Кир Булычев - Поступили в продажу золотые рыбки (сборник)

Общаться с таким представляло большой интерес.

– Что за планета? – спросил космонавт.

Ему было холодно, он переступал с ножки на ножку, и потому Грубин предложил:

– Зайдемте ко мне, поговорим в тепле. Ну что за беседа на такой погоде.

– Если, конечно, не спешите, – добавил Удалов.

Космонавт махнул ручкой, что означало: куда уж спешить, и они пошли через двор к Грубину.

Космонавт вел себя прилично, вытер ноги, правда, по причине малых размеров на стул его пришлось подсадить.

– Планета наша называется Землей, – начал, когда все устроились, Удалов. – Завтракать будете?

– Нет, спасибо, – отказался космонавт. – Это в каком секторе?

– Сами понимаете, – объяснил Удалов, – у вас свой счет на сектора, у нас – свой.

Тем временем Грубин принес бутылку кефира, налил себе и космонавту. Удалов отказался, потому что завтракал. Космонавт принюхался к кефиру и сообщил, что слишком кисло, а у него желудок слабый.

– А вы откуда будете? – спросил Удалов.

– С Вапраксилы, – ответил космонавт.

Но это тоже ничего не сказало Удалову. Потому что Вапраксила свободно могла именоваться альфой Птолемея или бетой Центавра.

– И чего пожаловали? Экспедиция?

– Нет, – сказал космонавт, которого звали Вусцем, – нечаянно я к вам попал. Сломалось у меня что-то. Или в приборах, или в двигателе. Вообще-то, я летел к моей тетке на Крупису, а вылезаю – оказывается, не Круписа.

– Нет, у нас не Круписа. – сказал Удалов.

– Хотя погоди, – перебил его Грубин. – А не исключено, что они Землю Круписой называют.

– Нет, – возразил Вусц, – на Круписе я бывал неоднократно. Там ничего похожего и совершенно иное население. Не говоря уж о климате.

– Да, неприятная история, – согласился Удалов.

Тут в дверь постучали.

– Кто там? – спросил Грубин.

– Это я, Ложкин, – ответили за дверью. – Выходи скорей. У нас на дворе пустой космический корабль стоит. Может, его обитатели уже разбежались по квартирам с целью грабежа.

– Заходи, Ложкин, – пригласил Грубин. – И будь спокоен.

Ложкин зашел, увидел космонавта и смутился. По суетности своего характера он нечаянно оклеветал гостя.

– Мне очень обидно, – заметил Вусц. – Неужели подобные подозрения свойственны населению Земли? Должен отметить, что это говорит о низкой цивилизованности местного населения.

– Да я же не хотел. Но поймите, выхожу на двор, стоит корабль, незапертый, может, кто из мальчишек заберется.

– Да, – вздохнул космонавт. – Грустно попасть в отсталое общество и подвергнуться подозрениям. Было бы время, многому бы вас научил и просветил.

– Мы никогда не отказываемся от уроков, – сказал Удалов.

– Так что же теперь делать? – спросил Грубин.

– Делать? – Вусц поглядел в окно. Дождь перестал, выглянуло блеклое осеннее солнце. – Есть ли среди вас кто-нибудь, кто разбирается в гравитационных моторах?

– Вообще-то, я техникой интересуюсь, – сказал Грубин. – Но с гравитационными двигателями дела не имел.

– Жаль, – огорчился Вусц. – У нас на каждом углу станции обслуживания. И миллионы, может быть, даже десятки миллионов механиков отлично разбираются в гравитационных двигателях.

– Ну, это понятно. – Ложкин хотел загладить свою вину. – При вашей цивилизации это неудивительно.

– Что ж, – сказал Вусц, – пойдем поглядим, что там.

Они с Грубиным пошли к кораблю. Грубин захватил с собой отвертку и плоскогубцы. Ложкин с Удаловым последовали за ними.

– Больших успехов вы добились в науке? – спросил Удалов по пути.

– Громадных, – ответил космонавт. – По сравнению с вами – даже поразительных.

– Рассказали бы, – попросил Удалов. – Мы соберем общественность, многие придут. А вы расскажете.

– Ну что ж, может быть, и выберу минутку, – предположил Вусц.

Космонавт жестом пригласил Грубина в корабль. Грубин с трудом пролез в люк. Подошвы его ботинок скрылись внутри, потом вновь показалось лицо.

– Тут мне, простите, без вас не разобраться. Где, к примеру, свет зажигается?

Вусц глубоко вздохнул и развел ручонками, словно хотел сказать присутствующим: «Какая темнота! Разве можно доверяться вашим механикам, если они даже не умеют зажигать свет!» Присутствующим стало неловко, и Удалов сказал укоризненно:

– Ну Саша, чего же ты!

– Выключатель справа в каюте, – сообщил космонавт.

Когда Грубин снова исчез внутри, космонавт сказал:

– Кстати, у нас механики производят починку в отсутствие заказчика. Они пользуются телепатией. Заглянет механик в душу, узнает, на что вы жалуетесь, и тут же принимается за дело. Пять минут, и любая неисправность ликвидирована.

– Да, – согласился Удалов, – у нас до этого еще далеко.

– Этот метод, – продолжал Вусц, – распространяется и на медицину.

– В отсутствие? – спросил Ложкин.

– Нет, с помощью телепатии, – ответил космонавт и сокрушенно покачал головой.

«Да, – подумал Удалов, – трудно ему у нас, когда такой удручающий разрыв в уровне цивилизаций».

В люке снова показалась голова Грубина.

– Послушайте, – начал он, – а в чем у вас поломка? Может, покажете? Я, честно говоря, так и не разобрался, где тут двигатель, а где кухня.

– На меня не рассчитывайте, – отрезал космонавт. – Я вам, простите, не механик. Если бы у нас каждый занимался не своим делом, мы никогда бы не достигли таких великих успехов.

– Ну и я тогда не буду чинить, – сказал Грубин.

Он уже наполовину вылез из люка, и Ложкин с Удаловым начали запихивать его обратно, чтобы занимался делом.

– Но что я могу поделать? – возражал Грубин. – Они на сто лет нас обогнали, а у меня нет специального образования. К тому же там на всех приборах пломбы висят.

– Вы чего ж нам про пломбы не сказали? – обернулся Удалов к Вусцу.

– Откуда я знаю, есть там пломбы или нет! – возмутился тот. – Я лечу на Крупису, случается поломка не по моей вине, и я оказываюсь на дикой, отсталой планете, в окружении грубых аборигенов, меня никто не понимает, мне никто не хочет помочь.

– Не волнуйтесь, – успокаивал его Удалов. – Мы понимаем ваше состояние. Я сейчас схожу на автобазу, там есть мастер Мишутин, золотые руки.

– Так зовите его! Меня ждут дома!

Удалов, понимая вину человечества перед случайным гостем, поспешил за два квартала за Флором Мишутиным и вскоре возвратился с ним. К тому времени уже все обитатели дома № 16 вышли во двор, познакомились с новым пришельцем, а Коля Гаврилов даже угостил его яблоком.

Флор Мишутин был человек серьезный, он посмотрел на космический корабль и спросил:

– Какой принцип полета?

– Вроде бы на легких гравитонах, – ответил Вусц. – Хотя я не уверен. Но в школе мы проходили, что на легких гравитонах. Если бы на тяжелых, то другая форма корпуса.