Артем Матюшенко - Станция-Крепость(СИ)

Прошел на кухню. Большая дровяная печь с оной стороны, рядом разделочный стол и трехконфорочная печь Лысьва. Напротив стол с разной посудой и кастрюлями. Весы на тумбочке. Мойка на две глубоких стальных раковины. Открыл дверцу в углу — кладовая. Полки с продуктами, сухое молоко, яичный порошок, пакеты с солью, большая жестяная банка с томатной пастой, пачка лаврового листа, специи, сода, трехлитровый бидон с подсолнечным маслом, горчичный порошок и бутылка пищевого уксуса. На полу три ящика минералки и неполная коробка яблочного сока. Рядом мешок картошки, и по половине мешка лука и моркови. Напротив шкаф, в нем небольшие мешки, кило по пять — шесть с рисом и крупами, семь пачек макарон. Максим непроизвольно прикинул количество продуктов. — Если с консервами считать, то одному на полгода растянуть можно. Открыл закрытую на внутренний засов дверь. Как он и предполагал другая дверь вела в обследованный ранее коридор. На всякий случай толкнул еще раз дверь с надписью Камера хранения, убедился что ничего не изменилось и пошел в кабинет на второй этаж.

Первым делом обследовал шкаф. Синий форменный китель с петлицами, полосками и звездами и на рукавах, синие брюки, к ним фуражка с красным верхом и железнодорожной эмблемой. Серый длинный дождевик, сапоги — пара кирзачей, пара резиновых.

Размер сорок три, как раз по мне. — Машинально отметил Максим. Может это игра такая, надо стать начальником станции. — Криво усмехнулся он. А брючки — то коротковаты будут! Не густо, пошли дальше. Во второй секции за стеклянными дверцами был чайный сервиз, еще три типичных железнодорожных стакана в подстаканниках, четыре пятидесяти граммовых стопочки и бронзовый десятисантиметровый бюст Дзержинского.

Этот — то здесь каким боком? — Удивился Максим. Ниже в небольшом баре стояло две бутылки боржоми и чуть початая, пузатая бутылка армянского коняка, с пятью звездочками на этикетке. А вот находка в нижнем отделении заинтересовала. Пачка старых виниловых пластинок и коричневый ящик с патефоном, на крышке — Ордена Ленина завод Молот. СССР.

Ого какой раритет! Диски тоже порадовали, Аида Ведищева, София Ротару, Пугачева, Хиль, Герман и много других советских исполнителей, был даже Александр Вертинский, но больше удивился Джеймсу Ласту и трем песням Роллинг Стоун на мелодиях и ритмах зарубежной эстрады за 1975 год. Были и совсем старые, толстые и тяжелые, всего по две песни на стороне. Максим отложил находку и прошел к письменному столу. Захотелось пить, сначала хотел достать из рюкзака баночку баварии, но подумал, что не время для алкоголя, решил продегустировать боржоми. Сковырнул пробку, осторожно сделал небольшой глоток. Хм, обычная минеральная вода, не выдохлась, пузырьки приятно пощипывали язык. Создавалось впечатление, что все поставили буквально перед появлением Максима. И он с удовольствием присосался к бутылке, выкинув из головы все сомнения.

В верхнем ящике лежало пачка чистых листов формата А 4, несколько листов черной копирки, набор карандашей, две простеньких шариковых ручки и готовальня. Моток изоленты и несколько кусков проволоки скрученных в кольца. Осталные ящики были пустыми. Черная печатная машинка на столике справа оказалась, раритетным Ундервудом. Железный ящик, в простонародье сейф, порадовал. Ключ был в дверце. В его верхнем отделении лежала с десяток ключей с бирками. — Ага вот и ключи от закрытых дверей. Максим подумал, достал кусок проволоки и нанизал все ключи, чтобы не потерять. Кабинет он худо — бедно осмотрел, поэтому решил идти вскрывать помещения на первом этаже.

