувшимся г-ном Горсоветом.

— …конкурс! В 2008-м…

— Хозяйственный суд… удовлетворив иск прокурора…

— …сорок с половиной миллионов…

— …своим решением признал недействительным…

— …свидетельство на право собственности…

— …договор купли–продажи…

— …в рамках действующего законодательства…

— …целостного имущественного комплекса…

— …кассационная жалоба!..

В окне музшколы пиликала скрипочка. Галдели воробьи, ссорясь с голубями за хлебные крошки. Сеня позвонил шефу, спросил: ждать ли денег? Шеф отключил связь. Минутой позже он прислал СМС: «Забыть и насрать!» Затем позвонила мадам Волчик: напомнила Сене, что он идиот, и велела купить хлеба. Молочный батон и кирпичик «Бородинского». Сеня глянул в сторону булочной. Там стоял здоровенный оглоед — на таком пахать отсюда до Сахалина — и пялился на Сеню. Волосы оглоеда были выкрашены забавным образом: светлые, вроде липового меда, с черными «перьями». Мадам Волчик говорила, что так красят через специальную шапку.

Меньшинство, вздохнул Сеня. Мы с ним оба в меньшинстве. Сексуальное, национальное — какая разница? Хорошо, если толерантность. Хуже, когда погром. И хлеба купить не успеешь. Вставят, провернут — ему удовольствие, а мне?

— Сорок с половиной миллионов, — печально сказал Адвокат.

Он был один. Г-н Горсовет сбежал.

— Забыть и насрать, — предложил Сеня.

— Вам легко говорить… А кто вы, собственно, такой?

— Медвежатник, — объяснил Сеня. — Работаем круглосуточно!

— А что вы делаете здесь?

— Это я ваш отель вскрывал.

— Очень приятно, — вздохнул г-н Адвокат.

15:27

…теперь у меня новая жизнь…

— Они там что, взбесились?

— Рустамыч, ты только не нервничай…

— Это Дорфман! Это его хитрожопости…

— Рустамыч, не бери в голову…

Водители «скорых», курившие у въездного пандуса, отошли подальше. То, что не удалось главврачу, и лишь частично удалось внезапной, плохо объяснимой ненависти к амбалу-медбрату — это сделал Геныч, глава юридической службы Чисоева. Артур забыл о Вике. Загнал аварию в глухой угол сознания, забил двери и окна досками крест-накрест. Дал увести себя из корпуса на свежий ветерок, под елки. Атаковали его бизнес — хозяйство, как при жизни говорил отец. Отец полагал, что у мужчины есть два хозяйства, одно из которых ниже пояса. И оба надо охранять любой ценой, рвать врага зубами. Если, конечно, ты мужчина.

Артур вспомнил, как в Махачкале, в гостях у Жорика Джалилова, бывшего танцора ансамбля «Лезгинка», отец хлебнул лишку и залез спать в будку к Карачуну, цепному кобелю-волкодаву. И как злобный, косматый, не признающий никого, кроме хозяина, Карачун рычал на всех, включая обалдевшего Жорика, не подпускал людей к будке. Отец же придавил часа полтора, выбрался наружу, поцеловал Карачуна в мокрый нос: «Кунак! Берег гостя…» — умылся и пошел к столу. Он обожал свежий ччар-лаваш, а бабушка Тават как раз принесла стопку горяченького.

Живой отец. Не бронзовая фигурка на краю кубка.

— Звонил Шамиль, — сказал Геныч, глубоко затягиваясь сигаретой. В последние годы он перешел на трубку: берег здоровье. Пачку штатовского «Parlament» Геныч носил в кармане на всякий случай, и случай пришел. — Мне звонил. Ты ж трубку не берешь… Он договорился с клиникой в Израиле. Профессор Лившиц на низком старте. И еще у немцев, с Гильзбахом, для страховки. Как только Вика будет транспортабельна, берем медицинский чартер. Я кинул бронь в «Air Charter Service», они подтвердили…

Артур не ответил. Кусал губы, хмурился.

— Отель я возьму на себя, — Геныча беспокоило, что от Чисоева пахнет коньяком. Геныч понимал, что алкоголь расслабляет. Он бы и сам налил Артуру. Но Артур никогда не пил коньяк. Текилу, виски, водку — пожалуйста. От коньяка Чисоев отказывался наотрез. Такая вот причуда. — Разберемся. Ты, главное, не волнуйся. Ты Вику спасай. Мы сами…

— Что шьют? — спросил Артур.

— Горсовет выразил несогласие с продажей облсоветом здания отеля. Прокурор города подал иск от имени горсовета. Они считают, что на момент продажи отеля частному собственнику отель находился в совместной собственности двух советов. Насколько я в курсе, сейчас область переписывает свою долю на город, в спешном порядке.