Юлия Зонис - Боевой шлюп «Арго»

— Мальчики! Что будем делать? Стрижка, бритье, массаж? Орошение кишечника?

Зеленые глаза хозяйки рассеяно скользили по нашим лицам, пока не остановились на моем. Тут они расширились, и на лице женщины заиграла хищная улыбка. С неожиданной для такой толстушки прытью она подлетела ко мне, и, прежде чем я успел опомниться, пылко обняла.

— Наконец-то! Ах ты негодник, ты заставил-таки себя ждать! Волосики совсем пыльные, глазки усталые-усталые. Ну, дай же, дай же я поцелую моего птенчика…

Яростно пахнуло парфюмом. В глубоком вырезе платья обнаружилось нечто розовое, пышное и тестообразное. Жаркие выпуклости обтекли меня и вобрали, и я совсем уж было потерялся в этом пиршестве плоти, когда мою обожательницу с силой от меня оторвали.

— Ах ты шалава! — взвизгнула Паллада, и, тряхнув мышиной шевелюрой, отвесила красотке пощечину.

— Руки прочь от него, прочь, старая сучка!

За первой пощечиной последовала вторая, бросившая воющую красотку в пыль.

Я, распахнув рот, глядел на это непотребство. Афина выпрямилась, подбоченилась, ноздри у нее воинственно трепетали, а глаза сверкали. На секунду — на долю секунды — явилась мне стройная воительница, гордая, статная, платиноволосая. Косы на ее голове уложены были блестящим шлемом. Явилась — и сгинула, оставив прежнюю немытую бабенку. Та, впрочем, тоже не задержалась, и, погрозив мне пальцем, растаяла в воздухе.

— Ы, — сказал я.

— Караул! — визжала мадемуазель Вера. — Грабят, убивают, насилуют! Герик, Герочка, пусик, ну что же ты сидишь! Помогите, люди, женщину убили!

Жбан дернул меня за руку. Гигант в кресле заворочался, воздвигся во весь свой немалый рост. Цирюльник пискнул и нырнул куда-то за шторку. Геракл сморщился, буркнул:

— Иду уже, иду, — и потащил из-под кресла здоровенную узловатую палицу.

Филин процедил сквозь зубы:

— По-моему, пора убираться.

— Не бегал я еще от всяких педиков.

Я принялся засучивать рукава, но Филин и Жбан вцепились в меня с двух сторон и потащили прочь.

— Педик или нет, — гудел в ухо Филин, — а все равно величайший герой Эллады. Он тебя в коровью лепешку размажет.

Я дернулся для порядка еще пару раз, но парни держали крепко.

— Ну и зачем мы приехали в этот гребаный Дит?

Мы втроем сидели в Макдоналдсе и ели рекламные гамбургеры («Купите один гамбургер и вы получите два чизбургера и гигантскую порцию картофеля фри, а также рекламную статуэтку сфинкса АБСОЛЮТНО БЕСПЛАТНО!»).

— А Царь там, небось, голодает.

Добрый Жбан завернул половинку гамбургера и отложил в сторону. Я немного подумал и прикончил свой.

— Что мы увидели, кроме двух десятков разжиревших героев, кинотеатров на каждом углу и трех брокерских фирм?

В кои-то веки в словах Жбана был некоторый резон.

Филин скучливо сдирал краску со стакана Колы.

— Можешь повторить дословно, что она тебе сказала?

— А я помню? — ощетинился я. — Сказала, поезжай в Дит. Там про руно узнаешь.

Насчет второй части я не был уверен, но сдаваться не собирался.

— А мне вот интересно, почему эта тетка на Мака набросилась, — встрял Жбан. — И почему ты ее отметелил.

— Я ее не бил! — возмутился я.

Жбан ухмыльнулся.

— Ага. А кто же? Может, Минерва возревновала и как по морде тетку хрясь!

Я яростно уставился на Жбана, размышляя, не отметелить ли заодно и его. Филин отхлебнул своего пойла и спокойно заметил:

— Ну, с теткой-то как раз все понятно.

Может, Филину и было понятно, но мы со Жбаном только осоловело мигнули.

Филин колупнул стакан еще раз и объяснил:

— Она твоего отца видела. Тебе ведь не раз говорили, что вы очень похожи? Вот она и перепутала.

У меня аж дыхание сперло, однако виду я не подал.

— Ты уверен?

— Логика — мать всех наук.

— Значит, — медленно протянул я, — значит, отец тоже был здесь. Искал здесь что-то.

— Вот-вот. А поскольку мы знаем, что искал он руно, значит, Паллада не зря нас сюда послала. Вопрос в том, что мы здесь должны сделать.

Я засыпал в рот остатки картошки и уставился в окно. Напротив раскинулся громадный мультиплекс, обклеенный постерами прошедших и грядущих кинопремьер. Дит был странным городом. Жилых домов тут строилось мало, зато на каждом углу торчали маленькие и большие кинотеатры, с обязательными пальмами в фойе и разноцветным неоном афиш. А все улицы тут назывались одинаково, отличаясь лишь номерами. Макдональдс, в котором мы сидели, был на 4-й Елисейской.

Я угрюмо изучал афишу «Трои», с распахнувшим пасть во всю ширь плаката Ахиллесом и какими-то убогими строениями на заднем плане. Герои. Герои, блин. «Там, где в полях Елисейских печально горят асфодели — там тени их бродят…»

Я огрел себя по лбу так звучно, что посетители за соседними столиками обернулись.

— Герои! Ну, точно! Ну, я осел!

— Что? — Жбан впился в меня глазами, а Филин, помедлив с секунду, тоже хлопнул себя по лбу.

— Язон, да?

Жбан чуть не плакал.

— Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?

— Жбанчик, миленький, ты такой тупой!

На радостях я сграбастал его и перетащил через стол, обрушив по пути поднос с остатками чипсов и колы.

— Жбан, дурень ты мой, ведь все они здесь. Все! И Язон наверняка где-нибудь неподалеку ошивается, а уж ему ли не знать, где сейчас руно!

Жбан выплюнул обертку от гамбургера, сердито отряхнулся и буркнул:

— Отлично, умники. Как вы своего Язона искать будете? Город-то здоровый, а справочного бюро я что-то не заметил.

Я лихорадочно обдумывал этот вопрос, когда Филин ткнул меня в бок.

— По-моему, я знаю как.

Забыв о приличиях, он показывал пальцем на ту сторону улицы. Там распахнулись двери кинотеатра. Собравшуюся на ступеньках толпу быстренько раскидали в две стороны атлетического вида парни в униформах. Показались ступени, покрытые красной ковровой дорожкой. По ним, освещенный вспышками фотокамер, медленно спускался юноша. Он здорово походил на Ахилла с плаката, только был, кажется, моложе, и загар его был побронзовее. Под руку с ним влеклась вертлявая девица, облаченная в небольшое количество золотого шитья и в россыпи крупных бриллиантов. Юноша приветливо помахивал толпе, зубы его ослепительно блестели в широкой улыбке.

— Этот фигляр? Филин, ты же не думаешь…

— А ну пошли.

С необычной для него решительностью Филин выбрался из-за стола и поспешил к дверям. Я переглянулся с Жбаном, и мы рванули за ним.

— А-Хилл! А-Хилл! А-Хилл!

Толпа скандировала. Докричаться до красной дорожки сквозь этот рев было невозможно. Мы со Жбаном упорно торили дорогу, распихивая зевак и оттаптывая десятки ног. Филин был послабее и двигался у нас в хвосте. Наконец мы отшвырнули последних фанатов и уткнулись в серые форменные спины, воняющие дешевым одеколоном.