Александр Казанцев - Взгляд сквозь столетия

В самое сие время вбежал офирский морской офицер, сказывая, что матросы наши на берегу завели драку и что они, вооружаясь смертоносными оружиями, поражают. Как сие было сказано вслух, то я тоже, взяв позволение у капитана, просил, чтобы мы были отпущены для унятия своих. На сие получа дозволение, я сказал капитану, и мы спешили к сей драке и подлинно нашли, что уже наши с палашами и с топорами дерутся с офирцами, которые не толь стараются их поражать, как защищаться. Мы, хотя видели своих пьяных, однако с обнаженными шпагами кидались в опаснейшие места и наглейших тщалися унять; но может статься, в буйственном состоянии наших матросов, мы бы в сем и не успели, если бы на сие время не поспешил офирский отряд, состоящий в тысяче человек, имеющий весьма длинные копьи, который, вскоре наших окружа и наклоня концы, начал стесняться так, что ни через копья ни поражать, ни защищаться не могши, наши все бывшие в драке, в числе сорока человек, принуждены были кинуть оружие и сдаться пленными, к чему и мы их побуждали. Пленные сии были отведены в темницу, а мы спешили к Адмиралу стараться наших извинить и испросить им пощаду, но уже никого в доме его не застали, ибо Адмирал и все начальники адмиралтейские были на сей драке и оттуда прямо проехали в адмиралтейское присутствие, и вскоре нас настиг единый офицер, повелевающий нам туда идти.

По вшествии в присутственную горницу, мы нашли всех имеющих вид огорченный, которые с прискорбием нам говорили о бывшем приключении, объявляя, что единый из офиров был убит. А как законы их всякое уголовное дело повелевают без всякого мешкания исследовать, то они, собравшись в тот самый час, уже определили судей. Но понеже они имеют дело с чужестранными, то хотят, чтобы и мы присутствовали в сем суждении и чтобы мы дали по совести им знать, какие суть наши законы зачинщикам беспорядков, дабы офирские с нашими соглася, учинить наказание виновным. Окончили они свою речь благодаря нас за все старания, какие мы оказали с опасностию себе унять сей беспорядок.

Мы тотчас были введены в другую комнату, где уже судьи, часть в белых платьях — о коих я уже сказал, что то были мундиры морские — и часть в голубых, о коих мы после сведали, что то были судьи гражданские. Нас ожидали. По вшествии в сию комнату мы вместе с ними за стол были посажены, и немедленно словесно рапортовал морской офицер, представя свидетелей, что драка сия произошла от некоих вольных поступков единого матроса, которые он учинил в рассуждении жены одного мещанина из стекшихся видеть чужестранных, что сей мещанин, видя сию наглость, хотел отвести сего матроса, но тогда же получил удар с показанием более наглости, и как он хотел еще его оттолкнуть, то другие вступилися, и началася драка, в которой один из перегабских жителей был топором умерщвлен и некоторые переранены. По сем были приведены связанные и скованные матросы, которых мы усмотрели быть пьяными, однако и от оных довольно уведали, что при выгрузке корабля они, нашедши горячие и другие вины, перепилися пьяны. Мы, видя их в таком состоянии, просили, чтобы дали им сроку до завтра, дабы сии весьма отягченные пьянством, могли порядочно ответствовать. Нам показалось, что судьи изъявляли свое удивление о сем их состоянии, и как я истолковал силу сих напитков, то они на требование наше согласились, с удивлением однако спрашивая, зачем мы имеем толь ядовитые вещи? Я ответствовал, что они не суть ядовиты и, напротив, что много пользы приносят от умеренного их употребления, но излишество причиняет такой беспорядок. С терпением выслушав, единый старый муж ответствовал мне, что из всех моих слов он понимает, что со всею их полезностию они не суть необходимы человеку, а по вреду происходящему он никогда себе не представит, чтоб и единочасный происходящий от них вред не превосходил многих лет полезность, получаемую от сих напитков.

На завтра мы в шесть часов поутру опять собралися в ту же судебную палату; виновные наши и свидетели были представлены пред судьей, учинены были им допросы, а нашим я переводчиком был, и хотя сие так долго продолжалось, что уже время обеду наступило, но мы не пошли домой обедать, а приготовлен нам всем был стол в самом том доме. После обеда потребовано было от нас, чтобы мы сказали, какие суть наши законы о подобных убийцах. Мы — истинно сказать, — хотя сохранить наших людей, сказали, что таковые от нечаянно происшедшей ссоры учинившие убийство осуждаются на год в работу. А после сего единый из судей разогнул книгу законов, в которой читал следующие законы:

1) Каждый умышленно учинивший смертоубийство да накажется смертию, и четвертая часть его имения да отдается оставшимся после убитого.

2) Если кто неумышленно в какой драке или другим случаем умертвит человека, и сие в первый раз да осудится на три года в работу, и из имения его возьмется толико, колико сей убиенный мог бы прибытку дому своему принести в три года, но токмо чтоб сие не превосходило четвертой части имения убиенного.

Следует длинная роспись, за кого сколько платить:

За мещанина — шесть фунтов чистого золота.

3) По прошествии года приставы у таких осужденных в работу должны уведомить правительство, коликое кто показывает раскаяние в учиненном убийстве, и потому правительство может уменьшить время работы или и совсем освободить.

4) Ежели учинится драка между многими и многими, и в той, однако, убиец будет известен, учинить с ним тоже наказание; а возмездие дому убиенного учинить с зачинщика драки и с убийца — две трети, а третья треть — со всех бывших в сей драке.

5) Зачинщик драки, ежели он и убиец, должен быть осужден на пять лет в работу и прежде двух лет освобождение не получает. Платить же две трети в удовлетворение дому убиенного.

6) Ежели зачинщик драки не есть убиец — осуждается на два года в работу и прежде года свободы не получает; платить одну треть в удовлетворение виновного.

7) Ежели в слушании драки неизвестно будет, кто есть убиец, то зачинщик драки осуждается на два года в работу и прежде года свободы не получает, платить треть в удовлетворение дому убиенного, а прочее располагается на всех бывших в драке.

8) Из всех бывших в драке, хотя бы никто точно убийцем найден не был, по жеребью, десятый человек осуждается на год в работу; прочие же на месяц и платят детально на зачинщика драки по положению в удовлетворение дому убиенного.

По следствию же и нашлось, что хотя зачинщик сей драки и известен был, но не он учинил убийство и не найдено было, кто точно убил офирского гражданина, почему зачинщик и осужден был на два года в работу, а прочие на месяц, с платежом шести фунтов золота — почему и повелено было заключить определение.