Первым открыл медпункт. Небольшое помещение с беленными стенами и одним зарешеченным окном. Раковина, стул, вешалка, ширма, кушетка, стеклянный шкаф с какими — то склянками и пузырьками, полка с книгами, стол и два стула. Вот вкратце и все. Следующее — касса. Помещение еще меньше, где то три на три. Стол, стул, сейф, вешалка для одежды. Окон нет, только маленькое, что в зал выходит. — А где же аппарат, что билеты печатает? Должны же билеты продавать. — Призадумался Максим. Но с другой стороны, нет ни карт, ни графиков, ни расписания поездов. Так, что и аппарат могли убрать. Сейф пустой, ключ в дверце торчит… Ну да, знакомо. Теперь служебный туалет. Ага раковина, зеркало и две кабинки, в одной душевая… Не плохо уже. Подошел крутнул единственный барашек, побежала вода. Посмотрел на раковине — везде краны с одним вентилем. Про горячую воду можно забыть! Да хоть холодная есть и то хорошо! Последняя дверь в этом коридорчике была с надписью — Милиция. А комната точно такая же как и мед пункт, хотя — нет, чуть больше. Только вместо кушетки старенький диван, вместо шкафа с лекарствами — несгораемый шкаф. Да, а в сейфе то пусто! Максим уже хотел выйти обратно в коридор, но скорее машинально, чем осмысленно выдвинул верхний ящик стола. Опа, вот это номер! В ящике лежала кобура с пистолетом, рядом магазин набитый желтыми, маслянистыми патронами. Макаров! Правда магазин всего один. Максим пошарил рукой поглубже в ящике и выудил тяжелую картонную коробочку. Ага… еще шестнадцать есть! И того, двадцать четыре патрона, но всего один магазин. Максим подумал пару секунд, вставил магазин в рукоять, но отводить затвор и досылать патрон в патронник не стал. Повесил кобуру на ремень справа, спереди. Кобура из коричневой кожи хорошо смотрелась на нем. Берцы, штаны — натовская цифра со вставками на коленях, кожанный командирский ремень с вырезанной в латунной пряжке звездой. Ремень правда новодел, он заказал его через интернет, но за весьма приемлемую цену. Синяя майка из египетского хлопка, обтягивала мощный мускулистый торс. С майки подмигивал череп в красном пиратском платке на голове.

Ага Максимка Богданов, гроза морей и попаданец во времени! — Усмехнулся он. Что там у нас еще осталось?

— Камера хранения.

— Служебное помещение.

— Подвал.

— Подвал. Комната К.

— Мастерские.

— Котельная.

— Генераторная.

— Склад.

Где находятся генераторная и склад и что такое комната К, Максим не знал. После того как он пришел в себя прошло часа четыре. Хождение по помещениям и обшаривание столов и шкафов порядком утомило его. Зашел в буфет, захватил бутылку Рижского пива и поднялся на второй этаж. Закрыл на ключ кабинет, свернул ветровку под голову, но сначала решил продегустировать бутылочку местного. Пиво было хоть и комнатной температуры, но приятно на вкус.

Класс! Жить можно, решил Макс, тут уж точно никакой химии. Странно, а срок годности не указан. Пиво рижское, пивзавод г. Глубокое, цена двадцать девять копеек. И все. По вкусу вроде свежее. Максим прилег на кожанный диван, но сон не шел. Мозг отчаянно, по кругу гонял доступную информацию. Полежав минут двадцать, он вдруг вспомнил, что в рюкзаке у него продукты и замороженная курица, которая уже наверное оттаяла. Пришлось вставать и разбирать рюкзак. Курица замороженная в морозилке, и обернутая в бумагу, еще не растаяла. Вернее, только начала подтаивать. Электричества нет, холодильник не работает, судя по всему на улице конец весны, значит ночью еще прохладно. Взял курицу, остальные продукты и пошел на кухню.