Александр Смирнов - Чернокнижник

Надо признаться, что мир, окружающий нас, основан не на принципах справедливости. Действительно, одному – всё, другому – ничего. Такую картину можно наблюдать повсюду. Вот и в нашем случае: можешь себе хоть лоб от усердия разбить, всё равно сливки достанутся Везунчику. Тут уж ничего не поделаешь, на то он и Везунчик.

В Союзе в те времена был в моде мотоцикл «Ява». Старые машины: Урал, Восток, Юпитер, тоже, конечно, были хорошие, но ни в какое сравнение с Явой не шли. Красного цвета, с никелированным топливным баком, весь гладкий и мягкий! Одно слово – импорт. Где его покупали, никто не знал, в магазинах таких мотоциклов не продавали, но, когда эта машина появлялась на улице, вокруг неё сразу же собиралась огромная толпа, и кто-то очень сведущий рассказывал об удивительных возможностях нового мотоцикла.

Одним из немногих счастливых обладателей этой чудо-машины был отец Чернокнижника. Папа привёз его из загранкомандировки и держал в гараже. Пользовался отец им очень редко: во-первых, потому что всей семьёй на нём не поедешь, а во-вторых, потому что отец вскоре купил «Москвич», который был покрыт славой не меньшей, чем «Ява».

Вскоре отцовские загранкомандировки закончились, и автомобиль с мотоциклом стояли в гараже, напоминая семье о том, что не только нужда была покровительницей семейной жизни, были и светлые дни, когда семья, не считая денег, отдыхала, что называется, на полную катушку.

Когда всё валилось из рук, когда у отца от отчаяния и безысходности играли желваки, мать брала супруга за руку и отводила в гараж. Там открывалась бутылочка, и супруги, забыв о неприятностях, смотрели на Яву с Москвичом и вспоминали самые счастливые дни своей жизни.

– А помнишь, Миша, как мы на мотоцикле в Таллинн ездили?

– Мы тогда разбили палатку у телевышки, – уточнял отец.

– Все ходили и смотрели на наш мотоцикл.

– Они не могли понять, почему на иностранном мотоцикле наши номера.

Далее шли воспоминания о Москвиче, о путешествиях и приключениях, без которых никогда не обходилось. Настроение улучшалось, и невзгоды не казались уже такими страшными.

Иногда отец выгонял свой Москвич из гаража и катал всю семью за городом. Тут была и рыбалка, и вылазки за грибами, и просто езда с ветерком. Это обычно происходило после получки или премии.

После прогулок Москвич с Явой тщательно мылись и терпеливо ждали новой поездки.

– Папа, а для чего ты мотоцикл моешь, – спрашивал Петя, – мы же на нём не катались?

– Техника должна всегда содержаться в чистоте, – отвечал отец.

Мать обнимала сына за плечо и шептала ему в ухо:

– Пускай моет. Это ему доставляет удовольствие. Мне кажется, что он свои машины больше жены любит.

– Не больше, конечно, – ответит отец, услышав слова жены, – но техника, как и женщина, любит ласку и чистоту.

В последний школьный год эта семейная традиция была нарушена. Всё время и все средства были направлены на достижение одной единственной задачи – поступления сына в ВУЗ.

После занятий Петя, наспех запихнув что-нибудь в рот, бежал к репетитору, потом бегом домой, домашние задания, поздний ужин и отбой. Такой бешеный темп, казалось, невозможно было выдержать, но человек, как известно, привыкает ко всему. Сын привык, что видит родителей только утром, а родители смирились, что погладить по головке своего сыночка можно только спящего.

Однажды, во время короткого утреннего общения за завтраком, отец сказал:

– С сегодняшнего дня у тебя прибавляются занятия по русскому и литературе.

– Господи, куда же больше! – взмолился Петя.

– Ничего не поделаешь, такова жизнь.

– И куда мне надо будет бегать к этому репетитору?

– Это не репетитор.

– А кто же он?

– На репетитора уже денег не хватает. Это ученик с вашей школы, отличник, на всех олимпиадах занимает первые места, – объяснил отец.

– Кстати, твой однофамилец и тёзка, – добавила мать.

– Везунчик, что ли?

– Какой везунчик? – не понял отец.

– Кликуха у него такая.

– Помнишь, мы уже говорили о нём? – напомнила мать.

– Но мы с ним близко даже не знакомы, просто я знаю, что он есть – вот и всё.

– Значит, пришло время познакомиться поближе, – подытожил отец.

На этом разговор закончился. Родители посмотрели на часы, ойкнули, выскочили из-за стола и, дожевывая на ходу бутерброд, убежали на работу. Петя вымыл за ними посуду, собрал портфель и ушёл в школу.

На перемене Везунчик сам подошёл к Пете.

– Привет, тёзка! Это с тобой мне надо заниматься?

Петя, не зная, что ответить, пожал плечами.

– Не тушуйся, насмерть не замучаю. Сегодня после уроков жди меня у входа в школу.

– Пойдём заниматься? – робко спросил Петя.

– Пойдём, пойдём, заодно и позанимаемся.

После уроков два Пети пошли заниматься. Правда, их путь странным образом пролегал мимо домов школьников, и закончился у старых гаражей. Везунчик подошёл к гаражу отца Чернокнижника и достал из кармана ключ.

– Пришли, – сказал он.

– Что здесь? – удивился Петя.

– А что тебя не устраивает?

– Я думал, что мы будем заниматься!

– Подержи, – вместо ответа услышал он голос Везунчика.

Петя взял портфель тёзки и стал наблюдать, как тот пытается открыть металлическую дверь гаража. Дверь, видимо, перекосило, и она не поддавалась. Петя стоял и с удивлением наблюдал, как его новый знакомый по-хозяйски открывает отцовский гараж.

– Это и будет наше первое занятие, – говорил Везунчик, упираясь в дверь. – Сейчас покатаемся на мотоцикле, а затем ты опишешь мне свои ощущения. Годится?

Дверь поддалась и со страшным скрипом открылась. Везунчик зажёг свет, и Петя увидел в углу гаража отцовскую Яву. Она, вся забрызганная грязью, смотрела на Петю своим единственным глазом и как бы говорила: «Забери меня отсюда! Мне здесь плохо!»

– Но, ведь это же…

– Да, недавно это был мотоцикл твоего отца, – гордо сказал Везунчик, прервав Петю, – а теперь это моя машина.

– Отец таким образом расплатился с тобой за занятия?

– Всё в этом мире стоит денег, – сказал Везунчик.

– А ключи?

– Мне негде его держать, и твой отец разрешил некоторое время пользоваться гаражом.

– А почему он такой грязный?

– Потому что танки грязи не боятся.

Везунчик подошёл к мотоциклу, выставил нейтральную передачу, повернул ручку газа и завёл мотор. Мотоцикл взревел. Пете показалось, что он слышит не рокот мотора, а стон попавшего в капкан зверя. Машина затряслась, будто человек, испускающий дух в предсмертных судорогах. Петя подбежал к мотоциклу, схватил его за руль и прижался к нему.

– Нет, нет, – услышал он рядом голос тёзки, – за рулём буду я, а ты садись сзади.

Петя с потухшим взглядом, в какой-то прострации, послушно сел сзади. Машина взревела, рванулась с места и выехала из гаража.