Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Жертвоприношения

— Да.

Семен увидел, что девушка с ником «Черный» испугалась, но не так сильно, как он ожидал. Это ничего не меняло, а даже становилось интересным. Жертва, возможно, будет сопротивляться, что придаст остроту ощущениям.

— И что тебе надо, дебил гребаный?

— Убивать тебя пришел. Ты ведь только что прочитала мой новый рассказ и даже оставила пост, в котором написала, что курить или не курить — это выбор каждого человека, и не мне указывать, что тебе делать. Так же ты высказалась, что мой новый рассказ — вонючая блевотина на чистой поверхности сетевой литературы. И это образное сравнение мне очень понравилось.

Семен сидел в паре метров от девушки, которая стояла на ногах. У жертвы было два пути — бросится туда, откуда она пришла или прыгнуть с крыши с высоты пятого этажа. Она выбрала первый путь и у неё не получилось. Семен оказался проворнее. Девушка была уже наполовину в слуховом отверстии, когда он схватил её за куртку и с силой ударил о деревянную поверхность окна. Затем он вытащил её и нанес удар кулаком по лицу. Бросив обмякшее тело на шифер, он снова сел.

Через минуту она очнулась.

— Я обещал, что убью тебя. И, как видишь, я выполняю своё обещание.

— Ты псих, — пробормотала она разбитыми губами.

— Возможно. Но я отвечаю за свои слова. Готова ли ты ответить за свои?

Никак не среагировав на его вопрос, девушка перевалилась на бок и покатилась к краю крыши. И опять Семен оказался проворнее. Подтащив волоком упирающееся тело обратно, он развернулся и сильно ударил ногой в живот.

Задохнувшись, она замерла, свернувшись клубком.

— Я обещал тебя повесить, — сказал Семен, склонившись к её уху, — и вот она, твоя смерть. Заметь, как я щедр, — ты умрешь на любимом месте после последней выкуренной сигареты.

Семен накинул заранее приготовленную петлю на шею жертвы и, перебросив длинную веревку через стойку антенны, зафиксировал её узлом. Затем он приподнял легкое тело девушки и бросил его вниз.

Через секунду веревка натянулась. Стойка антенны немного погнулась, но выдержала тяжесть уже мертвого тела.

Семен быстро осмотрел место казни, и, не заметив ничего, кроме брошенного окурка, неторопливо надел на голову наушники и пошел по крыше к пожарной лестнице на другом конце крыши. В ушах начал петь Бутусов:

Проснуться рано утром еще до звонка будильника и радоваться солнечным лучам, заглянувшим в окно. Сварить себе кофе, выйти с чашкой на балкон и, сидя в плетеном кресле, прихлебывать ароматный напиток и смотреть на просыпающийся город. Делать всё неторопливо. И думать о том, что принесет новый день.

Мария Давидовна уже давно не испытывала подобных чувств, поэтому с удовольствием подчинялась размеренной неторопливости собственного организма. Допив кофе, она не вскочила сразу и не стала собираться на работу. Во-первых, еще очень рано. Во-вторых, сегодня она взяла на работе отгул. Около девяти часов утра за ней заедет Вилентьев, и они поедут в детский дом. Майор прав, — надо поговорить с девочкой, может она что-то слышала или видела.

Ощущение жизни и желание действовать. Мария Давидовна удивлялась сама себе, — стоило узнать, что Парашистай вернулся, и она готова мчаться хоть куда, лишь бы узнать хоть что-то о нем. Маньяк-убийца снова совершил чудовищное преступление, а она рада его возвращению.

И чем же она лучше Вилентьева?!

Мотивация радости другая.

Майор вышел на охоту. Брутальный самец, играя мышцами, готовится к битве. Тестостерон и адреналин закипают в сосудах.

Она же почувствовала зов своего естества. Спящую самку разбудил гормональный прилив.

Мария Давидовна улыбнулась своим физиологическим размышлениям.

Как бы то ни было, она хотела этого. Хотела, чтобы доктор Ахтин вернулся.

Любовь — это взрыв, волна от которого смывает все дамбы и плотины, возведенные общественной моралью и нравственностью. Ты знаешь, что это запрещено обществом, и, тем не менее, делаешь, потому что невозможно преодолеть зов природы. Жить с оглядкой на мнение окружающих людей — это сидеть, запершись в четырех стенах, ненавидеть свой страх и нерешительность, и до конца своих дней мечтать о большой и невозможной любви.

Мария Давидовна приняла душ, оделась, сложила в сумку всё, что посчитала нужным, и без пяти минут девять была готова. Позвонила подруга Лида, которую она в последний раз видела лет пять назад. Позвала в гости, и Мария Давидовна легко согласилась на сегодняшний вечер.

Вилентьев был точен, — он появился через пару минут после того, как доктор Гринберг вышла во двор своего дома.

— Доброе утро, Мария Давидовна, — сказал он, галантно открывая перед ней дверцу машины.

— Я тоже рада вас видеть, — улыбнулась в ответ женщина, подумав, что ей даже не противно общество майора.

Когда они отъехали от дома, она спросила:

— Далеко ехать?

— Нет. За полчаса, думаю, доберемся. Я радио включу?

— Да, конечно.

Было время новостей. После короткого обзора международных событий, диктор радио стал рассказывать местные новости, в самом конце которых Мария Давидовна услышала:

«Сегодня рано утром на одном из пятиэтажных домов нашли висящую в петле девушку, которая закончила жизнь самоубийством. Это шокирующее зрелище первым увидел мужчина, вышедший с собакой на прогулку. Снять тело смогли только прибывшие спасатели МЧС».

— Как это — висящая в петле на пятиэтажном доме? — удивленно спросила Мария Давидовна.

— Она привязала веревку к стойке антенны на крыше дома, накинула петлю на шею и прыгнула вниз, — спокойно ответил Вилентьев, — да, немного своеобразно, но чего только современная молодежь не придумает, чтобы свести счеты с жизнью. Кстати, Мария Давидовна, вам не кажется, что в нашем городе растет количество нехороших, я бы даже сказал, ужасных событий? И растет лавинообразно. Люди совершают странные и пугающие поступки. Молодая женщина, которая ходит ежедневно в храм, однажды утром поджигает иконостас. Милиционер приходит в супермаркет и стреляет в людей, словно он в тире. Техника неожиданно выходит из строя, и автобус сшибает все на своем пути. Милицейские сводки по городу больше похожи на военные действия — количество жертв нарастает, а причина происходящего не имеет смысла. Зачем и для чего всё это? Мотивацию большинства преступлений и странных поступков людей я не могу понять.

— Ну, если и вы это заметили, то — да. Мне тоже не нравиться то, что происходит в нашем городе.