Макс Фрай - О любви и смерти (сборник)

…– Конечно, – говорит Кит, – я в ту пору с утра до ночи читал фантастику и фэнтези. Вперемешку. Как почти все вокруг. Мое школьное детство пришлось на самое начало книжного бума – помнишь, каким чудом и открытием тогда казалась каждая новинка? Мне очень повезло, мама иногда подрабатывала, торгуя книгами, и у нас весь дом был ими завален, читай – не хочу. А я еще как хотел! Больше всего на свете. Понятно, откуда взялся ссыльный пятнадцатый принц Иллурана. Даже удивительно, что я раньше его не сочинил, без дополнительного повода.

– Это, кстати, была Марина, – говорит Кит. – Ну, то есть, у подъезда стояла именно Марина. С челкой. Это ей я про иллуранский обычай ходить в гости в мокрых штанах втирал. Впрочем, потом все это пришлось повторить для Наиры, которая как раз пришла сменить сестру. Марина убежала наверх к остальным гостям, а мы с Наирой еще полчаса сидели на улице, и все это время я вдохновенно врал. Уже толком не помню, чего ей наплел. Но, судя по тому, что Наира потом весь вечер от меня не отходила, требовала: «Рассказывай еще!» – вышло неплохо. И я не останавливался. В рассказе моем фигурировали вспыльчивые короли, легкомысленные принцы, вероломная челядь, зеленые башни, скрывающиеся за облаками, веревочные лестницы-ключи, по которым принято забираться в дома, пограничная армия слепцов, способных в полной темноте сражаться с подземными варварами, сладкие дожди, ручные говорящие пауки, зима, наступающая не по календарю, а всегда внезапно, зато длящаяся всего три дня, ножи, изменяющие длину и остроту лезвия в зависимости от собственного настроения, летающие корабли, малиновые плащи ученых, меняющие цвет, как только их обладатели начинают думать ерунду, черная краска, которой покрывают лица, чтобы не беспокоиться о внешности, и смывают только дважды в год, во время карнавалов, ружья, стреляющие в прошлое и способные убить врага задолго до того, как он успеет выйти из дома, пилюли, спасающие от любого колдовства, и прочая прекрасная чушь. Наира слушала, затаив дыхание, да и остальные постепенно подтянулись, даже не перебивали, только просили: «Давай еще». Это был мой звездный час, точно тебе говорю. А штаны, кстати, как-то незаметно высохли, пока я распинался, и пятен почти не осталось.

– Я бы уже назавтра выкинул из головы этот Иллуран, – говорит Кит. – Но Наира не дала. Каждый день выспрашивала новые подробности, и я, конечно, не мог устоять перед ее напором, добросовестно выдавал информацию. Особенно ее интересовало, как я попал на Землю. В смысле, технически – как? На летающей тарелке привезли? Согласиться было проще всего, но я придумал версию получше: дескать, на Иллуране путешествуют силой мысли, но не своей, а чужой. Потому что у одного человека на такое дело сил не хватит, зато если сразу сто, а еще лучше тысяча умелых и опытных колдунов станут одновременно думать, что ты попал в какое-то определенное место, будь уверен, рано или поздно ты там окажешься! Даже если это место – другая планета. Без разницы. Как тебе метод? До сих пор горжусь.

…– На этой почве мы с Наирой здорово сдружились, – говорит Кит. – Сперва только в школе на переменах болтали, а потом я стал провожать их домой. И гулять мы вместе ходили, сперва втроем, а потом уже вдвоем, без Марины. И мне, как ты понимаешь, больше не пришлось маяться с выбором. Все само решилось. В смысле, выяснилось, что без челки все-таки лучше. Это был очень счастливый детский роман, как в кинофильме для школьников. С записками на уроках, цветами с парковых клумб и первым поцелуем в щеку – даже не знаю, кто из нас больше перепугался. Ну что ты смеешься, дальше мы просто не успели зайти, летом после седьмого класса они переехали, вернее, эмигрировали – ай, неважно. Все к лучшему, мы просто не успели ничего испортить, а счастливая первая любовь – это очень важно. Потому что потом представляешь, что примерно так все всегда и будет. И оно действительно становится так, даже если совершенно иначе – вот такой прекрасный парадокс.

– А про Иллуран я после Наириного отъезда ни с кем уже конечно не трепался, – говорит Кит. – Хотя прозвище Пятнадцатый Принц к тому времени уже прилипло ко мне намертво. Уже мало кто помнил, почему, просто привыкли, как к данности. Я не возражал, Пятнадцатый Принц – гораздо лучше, чем Рыба, приклеившаяся ко мне с первого класса – ну, обычная производная от фамилии, как у всех, или почти.

– Неважно, что было в школе, – говорит Кит. – Все это совершенно неважно. Хотя нет, стоп! Я же еще в школе учился, в десятом классе, когда… Ну в общем, обычная история: на школьную дискотеку пришли какие-то посторонние ребята, и мы, скажем так, не очень друг другу понравились. Слово за слово, поцапались, чуть не передрались, но нам не дали, это же все-таки школа, куча взрослых вокруг. Этих красавцев выставили, но они оказались терпеливыми, дождались меня во дворе. А я тогда еще девчонку пошел провожать, и очень не хотелось, чтобы она из-за меня попала в неприятности. Поэтому думал только об одном: как бы их отвлечь, чтобы она успела сбежать. И заорал что-то такое – дескать, теперь мне придется убить их всех, а потом себя – по законам чести Иллурана, согласно которым драка в мирное время – несмываемый позор для всех участников. Ребята оказались на удивление вменяемые и любопытные. Вместо того, чтобы размазать меня по асфальту, стали расспрашивать, что за херня. В смысле что за Иллуран такой и с какой стати драка – позор? В итоге мы вместе отвели домой девчонку и еще полночи трепались – я гнал телегу за телегой, а чуваки слушали. Не то чтобы верили, конечно нет. Но им было интересно. Такова, как понимаем мы, власть литературы, в том числе, устного рассказа. Возможно, устного – в первую очередь. Викинги уж насколько буйные были, а сагами усмирялись на раз. Может, только потому и не извели друг друга под корень, что в самый напряженный момент, непременно вылезал какой-нибудь очередной Снорри Стурулсон и говорил: «А вот когда Торгрим из Медового Фьорда велел убить Йона Котенка…» – и все, битва откладывается, берсерки прекращают грызть щиты, их теперь от рассказчика за уши не оттащишь. Вот примерно так вышло и с моими противниками. Мы, кстати, сдружились в итоге. Ты же знаешь Сашку? Ну да, Санту Саныча. Он, будешь смеяться, из той самой компании. Кто бы мог подумать, скажи?

– Вот, кстати, именно Санта не дал мне забыть этот дурацкий Иллуран, – говорит Кит. – Сперва собирался книжку о нем написать, звал меня в соавторы, да я отказался наотрез. Трепаться люблю, а записывать все это – только по приговору суда. Да и то попрошу, пожалуй, заменить расстрелом. Тогда он сказал, что ладно, напишет сам, только вытрясет из меня все подробности. И действительно несколько лет ходил за мной с блокнотами, как этнограф за какой-нибудь девяностолетней бабкой, последней из древнего рода сочинителей матерных частушек. Сколько тетрадок он на меня извел – это чокнуться можно. Потом, правда, решил, что про Иллуран не книжку надо писать, а компьютерную игру делать и даже, кажется, начал, но забросил. Что, безусловно, к лучшему. Мне, с одной стороны, не жалко, а с другой, никогда не хотелось, чтобы мои телеги про Иллуран стали чем-то бо́льшим. Но Санте я этого не говорил, просто не находил разумных аргументов. Ну и потом, зная его, был почти уверен, что дальше записей в блокнотах дело не зайдет. Так и получилось.