Николай Якубенко - Правонарушители

Мир, который мы видим, является плодом нашего воображения. Не верите? Зря. Наши глаза всего лишь объективы, которые передают в мозг «сырую» информацию, воспринять мы можем лишь крошечную ее часть. Большую часть информации мы просто не замечаем. В действительности, мы разглядываем не реальный мир вокруг нас, а нашу память о мире — мир, который находится в нашей голове. Один раз увидев машину и запомнив ее образ, мы каждый раз видим ту самую первую машину, лишь немного изменяя ее.

Наши глаза, наши органы чувств видят гораздо больше, чем мы можем представить себе. Но видим мы только то, что в состоянии понять. Только то, что легко укладывается в наше представление об окружающем мире. Мы сами воссоздаем одну и ту же реальность.

Илья в очередной раз проверял свою экипировку. Новичком в подобных «мероприятиях» он уже давно не был, но адреналин все равно начинал туманить мозги и лучше было еще раз все проверить.

Телефон выключен и надежно закреплен во внутреннем кармане куртки — нет ничего хуже, когда в самый ответственный момент кто-то захочет пообщаться с тобой, оповещая об этом всех вокруг. В левом кармане куртки Илья нащупал баллончик с перцовкой и перевернул его так, чтобы большой палец сразу ложился на заветную кнопочку, и никаких посторонних предметов в этом кармане не было. Перцовка — ерунда, но сам факт того, что баллончик находится под рукой, действовал успокаивающе.

Ключи от квартиры, кое-какие деньги и ксерокопия паспорта лежат в закрытом кармане и ни при каких обстоятельствах выпасть не могут. Это хорошо. В карманах джинсов ничего не лежит, не мешает ходьбе или бегу — все вещи разложены по карманам старой туристической куртки цвета хаки. Эту куртку можно было смело назвать ветераном подпольной жизни города — уж больно много чего видела она на своем веку. Старенькая, порядком потрепанная и зашитая в нескольких местах, но все еще «живая», ее не жалко было замазать грязью, кровью или другим непотребством. К тому же, со стороны, обладателя куртки можно было принять за обычного работягу.

Теперь бандана выцветшего черного цвета — такой же ветеран всяческих «мероприятий».

От обычной банданы ее отличало то, что в районе носа была проделана широкая прорезь для дыхания с разграничительной полоской посередине. Завязывалась она не как обычная бандана, а специальным шнурком — поэтому удобно сидела на лице, не мешала дыханию и слететь могла только по желанию владельца.

В обычном состоянии бандана легко и непринужденно висит на шее под одеждой и со стороны почти незаметна. Но когда впереди маячит камера видеонаблюдения или случайный прохожий оказался не в то время и не в том месте, бандана перемещается на нос и прикрывает большую часть лица. Натянув на голову еще и капюшон куртки, Илья превращался из добропорядочного гражданина в гражданина очень даже подозрительного. Зато неопознанного.

— «Где Гриня шляется, черт бы его побрал?», — недовольно подумал Илья.

Рядом с ним сплошным железным потоком проносились машины, на сидящего у обочины дороги молодого человека никто не обращал внимания. С другой стороны возвышалась насыпь железной дороги, густо поросшая деревьями и кустарником. Солнце стояло в зените. Давно пора было начинать!

Наконец, соседние кусты распахнулись, из-за них вышел длинный и худой молодой человек яркой «неформальной» внешности. Если Илью в его теперешнем виде легко можно было принять за рыбака, туриста или обычного человека, возвращающегося с работы, то Гриня был похож на загулявшего неформала, только что вернувшегося с какого-то рок-фестиваля. Причем, фестиваль проходил в такой глухомани, где до сих пор по дорогам разгуливают дикие медведи и местные жители с литровыми бутылками самогона.

Старые, потертые джинсы (не на заводе потертые, а в результате долгого и активного использования), местами разрисованные ручкой и фломастером. Такой же истерзанный временем «балахон» с наполовину стершейся надписью «Viva la utopia» и «бэк» — небольшой тряпичный рюкзачок, с насквозь въевшейся грязью бесконечных дорог, по которым ходил его неугомонный владелец. Кеды хоть сейчас можно было выбрасывать на помойку.

— Гриня, где ты шляешься? Я уже пол часа тебя жду!? — вместо приветствия сказал Илья.

— Илюха, я еле нашел это место! Ближе нельзя было собраться? — Гриня тоже был не слишком доволен происходящим.

— Умный ты очень. Хочешь прямо через проходную идти? Скажем охране: «Привет ребята, мы обычные мирные рыбаки. Пофиг, что удочки забыли, зато пива набрали!». Кстати, ты пива взял?

— Взял. Вся эта затея мне не по душе. Ночью нужно идти — людей нет, спокойно. Не видно ничего… а сейчас мы, как на ладони!

— Я тебе уже раз двадцать объяснял — ночью на территорию завода выпускают собак. Здоровых и злых псин, которые целый день сидят в загоне и накапливают злость, чтобы ночью, таких как ты, за задницы хватать.

В ответ Гриня пробормотал что-то неразборчиво и начал перебирать вещи в бэке, между делом прикладываясь к полторашке с пивом. Наконец, время пришло.

— Ну, за дело?

— Однозначно и бесповоротно!

Адреналин к тому времени был слегка разбавлен легким алкоголем и свое губительное действие потерял. Пара молодых людей бодро вскарабкалась по насыпи к «железке» и повернула направо — в сторону железобетонного забора, маячившего метрах в трехстах. Железная дорога привычно встретила их запахами какой-то химии, гулом электрички вдалеке, и бесконечными рельсами. Через несколько минут они подошли к заветному забору. Илья тут же натянул на голову капюшон и проверил бандану, Гриня последовал его примеру. Хоть вокруг и не было ни души, так было правильней.

Было время, когда этот бетонный забор служил непреодолимой преградой на пути негодяев, занимающихся хищением социалистической собственности. С тех пор многое изменилось. Сейчас из забора торчали только куски железной арматуры — к ней в те далекие времена крепилась колючая проволока. Саму колючую проволоку уже много лет назад сперли таинственные неизвестные. Именно это место выбрал Илья, как самый лучший «проход».

Пост охраны у автомобильной проходной завода в этом месте был закрыт зданием цеха деревообработки, а до пешеходной проходной нужно было идти больше полкилометра по извилистым улочкам, прикрытых буйной растительностью и производственными зданиями. Случайных прохожих в этом месте тоже можно было не ждать. Случайные прохожие в такое время не шляются где попало, а смотрят телевизор с семейством, пьянствуют в приятной компании, или чем-то полезным занимаются. Потому что была суббота и до понедельника оставалось еще очень-очень много времени. Народ отдыхал.