Александра Седых - Башня континуума

— Значит, ты намазал ее булочки своим маслом? — спросил Ричард, ухмыляясь во весь рот.

— Документы мне привез, обалдуй? — хмуро спросил Кит вместо ответа.

— Привез. В твоем кабинете, лежат на письменном столе, в аккуратных папочках.

— Я посмотрю, ты ешь, не торопись.

Зайдя в свой кабинет, Кит сел и приступил к чтению сверхсекретного отчета Отдела Благонадежности, посвященного ситуации на Дезерет. Чтение документов под грифом ВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ СЕКРЕТНОСТИ считается захватывающим занятием, но это был не тот случай. Отчет, составленный директором департамента Отдела Благонадежности Шангрилла и отправленный прямиком на стол Блэку Холлису, изобиловал водой, туманом и поражал иносказанием и малоинформативностью. В целом, Киту и без того было понятно, что ситуация на Дезерет тяжелая. Внимание его привлекло сообщение о том, что повстанцы уже долгими годами работают над проектом, носящим названием СДФ, то есть, Супер-Дупер-Феромон.

— Супер-Дупер-Феромон… — изумленно прочитал Кит вполголоса, — производится из летучего вещества, выделяемого в период любовных игрищ эндемической разновидностью чешуекрылых насекомых, то есть бабочек…

Мнения сотрудников Отдела по поводу того, зачем повстанцам понадобился СДФ, разнились. Одни считали СДФ — потенциально — мощным боевым наркотиком нового поколения. Другие придерживались мнения, что СДФ нужен Сэйнту в ритуальных целях, а именно: оттого, что самозваный пророк считает это вещество чудодейственным ключом к трансформации человечества в Божественный Рой! Мало того, из отчета следовало, что Сэйнт годами проводил испытания СДФ на живых людях, то есть, на добровольцах из числа своих приспешников и пленных солдат имперской армии. Разумеется, бедолаги никуда не трансформировались, а умирали мучительной смертью от сепсиса. Причем, похоже, столь необычным образом Сэйнт отправил на верную гибель многие сотни несчастных.

— Черт! Да этот тип — лунатик!

Дверь скрипнула, и вошел Ричард, на ходу небрежно вытирая рот рукавом феноменально дорогого, сшитого у лучшего портного, пиджака. Гордый потомок храбрых викингов чурался условностей вроде носовых платок и… зубочисток. Картинно застыв посреди кабинета, Ричард по львиному широко оскалился и самозабвенно стал рыться в зубах мужественной, волосатой пятерней, выковыривая оттуда остатки пищи.

Кит прикрыл глаза и яростно стиснул челюсти. Из горла его стал выдираться медленный звук, похожий на свист пара, вырывающийся из носика чайника под высоким давлением.

— Шшш, шшш, шшш…

— В чем дело? — спросил Ричард, не вынимая руки изо рта.

Кит помотал головой. Ричард встревоженно собрался опять спросить, в чем дело, но глянул в окно и остолбенел. Вечерело, в саду зажглись светильники, и красота получилась необыкновенная. Неизвестно, как Кит это сделал, но ох и ах, и захватывало дух. Ричард, наконец, вынул руку изо рта и длинной, непечатной фразой выразил искреннее восхищение.

— Я тоже хочу светильники. Сделаешь?

— Сделаю, — ответил Кит, протягивая сердечному другу зубочистку и тщательно контролируя пульс и дыхание, — вот выдастся свободное время, Ричи. Два месяца провозился с этими светильниками…

— Я заплачу.

— Да пошел ты. Как съездил к Либеру?

— Старик расхваливал твою девчушку на все лады. Старательная, аккуратная. Дети его давно не навещают, а она часто заезжает, продукты завозит, помогает по дому, то да се. А денег не берет.

Интересно, подумал Кит, неужели миссис Лэнгдон тоже была… эээ… известным филантропом? Как называется филантроп женского рода?

— В чем дело, Ричард. Сам видишь, Шарлотта милая, прекрасная девушка.

— Да, милая… слишком милая, это подозрительно…

— Мой сахарный, уймись. Твоя беспочвенная паранойя уже перестает казаться мне забавной, а начинает казаться… болезненной.

Ричард понял намек и унялся.

— Ты прочитал отчет?

— Да. Головы надо отрывать за такие отчеты. Что-то где-то скоро случится, мы точно не знаем что! Супер-Дупер-Феромон! Плевать, что в этом ни на йоту нет здравого смысла. Зато мы работаем в ОБ и получаем щедрое финансирование на любые наши бредни!

— Тем не менее, когда мы с тобой ездили к нашему благому Василевсу… ты разве не заметил, все они выглядели… напуганными. Даже Милбэнк заткнулся и держал рот на замке, а ведь он до последнего момента ратовал за мирные переговоры с повстанцами. Я слышал, Милбэнк предлагал вернуть Сэйнту пост губернатора… на определенных условиях.

Кит усмехнулся.

— Вести переговоры с откровенным лунатиком? Не много ли чести?

— Именно так, я слышал, ответил господину Милбэнку и сам государь Император, причем, не уточнил, кого именно в данном случае подразумевает под лунатиком.

Кит досадливо передернул плечами. Он не видел смысла обсасывать придворные сплетни, и отчет ОБ кардинально не менял ситуацию. Кит досконально обсудил сложившееся положение с экспертами, консультантами и аналитиками. Завод в городе Дис требовалось закрыть. А Империи требовалось его лицо, а главное — его громкая и славная фамилия, чтобы ясно и определенно выразить отношение Двора к любым проявлениям сепаратизма. На Особых Территориях сепаратистские настроения традиционно были сильны, но сколько-нибудь поощрять их, пусть самым косвенным образом, было чистой воды самоубийством. Могла начаться цепная реакция с непредсказуемыми последствиями. Взять тех же салемских лендлордов. Зажиточные землевладельцы, что робко мяли в руках шапки, представая пред очи благого Василевса, и раскланивались перед высшей знатью. Между тем, денег у них было поболе, чем у многих из надутой знати, под началом — десятки тысяч преданных до последнего вздоха и вооруженных до зубов крестьян, а байки о том, как сытно и привольно жилось в Свободной Торговой Колонии, передавались из поколения в поколение. Разумеется, то были байки, вроде рассказов о ведьмах в Черных Топях, но все же.

— Ладно, — сказал Кит, — поеду на Дезерет и закрою, что делать. Ввиду разработок повстанцами боевого наркотика несказанной мощи… прихвачу с собой антисептик. Заодно побрызгаю им на тамошних представителей Отдела Благонадежности.

— А что, помогает? — спросил Ричард заинтересованно.

— Помогает, помогает. Причем помогает абсолютно от всего. Потому что когда брызгаешь антисептиком на дверные ручки, люди считают тебя сумасшедшим и подумают дважды, прежде чем с тобой связываться.

С момента мятежа главный столичный Би-порт Дезерет был закрыт для гражданских судов, дабы предотвратить бегство мятежников и пресечь сообщение с потенциально взрывными регионами — тем же Каенном и Особыми Территориями — и, строжайшим образом охраняемый, использовался исключительно для целей армии: переброски войск, поставок грузов и так далее. Пассажирское и торговое сообщение с Дезерет на данный момент осуществлялось при помощи Джет-кораблей. Исключение здесь не могли сделать даже для их милости лорда Ланкастера. Вернее, могли, но, похоже, не захотели.