Нил Шустерман - Нераздельные

Мир узн а ет, что здесь сегодня произошло: безоружный мальчик был расстрелян среди бела дня на глазах у сотен свидетелей. А когда станет известно, кто был этот мальчик, все замрут на долгое, мучительное мгновение.

ПОЧЕМУ, ЛЕВ, ПОЧЕМУ? — снова будут вопрошать заголовки; но на этот раз ответ людям будет известен, и ответ этот — имена, написанные на его теле. И тогда народ направит свой гнев против тех, кто хладнокровно застрелил мальчика под немигающим взором Свободы. Его жертвоприношение изменит мир.

Он лежит на спине, истекая кровью; глаза его, широко распахнутые от боли, устремлены в небо. В вышине над ним факел великой статуи указывает на луну — бледный призрак, зависший почти в зените.

Он тянется к луне окровавленными пальцами, фокусирует на ней свое меркнущее зрение, и ему кажется, будто она растет, разбухает…

И Лев счастлив. Потому что знает: он наконец ухватил луну и сбросил ее с небосвода.

В Сонином сундуке помещалось 2162 письма. 751 из них сгорело при пожаре, но 1411 усилиями Грейс Скиннер были оправлены, а затем и аккуратно доставлены адресатам, рассеянным на пространстве от одного океана до другого — потому что в течение многих лет беглые расплеты стекались в Сонин подвал со всех концов страны.

Женщина в городке Астория, штат Орегон, вскрывает письмо без обратного адреса. Она не узнаёт почерка на конверте, потому что с тех пор как ее дочка случайно обнаружила ордер на расплетение и кинулась в бега, прошло три года.

Женщина начинает читать письмо и с первой же строчки догадывается, кто его написал. И как бы ни хотелось ей броситься вон из комнаты, она словно приклеилась к кухонной табуретке, не в силах прервать чтение. Закончив, она сидит в молчании, не зная, что теперь делать, и понимая лишь одно — она должна что-то сделать.

Мужчина в Монпелье, штат Вермонт, приходит сегодня домой раньше жены. Он просматривает почту — кучу всяких счетов и воззваний о пожертвованиях — пока не берет в руки любопытный конверт. Он узнает почерк своего сына, посланного на расплетение пять лет назад. Хотя юновласти официально не признались, но до них с женой дошел слух, что в заготовительный лагерь их сын так и не прибыл.

Мужчина прислоняет письмо к вазе в столовой и сидит, уставившись на него, целых десять минут, прежде чем набраться храбрости, чтобы вскрыть конверт.

Сначала ему кажется, что письмо написано совсем недавно; но нет, на первой странице значится дата — больше трех лет назад. Его сын жив, он неизвестно где. Возможно. Он боится вернуться домой? Или просто не желает? Или, может, его все-таки поймали? Одно время семья подумывала переехать в другое место, боясь, что беглец вернется и потребует расплаты. И как же отцу сейчас стыдно за саму эту мысль!

Жена придет с минуты на минуту. Показывать ей письмо или нет? А дочке, когда та вернется с тренировки по плаванию? Он не знает даже, помнит ли она своего брата.

И хотя в комнате нет никого, кроме собаки, отец прикрывает лицо руками. Он плачет, давая выход своей скорби, в чем отказывал себе с того мгновения, когда его сына забрали из дому.

Супруги в Айова-сити сидят у камина и разбирают почту, накопившуюся за время их путешествий. Мужу попадается ничем не примечательный на вид конверт. Он вскрывает его, начинает читать, затем вдруг останавливается, складывает письмо и засовывает обратно в конверт.

— Что там? — спрашивает жена, заметив его внезапную бледность.

— Ничего. Очередная реклама.

Но она читает правду по его лицу так же ясно, как если бы сама открыла письмо. Что ж, тут можно сделать только одно.

— Брось его в огонь, — говорит она.

Так он и поступает; и больше они никогда не возвращаются к этой теме.

Письмо приходит в Индианаполис в тот самый день, когда вступает в силу решение о ее разводе. Она читает, и как ни старается, не может унять дрожь в пальцах. Она подписала ордер на расплетение своего сына после того, как он страшно подрался с ее мужем, своим отчимом. Понадобилось почти два года, чтобы понять: она выбрала не ту сторону. Но письмо возвращает ей надежду. Сын, возможно, еще цел и скитается где-то вдали. Если это так, она с радостью примет его обратно — как есть, с акулой на руке и всем прочим…

Среди людей, получивших 1411 писем, нашлись такие, что остались холодны и упорно отказывались признать свою неправоту, но более тысячи восприняли обращение своих утраченных сыновей и дочерей как событие, способное изменить жизнь. Для населения страны, насчитывающего сотни миллионов, такое малое количество — лишь капля в море, но… если капель наберется много, море может выйти из берегов.

На уединенном аэродроме недалеко от канадского города Калгари ожидает добрая дюжина маленьких частных самолетов. Здесь, на севере, листья уже начали опадать. Под порывом ветра лес вокруг аэродрома колышется, словно пламя, играя оранжевой, желтой, алой красками… Но ветер тут же стихает: похоже, даже он замер в ожидании прибытия лота номер 4832 — Коннора Ласситера в разделенном виде.

Среди элегантных самолетов затесался автомобиль «порше», водитель которого не сводит взгляда с вынырнувшего из низких облаков гигантского воздушного судна, даже издалека выглядящего исполином [29] Если кому интересно, взгляните на это величественное зрелище: https://www.youtube.com/watch?v=oufJ9jR4zRI .

Джаспер Нельсон с волнением ожидает пару новых глаз, сидя в «порше», подаренном ему Дюваном за поимку Беглеца из Акрона. Пусть все остальные части Коннора Ласситера достанутся миллиардерам, живущим по всему свету; для Нельсона главное — его глаза. Тогда все вернется на круги своя. Как только он посмотрит на мир этими глазами, он сможет наконец вытащить себя из помойки и стать уважаемым человеком. Сегодня возмутителя спокойствия Коннора Ласситера постигнет участь опадающих осенних листьев, тогда как для Джаспера Нельсона долгая зима его недовольства превратится в сияющее лето — стоит только заполучить глаза парня, испоганившего ему жизнь.

Самолет приземляется с оглушительным ревом крылатого армагеддона, и в тот же миг, когда он останавливается, наземная команда Дювана принимается его заправлять. Боковой пассажирский люк открывается, из него выдвигается трап. Нельсон приезжает на северо-американский аэродром Дювана всего лишь второй раз за всю свою пиратскую карьеру. Либо бизнес идет так бойко, что Дювану приходится постоянно мотаться по свету, либо у него есть другие причины не оставаться долго на одном месте. Через пару секунд Дюван сходит по трапу в сопровождении фельдшера с небольшим стазис-контейнером в руках. Оба направляются прямиком к Нельсону.