Александр Розов - Одиссея креативной королевы

В общем, основная функция кампуса была для Айрис Шелтон более-менее ясной, но в отношениях с Ларвефом было намного сложнее. Он нравился ей, и она нравилась ему. Только одна проблема портила дело: Ларвеф был хиппи. Это не мешало ему воевать, и стричься «под ежик», но моногамии это мешало радикально. Ларвеф считал, что секс с Айрис никак не исключает для него секс с другими девушками (а для Айрис - никак не исключает секс с другими парнями). Он не скрывал этого. Он готов был спокойно это обсуждать. Он говорил: «Айрис, ты ссылаешься на обычаи, которые не соответствуют биологии. Я люблю тебя, но если ты в какой-то день не настроена на секс, или тебя нет рядом, то чем тебе может повредить мой секс с другой девушкой?». Айрис хотела это объяснить – но у нее получались какие-то морализаторские глупости, или штампы из глянцевых журналов для человекообразных овощей - рантье и офисного планктона. В результате она сердилась, ругалась, а Ларвеф говорил: «извини, что я тебя расстроил, поговорим об этом в другой раз, если ты захочешь» - и исчезал. Правда, ненадолго. А дальше – он возвращался, и все было прекрасно до следующего повода к разговору.

Как-то раз Айрис, специально переспала с посторонним парнем. Капитан транзитного корабля. Симпатичный веселый этнический эквадорец. Отличный партнер для секса по случаю. Вечером - встретились, утром - разбежались. Австралийку интересовало: какая будет реакция Ларвефа? Оказалась – никакая. Хиппи верил в то, о чем всегда говорил: свобода - это красота, а красота - это свобода. В частности, свобода секса. Такие дела.

А вчера Айрис сделала такой заход: «Ларвеф, давай по-другому. Давай ты объяснишь: почему можно спать с кем-то на стороне, игнорируя чувства своей пары?». Он ответил: «Чертик спрятан в отношении к другому человеку, как к собственности, как к чему-то твоему, как твоя лодка, или твой ноутбук. Но человек - не собственность, правда же? Вспомни: что мы делали с людьми, поступавшими вопреки этому принципу?». Айрис мгновенно вспомнила практику на морском перехватчике, и разревелась. Ларвеф в очередной раз исчез, сказав: «извини, что я тебя расстроил»… А сегодня передал ей подарок через Пеланг (и по выбору Пеланг). Конечно, он знал, что в таком варианте Айрис психологически не сможет отказаться… Вот, кстати, Пеланг возвращается.

…Пеланг вернулась уже без сандалий и без штанишек – на ней был только браслет-коммуникатор и улыбка во всю мордашку.

- Это уже я! Ну, поплыли на ближний риф в лагуне, испытаем твои новые очки!

- Ладно, - согласилась Айрис (не отказывать же маленькой девчонке, у которой такая радостная улыбка).

…

Айрис увлеклась дайвингом в новых очках, и совсем забыла, что прилетит Хобо Ван. Вспомнила, только увидев маленький гидроплан, заходящий на лэндинг. Причем не к пирсам, а прямо сюда, к рифу, лежащему в лагуне в четверти километра от берега. За короткий интервал времени (пока гидроплан катился по воде, и маневрировал, чтобы подъехать поближе), австралийка успела прокрутить в голове возможные сценарии…

…Гидроплан остановился, и почти сразу же с правого поплавка изящно - «ласточкой» нырнули две девушки - киви. Так, понятно. Нэнси и Барби в полном порядке. У Айрис Шелтон отлегло от сердца. Главное: не случился возврат психосексуальной травмы. А разгневанный магистр Хобо Ван это нестрашно. Айрис была мельком знакома с ним, и отлично понимала: все обойдется недовольным ворчанием. Вот он – магистр. Молодой дядька, 35 лет, невысокий, толстоватый для своего возраста, несколько неуклюжий, но подвижный, энергичный, в общем – в достойной биофизической форме. Он шагнул из кабины на поплавок, и с демонстративной небрежностью обожравшегося альфа-самца нутрии, шлепнулся в воду. Там движения Хобо Вана, как по волшебству, стали четко-выверенными. Он легко нырнул до дна, затем проплыл снизу вверх по диагонали и, с превосходной точностью вынырнул прямо перед носом у Айрис.

- Aloha, офицер Шелтон,- несколько церемонно начал он.

- Aloha, магистр, в тон ему ответила австралийка.

- …Вы знаете, - продолжил он, - до сих пор мы с вами мало пересекались, и все-таки, я достаточно знаю о вас, чтобы глубоко уважать за человеческие и за профессиональные качества. Возможно, я чего-то не понимаю, но у меня не укладывается в мозгу, как вы позволили, чтобы эти две чудесные девушки, пережившие менее полгода назад травму психофизической, в частности - сексуальной сферы, пустились в подобную авантюру с мужчиной, не обладающим профессиональными знаниями в такой сфере, и вообще не информированным о том, что упомянутая травма у названных девушек имела место?

- Ой, - непроизвольно отреагировала Айрис.

- Что – ой, офицер Шелтон?

- Ой, в смысле, я не думала, магистр, что вы говорите в жизни, как на лекции.

- Ну… - произнес Хобо Ван, и перевернулся в воде на спину, - …Со мной это бывает в случае, если я рассержен, и стараюсь строить речь так, чтобы не обидеть кого-либо.

- Благодарю вас за тактичность, магистр, - сказала она, - и извините, что наша команда втянула вас в этот психологический эксперимент без вашего согласия.

- Ну, офицер. Передо мной-то не надо извиняться. Мне от хорошего группового секса никакого вреда, а только польза для здоровья. Но две очаровательные девушки весьма рисковали. Вдруг я бы затронул не ту струну, вы понимаете? И что тогда?

Австралийка мысленно вздохнула, готовясь взять на себя чужой занос, и объявила:

- Наш эксперт, которому я доверяю, сделал вывод, что с вами такого не произойдет.

- Ваш эксперт сделал такой вывод? Ну, тогда, конечно, никаких претензий.

- Благодарю за понимание, магистр Хобо Ван. Mauru-roa.

- Aita pe-a, офицер Шелтон. Позвольте пригласить вас на дегустацию бананового пива, сваренного по факаофской технологии. У меня на борту оно всегда есть - для друзей.

- С удовольствием, магистр, - ответила она.

- В таком случае, - предложил Хобо Ван, - вылезайте на поплавок и устраивайтесь под крылом, где тень, а я принесу все, что надо.

…

Распитие пива на поплавке гидроплана тихим утром в лагуне - процедура, навевающая мысли о колдовстве типа «Фата-Моргана». Все вокруг кажется несколько нереальным, сказочным. Изумительная лазурная вода, которая отсвечивает яркими бликами, но так прозрачна, что, посмотрев вниз, можно разглядеть ярких рыбок, деловито снующих на извилистом буром ландшафте коралловых холмов. А на расстоянии пары сотен метров раскинулся неправдоподобно-белый пляж, над которым покачивают кронами пальмы, наклоненные к воде, будто они захотели полюбоваться своими отражениями в кривом зеркале едва заметных волн, набегающих на песок. Можно прислушаться, и тогда уши начинают улавливать тихий баюкающий шорох этих волн. Ш-ш… Ш-ш…