Дмитрий Бочарник - Звёзда II

Меряя шагами сетку тропинок в полузаброшенной части зелёного пояса, Александр примерял и отвергал разные варианты, ища оптимальный. Через два с половиной часа он уже был в своей комнате.

— Всё, ребяточки. Извольте с сегодняшнего дня — то есть с воскресенья и до среды поднять нашу семейную машину из руин и приготовить её к походу. Катер тоже требует работы, но это — потом. Иначе всю ораву мы не довезём со всем скарбом до катера, придётся на общественном транспорте или заказывать, а это — дело хлопотное. Вы хорошо отучились, уже прилично в субботу отдохнули, поработайте теперь руками. — шутливый тон отца нравился столпившимся вокруг него сыновьям — Петру, Борису, Сергею и Александру.

Старший — Борис взял с полки диагностический комплект, средний — Александр потянулся за монтажным инструментом, а младшие — Петр и Сергей схватились за укладки с мелкими запасными и сменными частями. Через несколько минут вся компания во главе с Борисом ввалилась в подземный гараж, где посверкивал синей краской лимузин семьи Ивановых — универсальная машина повышенной проходимости. Братья обступили машину.

Началась ежегодная весенняя работа по приведению главной машины семьи в порядок. «Волга» немо благодарила своих молодых хозяев, воздавая должное их умелым рукам. Отцовский джип «Соболь» и мамина вездеходка «Ока» были уже приведены в полный порядок.

Россияне, помня присказку о дураках и дорогах в первую очередь противопоставили дорогам единственное действенное средство — машины повышенной и высокой проходимости, которыми в обязательном порядке теперь снабжалась каждая новая семья. Конечно же, такую машину мог получить и отдельный человек. Не существовало прежних ограничений на количество машин повышенной проходимости, не существовало и неразумных ограничений на их комплектацию. Иностранцы, попадая в Россию, неизменно дивились такому количеству вездеходов, которые в их странах использовались только в армейских и специальных подразделениях, но россияне, улыбаясь, приоткрывали дверцы в свои личные гаражи пошире и иностранные гости просто выпадали в осадок, увидев рядом с «танками бездорожья» самые крутые по их мнению и дорогущие по старым меркам лимузины и спортивные машины. А добивало иностранцев то обстоятельство, что все россияне отлично разбирались во внутренностях машин и могли их полностью обслужить не обращаясь к профессиональным автомеханикам.

Так было и в семье Ивановых. Молодые люди целый день привычно провозились с главной машиной и попутно привели в порядок гараж и его самое разнообразное оборудование. Поздно вечером братья долго плескались в ванной комнате, смывая трудовую пыль. Разговор шёл о катере:

— Так. — Борис открутил кран душевой установки до предела и юноши довольно подставили тела упругим струям живительной влаги. — У нас ещё два дня на доводку всех автомобильных и гаражных проблем. Это дело ясное. Так что в детали вдаваться не буду. Сергей и Пётр в среду в шесть утра должны быть на катерной стоянке и провести первичную расконсервацию. Доберётесь туда своим ходом. На общественном транспорте. Ты, Саша, прибудешь туда к восьми с первой порцией аппаратуры. Возьмёшь мамину «Оку». Аппаратуры немного, мы, как вы все помните, в прошлый раз, при консервации, всё проверили достаточно плотно. Но всё равно — повнимательнее и поаккуратней на поворотах. Я приеду туда на разъездном мобиле небоскрёба с вещами для похода, а Сергей отгонит «Оку» обратно в гараж и, вместе с отцом сопроводит наших дам на отцовской машине. Тогда и заберём основную часть вещей для отдыха. А пока будем иметь то, что имеем на даче и на катере и то, что захватим из дома. Ясно? — спросил Борис, кутаясь по обыкновению в халат и развалившись в кресле. — или есть вопросы?

— Вопросов нет, Борис. Сделаем. — ответил Александр. Братья согласно кивнули.

Через два дня вся семья на катере отправилась в плавание по каналу имени Москвы. В своей стране почти каждый россиянин получал удостоверение судовладельца и судоводителя, поэтому никаких жестоких аварий на водных гладях не было уже давно — многоуровневая система контроля и тестирования закрывала любые мыслимые возможности не подготовить должным образом технику, а система обучения и воспитания — возможности наплевательски отнестись даже к секунде общения со столь сложной, дорогой и опасной машиной, какой всегда было речное, озёрное или морское судно. У городов и посёлков теперь стояли многоэтажные хранилища, вмещавшие в себя целые флоты всевозможных маломерных судов. Любой россиянин мог позволить себе любое мыслимое судно — на этом не экономили и не считали «крутизну» скорлупки меркой «крутизны» владельца.

Запланированное плавание до Нижнего Новгорода пришлось отменить — мама плохо себя чувствовала на воде и на быстро собранном в кают-компании катера семейном совете было решено отправиться в Нижний на поезде-экспрессе.

Через неделю плавания по каналу и притокам семья Ивановых вернулась в Московск, а ещё через три дня комфортабельный экспресс принял её в один из своих вагонов.

Сверкающий чистотой вокзал Московска встретил новых пассажиров сдержанным гулом работающих двигателей поездов и множества разноязыких голосов. Широченные шестнадцатиполосные эскалаторные пандусы делали невозможными людские пробки на любом из пяти подземных и семи наземных уровней огромного вокзального комплекса, яркие напольные и настенные указатели «разруливали» людские потоки, чёткая организация не позволяла смешивать британскую левостороннюю и среднеевропейскую правостороннюю систему организации движения. Всё это россияне отмечали механически, как норматив, на фоне которого любой негатив смотрелся просто кричащим пятном.

Главы семьи расположились в отдельном купе «люкс», предоставив молодёжи право самим разбираться кто с кем едет в остальных пяти заказанных ещё во время плавания купе попроще. Братья и сёстры быстро разместились, заняв одно купе под багаж, чтобы не загромождать проходы в остальных купе. В назначенное расписанием время экспресс дал короткий сигнал и плавно набрал скорость.

Проводники быстро разнесли традиционный чай с печеньем и пассажиры приступили к обустройству своих временных обиталищ. Наконец приборка была окончена. Девчата вместе с мамой пошли в вагон-ресторан, планируя по пути заглянуть в вагон-супермаркет, а юноши посетили вагон-тренажёрный зал и вернулись в свои купе к полудню, когда экспресс уже разогнался до проектной скорости в восемьдесят пять километров в час. Лёгкое шуршание заменило хорошо знакомый перестук колес, к нему привыкли быстро, тем более, что и плавность хода возросла многократно.