Елена Кочергина - Князьки мира сего

— Не будет?

— Конечно, не будет, потому что это всегда делается нарочно. Кстати, Лёшенька однажды всю службу так крестился — влево, вправо, вниз и вверх, — стоя перед иконой апостола Петра. Двое благочестивых прихожанок пытались его вразумить, но он глянул на них своим взглядом и ничего не ответил. А во взгляде читалось: «что ж вы все такие тупицы?» Прелесть это у нас называется, от высокоумия и от гордыни бесовское наваждение. Видно, из-за прелести им Бог детей и не даёт. Да я думаю, образумятся ребята, молюсь каждый день за них, чего по молодости не бывает…

— А что вы говорили по поводу целования икон со святыми угодниками Голубинниковой после причащения?

— Вот вы сами подумайте, у человека в желудке кровь и плоть Господня. Они ещё не переварились, не попали в кровь человека, не пошли по сосудам… Сколько переваривается пища? Часа два. А кровь и плоть Спаситель подаёт нам под видом пищи земной. Когда частицы крови и плоти Христа, поданные нам под видом вина и хлеба, ассимилируются с кровью причастившегося человека, таинство можно считать завершённым. А до тех пор можно прикасаться только к иконам Спасителя или кресту с Его изображением. Даже к иконам Пресвятой Богородицы, на которых не изображён Богомладенец, прикасаться нельзя. Господь сам сказал Марии Магдалине: «не прикасайся ко мне, ибо я ещё не взошёл к Отцу», то есть таинство воскресения Христова ещё не было завершено на тот момент. Да, мой дорогой, все таинства совершаются не в долю секунды, а имеют определённую протяжённость во времени…

— Но ведь человек прикасается к ручке двери, к ключам, к перилам, к кнопке лифта, когда идёт домой после причастия…

— Не надо путать плотское прикосновение с духовным! — сверкнула глазами свечница. — Вы, мой хороший, мирской человек, и благодать Духа Святого в вас не действует, поэтому задаёте такие вопросы. Вот человек отходит от чаши, выпивает «теплоту», кушает частицу просфоры. У него, можно сказать, ещё кровь Господня на губах не обсохла, и вдруг он, как Оленька, прикладывается к иконе Серафима Саровского и шепчет: «благодарю тебя, отче Серафиме, что сподобил меня причаститься»! Вместо Христа он благодарит Серафима Саровского! А прикасаться к иконе великого святого без молитвы — тоже тяжкий грех! Получается: прикоснулся с молитвой — предал Христа, изменил Ему с Его слугой и не дал завершиться величайшему из таинств, остался без плода; прикоснулся без молитвы — осквернил память святого угодника! Надо делать так: причастился, прополоскал рот и губы «теплотой», чтобы вся кровь и плоть попала в желудок, закушал святой просфорой, дождался конца службы, поцеловал крест, пошёл домой, прочитал молитвы после причастия, дождался, когда Господь окончательно усвоится в твою плоть, а потом уже поклоняйся святым. Большинство колдунов выходят из храма после причастия, суют два пальца в рот и выблёвывают кровь и плоть Господню. Но некоторые действуют более тонко — причащаются на сытый желудок, чтобы кровь и плоть Христа смешались с обычной пищей и потеряли свою силу; или чистят зубы перед причастием и сглатывают химическую слюну; или вот, как Оленька, целуют иконы святых угодников…

— Вы подозреваете, что она занималась колдовством?

— К сожалению, да. Наш храм посещает около десяти колдуний: кидают заговорённые монетки в сосуд со святой водой, когда его держит в руках батюшка, — на удачу в бизнесе; ставят свечи «за упокой» за живых и читают за них заупокойный акафист, чтобы они умерли; выблёвывают, как я уже говорила, святые дары в пакетик, а потом используют в чёрных обрядах. Мало кто знает, что популярный в народе «чёрный заговор на смерть на крови» делается на крови предполагаемой жертвы, смешанной с выблеванной кровью Христа… И, наверное, Оля тоже грешила колдовством вместе с мужем.

— А вам откуда известны такие тонкости колдовской практики?

— Мне скрывать нечего, раньше я занималась чародейством. Но Господь давно простил мне этот грех, потому что я искренне раскаялась, и даже бес из меня вышел по молитвам отца Германа.

— Спасибо вам большое, очень интересно и познавательно! — сказал Пётр, чувствуя, что пора закругляться.

Пока они беседовали, к свечному ящику образовалась огромная очередь, но все прихожане смиренно ждали, когда они закончат беседовать, и не роптали, потому что Иваненко показал им своё удостоверение.

«До чего талантлив русский народ! — думал следователь, выходя из храма. — Простая свечница, а как люто в богословии разбирается! Надеюсь, бабушка не сама богословские теории выдумывает…»

Больше дел у Иваненко в Твери не было, и он отправился в Москву. Стоя в пробке на «Ленинградке», он размышлял на тему: одно ли и то же — сатанист и колдун? И те и другие проводят антихристианские обряды, и те и другие прикрываются мнимым своим православием от дураков. И те и другие могут объединяться в организации. А состояли ли Голубинниковы в секте или были самоучками? Почему сразу — секта? Может, был у них духовный поиск, их сердец коснулось знание, и они поняли, что нужно служить сатане?

И вот что достойно внимания: священник сказал, что причащающийся сатанист внешне ничем не отличается от православного человека, а свечница отлично видела отличия. Неужели свечница лучше разбирается в этом вопросе, чем священник? Или священник не хочет признаваться, что точно знал, что Голубинниковы — сатанисты?

За время пути у Иваненко возникло несколько новых гипотез, но в целом, кажется, картина начала проясняться.

Иваненко работал у себя в комнате над отчётом о поездке в Тверь, когда у него возникла навязчивая мысль пойти и открыть входную дверь. Он попытался её отогнать, но мысль не проходила. Ему надоело бороться с этим наваждением, и он вышел в прихожую и распахнул дверь. На пороге стоял полный высокий мужчина в дорогом костюме, который приложил палец к губам и, не разуваясь, прошествовал в комнату Петра. Иваненко ничего не оставалось, кроме как пройти за ним. Мужчина закрыл дверь в комнату, плюхнулся на стул, достал из кармана авторучку и нажал кнопку на ней. Стержень не появился, зато что-то щёлкнуло на стене.

— Мне нужно с вами побеседовать, — сказал мужчина низким глубоким голосом.

— Хорошо, — сказал Пётр и уселся на кровать. «Вечером нашу беседу, переданную „жучком“ и записанную на цифровой носитель, с большим интересом послушает майор!» — подумал он.

— Простите, но я был вынужден временно отключить прослушивающее устройство, — сказал человек, показывая Петру авторучку. — Инопланетная технология. Меня зовут ОБ. Я — представитель представителей внеземной цивилизации под названием… — он произнёс набор шипящих звуков. — Старший Посол хочет переговорить с вами, используя мой голосовой аппарат.