Сергей Трищенко - Секретная информация (сборник)

Но, позже, мысль о том, что я обязательно умру, если кто-то станет Учителем, исчезла. Нет, не сама собой: Иист, мой ученик позапрошлого выпуска, захотел стать Учителем.

Я ходил сам не свой – до конца того года, а может, едва и не до следующего выпуска. И это не смотря на то, что Иист ушёл из Деревни. Ушёл сразу после Дня Выбора. Он сказал, что чувствует: ему надо идти. Идти туда, где есть люди. Люди, которых надо учить.

– Где же их Учитель? – спросил я. – Куда он делся?

Иист пожал плечами:

– Не знаю… Но я должен идти туда. Я понимаю, что я там нужен.

И он ушёл. Мне на мгновение стало легче: в нашей Общине остался только один Учитель, и, следовательно, мне ничто не грозило. Но… Я вспомнил, как старый Учитель рассказывал, что уходил из Общины, а потом вернулся.

Я не страшился смерти: любопытство узнать, что будет после неё, пересиливало страх. Но я ещё так мало узнал об окружающем Мире! То, последнее знание, оно может и погодить. Рано или поздно оно придёт к каждому, от него никто и никуда не спрячется. Но существует множество других знаний, понять и усвоить которые можно лишь в этой жизни, здесь, среди людей.

Наступил День Выбора. Помост, на который будут выходить ученики, объявляя о своём Выборе, располагался на склоне высокого холма, у подножия которого разливалось глубокое озеро, охватывающее холм до половины.

Месторасположение помоста не менялось много лет, и символизировало собой взаимосвязь трёх стихий, в которые удалятся мои ученики: единство Земли, Воды и Воздуха.

Но в День Выбора они войдут в них чисто символически: в склоне холма имелась пещера, где укрывались выбравшие судьбу Подземных Жителей; в воду прямо с помоста ныряли будущие Водные и, обогнув под водой склон холма, выходили на берег с противоположной стороны. Проплыть столько им было нетрудно: начатки жабр у них уже появились.

Менее зрелищно выглядело расставание с Воздушными: они, раскинув руки с поблёскивающими на них молодыми перьями, восходили по деревянной лестнице на вершину холма, и там дожидались окончания Момента Выбора.

Но зато наибольшего внимания они удостаивались потом, когда парили, раскинув крылья, над Посёлком, и люди, чем бы ни занимались, обязательно отрывались от работы и с восхищением смотрели на Летающих.

Ради этого можно было потерпеть, посидев немного на вершине холма.

Потом, по окончании Момента Выбора, все вновь собирались вместе: будущие Птицы спускались с холма, будущие Кроты выходили из пещеры, будущие Рыбы выныривали из воды прямо на помост.

Тогда-то и начиналось пиршество, танцы, веселье.

Ну и грусть, разумеется. Но больше с моей стороны, и со стороны младших учеников, потому что с родственниками все выбирающие попрощались, по сути, очень давно: когда я взял их в ученики. Они успели частично позабыть и отвыкнуть друг от друга…

Я опасался, что Люст может испортить праздник. Нет, не из-за его Выбора: у меня уже были… подобные ученики, правда, всего два. У старого Учителя их было намного больше.

Но кто знает, сколько их ещё у меня будет?

Я оказался прав: Люст принялся издеваться над ритуалом Дня Выбора. Но, хорошо, что до его наступления.

– Зачем он вообще нужен, этот День Выбора? – громко говорил он, и я слышал, что многие младшие ученики его слушали.

Поэтому я сразу пресёк его выпады: сурово двинув бровями, приказал:

– Иди со мной! – и увёл в свою хижину.

Несколько минут Люст осматривался: он никогда не был здесь. Никто из учеников не был у меня дома.

Но я сделал исключение для Люста не потому, что надеялся таким образом изменить его Выбор, а просто хотел оградить от его слов младших ребят.

Осмотревшись, Люст освоился, и вновь принялся высказывать недоумение:

– Зачем он нужен, День Выбора? Всё равно после него проходит минимум полгода, прежде чем мы сможем занять предназначенные места.

– Да, дозревание протекает сугубо индивидуально, – кивнул я, – но тем более необходим День Выбора: жителюди должны знать, куда уходят их дети.

– Жителюди! – фыркнул Люст. – Им всё равно, куда уходят их дети. Они расстались с нами очень давно – когда вы взяли нас.

– Но они ничего не знают о том, кем станет каждый, – возразил я.

– Ну и что? Им всё равно, – упорствовал Люст.

– Не думаю, – покачал я головой. – Пусть их глаза пусты, но они подобны нам. Они могут смеяться и плакать, любить и ненавидеть… по-своему. Пусть они не высказывают чувств, когда я отбираю вас, но лишь потому, что понимают: иначе нельзя. Без этого невозможно существование Деревни, Посёлка… и их самих.

– Бездумные твари! – выругался Люст.

– Опомнись! – вскричал я. – Среди них твои родители!

– Ну и что? – Люст посмотрел на меня, и я вздрогнул. Да, теперь я не сомневался в том, какой Выбор он сделает.

Я содрогнулся от своего представления. А представил я то, что ожидает встретившихся с Люстом в лесу…

И ещё я содрогнулся от того, какая судьба ожидает и самого Люста, в конце концов.

В том, что именно так всё и случится, я не сомневался: произойти иначе не могло. Так было всегда.

И пусть он не мог быть опасен мне ни сейчас, ни потом, но его мысли, ощущения, эмоции придётся переживать мне. Во всяком случае, на первых порах. И в самом конце. Я не знаю, почему такое исключение – и кем? – было сделано для находящихся на земле: я не ощущал момента смерти ни Водных, ни Подземных, ни Летающих. Или, быть может, потому, что ещё никто из них не погиб? А Находящихся На Земле у меня было уже двое…

Люст отвёл взгляд. Должно быть, прочитал в моих глазах собственную судьбу. Но я знал, что даже это не заставит его отказаться от своего Выбора.

Почему? Я раз за разом задавал себе этот вопрос: почему, даже зная о том, что их ожидает, они всё равно делают такой Выбор? Ведь это сознательный выбор!

– Зачем притворство? – Люст решил вернуться к теме празднования Дня Выбора, и я мысленно перевёл дух: и на том спасибо. Но ему, должно быть, неприятно понимать, что его ожидает. – Зачем Подземные входят в пещеру, зачем Водные выныривают, зачем Воздушные поднимаются по лестнице? Не лучше ли было бы, если бы Кроты сразу зарывались в землю, Рыбы ныряли безвозвратно, а Птицы – взлетали?

– День Выбора – всего лишь символ, – тихо ответил я. – Он напоминает собравшимся, от кого вы произошли. Чтобы вы не забывали. И то, что Выбравшие сначала скрываются в избранной стихии, а затем возвращаются, символизирует, что когда-нибудь вы вновь вернётесь в этот мир.

– Я не вернусь! – Люст замотал головой. – Мне противно находиться рядом с жителюдьми!

– Кто знает, что произойдёт… – я замолчал.

Об этом я не говорил никому. Не скажу и сейчас. Оно останется в моих мыслях, сомнениях, предположениях. Вместо я сказал иное, повторив предыдущие слова: