Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Жертвоприношения

Повернув два раза ключ, Елена распахнула дверь.

Ангелина Мясникова стояла у двери так, словно все восемнадцать часов находилась в этом положении. Она зажмурилась от яркого света. Когда глаза привыкли, она перешагнула через порог. Внимательно посмотрев на группу взрослых людей, стоявших перед ней, Ангелина спокойно показала пальцем на воспитательницу и сказала:

— Ты — плохая! Я попросила Деда Мороза прийти за тобой, так же, как он пришел за моей мамой!

Войдя в кабинет, я вижу Марину. Она светится счастьем. Сразу понятно, что в жизни девушки что-то изменилось. И ей не терпится поделиться радостью.

Она говорит:

— Михаил Борисович, я скоро выхожу замуж.

— Отлично.

Я улыбаюсь. Всё складывается так, как я и думал. Жаль, конечно, Марину, но у каждого члена стада есть шанс. Большинство особей никогда этим шансом не воспользуются, предпочитая следовать традициям и правилам общества. Девушка должна выйти замуж, рожать детей и слушаться мужа. Юноша должен жениться, построить дом, вырастить сына и посадить дерево. Общество и государство навязывает свои законы и правила, и каждый человек с раннего детства даже не пытается противиться им.

Такие исключения, как я, только подтверждают правило.

— Поздравляю, Марина, я так рад за вас!

— Михаил Борисович, — глаза Марины сияют, щеки раскраснелись, она говорит восторженными словами, — Валентин мне вчера сделал предложение! В ресторане! Свечи, шампанское и два кольца! Я всю ночь плакала! От счастья!

— Замечательно!

Менеджер автосалона «Ниссан» по имени Валентин вчера сделал то, что должен был сделать. И медсестра по имени Марина ответила тем же. Пока оба молодых человека рады, причем девушка на седьмом небе от счастья, но, к сожалению, всё идет так, как я однажды нарисовал.

Марина сделала первый шаг в бездну.

Облачившись в белый халат, я открываю дверь и зову первого пациента.

Пожилая женщина хочет съездить за счет государства на курорт. Она выкладывает из сумки на стол амбулаторную карту, санаторно-курортную карту и документы. У неё артериальная гипертензия второй степени, гипертрофия левого желудочка и отсутствие какого-либо лечения. Проглядев амбулаторную карту, я вижу, что ей уже назначали гипотензивные средства.

— Нет, я их никогда не пила, — отмахнулась женщина от моего вопроса, — я использую только народные средства, а не эту вашу химию.

— И вам говорили, что вы можете умереть от инсульта?

— Этого не может быть!

Женщина категорична и уверена в себе. Она не будет принимать назначенные её лекарства.

Пожав плечами, я делаю своё дело — осматриваю, подробно пишу в карте диагноз и рекомендации. В санаторно-курортной карте в нужном месте я пишу, что лечение в условиях санатория женщине противопоказано. Я знаю, как на это среагирует пациентка, поэтому отдаю ей документы и говорю:

— Я вам не могу разрешить санаторно-курортное лечение. Если вы с этим не согласны, то можете сразу идти дальше, к заместителю главного врача по медицинской части или к главному врачу. Или сразу в горздрав.

— То есть, как не можете?!

Лицо женщины краснеет. Она смотрит в бумаги и читает мои записи.

— Что значит противопоказано?!

— Всё эти вопросы можете задать в кабинете триста двадцать два.

— И задам, — она резко встает и сгребает карту и документы в охапку, — да я до главного врача дойду!

Хлопнув дверью, она уходит.

Я смотрю на Марину. Девушка что-то набирает на клавиатуре. На лице бессмысленно-счастливая улыбка, она еле слышно что-то напевает и явно ничего не замечает вокруг. Всё как обычно, — довольный и радостный человек, не видя препятствий и ужасов бытия, с удовольствием шагает в пропасть. И когда придет осознание, будет уже поздно — дно бездны окажется так близко, что уже ничего нельзя будет изменить.

В дверь заглядывает следующий пациент.

— Можно?

— Да.

Пациентка садится на стул и протягивает диспансерную книжку беременной женщины.

— Мой врач-гинеколог сказала, что надо вас посетить, — говорит она.

Ногина Ирина, двадцать девять лет, первая беременность. Срок — восемь недель. Пятнадцать лет назад операция на сердце по поводу врожденного порока. Хорошая компенсация после операции, но серьезный порок сердца и операция в подростковом возрасте не до конца решила проблему. И еще — огромное желание выносить и родить ребенка.

— Вас что-то беспокоит? — спрашиваю я, глядя женщине в глаза.

— Нет. Всё хорошо.

Я вижу, что она врет. Она боится, что ей не разрешат выносить беременность. Такое уже было в её жизни — девять лет назад её вынудили сделать аборт, объяснив, что она умрет или во время беременности, или прямо в родах. Тогда она была молода и верила докторам. Сейчас она мысленно решила, что ни за что не пойдет на прерывание беременности. Лучше смерть, чем убийство.

Тахикардия до ста ударов в минуту, но это объяснимо — сейчас она сильно волнуется. Впрочем, она всегда волнуется, когда видит белый халат или заходит в медицинское учреждение. Легкий румянец на щеках, но причина та же — волнение. Иногда при физической нагрузке боли в области сердца, о которых она не говорит, но, как правило, боли появляются при серьезной нагрузке. Она может без отдыха подняться на пятый этаж, и это очень хорошо.

Да, это только начало беременности. Всё еще впереди. Я смотрю на женщину и понимаю, что она не услышит меня. Что бы я ни говорил, она уже приняла решение. Никакие слова и запугивания не смогут заставить её свернуть с избранного пути.

Ногина Ирина решила идти своей дорогой.

— Отлично, — говорю я, улыбнувшись, — у вас хорошая беременность и больное сердце. Я предлагаю вам свою дружбу на ближайшие семь месяцев.

Женщина удивленно смотрит на меня большими глазами.

— Я имею в виду, что если хотите выжить, то давайте выносим беременность вместе. Если вы будете делать то, что я вам скажу, то у вас всё получится — у вас родится здоровый мальчик, и вы проживете еще долго и счастливо. Согласны?

Женщина пожимает плечами и кивает. Она думала, что её будут ругать и заставлять делать аборт, поэтому легко согласилась на предложенное сотрудничество.

— Сначала вы сделаете ЭКГ и УЗИ сердца, а потом я вам объясню, как жить дальше.

Взяв бланки направлений, Ирина Ногина уходит.

Она очень сильно хочет идти своей дорогой.

И я хочу помочь ей.

И причина проста — она отбилась от стада и пошла своим путем. Я хочу дать ей шанс выжить, как бы глупо это не звучало.

Мария Давидовна села в автомобильное кресло и пристегнула ремень. Вилентьев устроился рядом, повернул ключ зажигания и спросил:

— Ну, и что вы по этому поводу думаете?

— Да, без всяких сомнений, это Парашистай убил мать этой девочки.