Евгений Енин - Случайностей не бывает

На лице Роберта появилось понимание.

— Есть у меня один вариант…

— Ну, что? — потребовал Артём.

— Тс-с-с, слушай.

Можно было не прислушиваться. С той стороны, куда ушли проходчики, донёсся грохот работающих отбойных молотков. Через пару минут, в слабом свете дежурных лампочек под потолком тоннеля черти, а потом и Артём заметили быстро идущую к ним Яну. Без фонаря.

— Я фонарик им оставила, — крикнула она, подходя. Они, конечно, видят в темноте, но как-то неудобно было свет уносить. Боб, не сердишься? Я потом новый куплю.

— Считай подарком фирмы, — усмехнулся Боб. — Старый тоннель?

— Ага.

— Тогда по крысам, и вперёд.

— Эй, эй, подождите, что творится-то? Яна, что это было? Ты как, в порядке?

Артём попытался вернуться к тому, на чем их с Яной прервали: обнять её. Яна отодвинула его руки.

— Поехали, и так кучу времени потеряли.

— Часа два, — уточнил Джо, высаживая своих крысяток из телеги.

Через минуту крысиная упряжка разгоняла дрезину в сторону станции Библиотека имени Ленина.

— Так что это было-то? — продолжил выяснять Артём. — Куда ты их увела? И как?

— Я, между прочим, тоже ничего не понял, — поддержал вопрос Беня.

Джо оглянулся, прислушиваясь.

— Вы же сами говорили про старый тоннель на Александровский сад. И что он засыпан.

— И что? — Спросил за всех Артём.

— Они же проходчики. Они как увидели заваленные рельсы, сразу бросились расчищать. Ды-ды-ды!

Яна изобразила, как работает отбойный молоток.

— Подожди, — нахмурился Артём, — а как ты догадалась, что они будут ды-ды-ды завал, а не ды-ды-ды тебя?

— Так я же на них вот так посмотрела, — Яна прищурилась, — они же нормальные были.

— И что? — честно не понял Артём.

— Ну, когда он был большой, он был неправильный, ты же сам мне показывал. А эти правильные.

Глаза Артёма округлились.

— Яна! — практически закричал он. — Он был неправильный, потому что собранный из призраков! Которые в него не хотели! И он был не на своём месте!

— Хм… А я подумала, что большой злой был, а маленькие не злые. Потому что на своём месте. А шахтёры на своём месте должны копать.

— Ну ты даёшь. Ты вообще не так поняла. Это не про добрый — злой. Правильный не значит хороший. Это вообще не про то. Ты понимаешь, что могло случиться?

Артём подпрыгивал на кроватной сетке, как крышка на кипящем чайнике.

Яна пожала плечами:

— Не случилось же. А ты объясняй понятно. Почему я теперь виновата?

— Да-а-а, — протянул Беня, — кажется, кому-то сегодня очень повезло.

— Беня, сегодня очень повезло всем, — веско сказал Боб, — и девчонке, и нам, и этим призракам.

— Ну да, — согласился Бенедикт, — это точно. Кстати, маме я предлагаю не рассказывать.

— Всё равно узнает, — сморщился Джозеф.

— Осталось понять, кто Мёртвого Проходчика, когда он ещё жив был, тьфу, то есть, когда он ещё большой был, нам навстречу послал.

Роберт почесал место, где под волосами у него был рог.

— А почему ты думаешь, что его кто-то послал? — решил поспорить Беня.

— Потому что мы потеряли два часа. А могли потерять ещё больше. Именно тогда, когда мы очень торопимся. А в случайности я не верю, не бывает случайностей.

Роберт потянулся.

— Но пока, можно сказать, нам везёт.

Впереди показался свет, они подъезжали к Кропоткинской.

— Тормози! — закричал Боб, но Джо и так схватил свой тормозной лом и оглушительно свистнул крысам, чтобы те перестали тянуть.

Из-за снопа ярких искр Яна с Артёмом не увидели, почему понадобилось так резко тормозить, пока телега не остановилась. На рельсах, на въезде на станцию стоял человек. Он не двигался. Он смотрел вглубь тоннеля, но видел не тоннель. Любой бы отскочил в сторону, если бы на него неслась дрезина, запряжённая крысами под управлением чертей. Ну ладно, собаками под управлением здоровенных мужиков. Да просто бы неслась дрезина, пустая. Этот не шелохнулся.

— Уже пошли, — пробормотал Артём.

— Что? — не понял Беня.

— Табачный Дух говорил, что они, рано или поздно, пешком пойдут на Красносельскую. К Чёрной ветке. Что у нас времени мало. И вот, пошли, — показал на человека Артём.

— Ну пока ещё не пошли, пока стоят, — Роберт вылез из дрезины и помахал ладонью перед лицом стоящего.

Никакой реакции.

— Бу-у-у! — внезапно заорал Боб и вскинул руки, как будто хотел его ударить.

Тот даже не моргнул.

— Беня, переставь эту мебель и едем, — распорядился Роберт, возвращаясь к телеге и отряхивая ладони, как после тяжёлого труда.

Бенедикт с ворчанием на тему «мог бы и сам» попытался отпихнуть незнакомца с рельсов, но тот стоял как прибитый. Тогда Беня закинул его на плечо и отнёс к стене. На плече человек лежал как бревно, то есть не сгибаясь. К стене его пришлось прислонить, чтобы не падал.

— Джо, трогай, только потихоньку. И даже давай, по станции я впереди пешком пойду.

Бенедикт взял крайнюю правую крысу за ошейник, чтобы остальные случайно не рванули вперёд. И не зря: крысы волновались, явно хотели быстрее проскочить станцию.

— Тихо, тихо!

Бенедикту, и всем остальным тоже, было не по себе. Так же, как и на прочих станциях, у края платформы стояли люди. Так плотно, что между ними и ребёнок бы руку не просунул. Но было два отличия того, что они видели на Охотном ряду. Люди на них смотрели. На Охотном ряду все смотрели в пространство, а здесь, на Кропоткинской, примерно треть стоящих смотрела точно на них.

И ещё.

Несколько человек спрыгнули или слезли с платформы: они стояли внизу, у рельсов. И крысы не бросились их обнюхивать, как сделали бы в любом другом случае. Наоборот, они так старались обойти их подальше, что чуть не опрокинули дрезину. И Бенедикту пришлось идти между рельсами, по шпалам, схватив постромки. Но он и сам, похоже, был не прочь обойти этих странных людей стороной.

То же самое повторилось на Парке культуры, только без экстренного торможения. Они снизили скорость заранее, и Бенедикт молча выпрыгнул из дрезины, чтобы вести крыс за ошейники. Не зря: на подъезде к станции на рельсах стояли трое. Не рядом, один за другим. Причём первый продвинулся в тоннель метров на тридцать.

— Ой, скоро все пойдут, ой, пойдут, — бормотал Артём.

— Часа два или три у нас точно ещё есть, — прикинул Джо. — А до Юго-Западной нам ехать, ну полчаса. А там и Тропарево. Ай!

— Не загадывай! — Роберт стукнул его по затылку.

— Если, конечно, ничего не случится. А-яй!

— Не каркай! — Роберт стукнул второй раз.

Если на Кропоткинской с платформы спустились человек десять, то на Парке культуры внизу стоял такой же плотный ряд, как наверху. К счастью, они стояли у перрона, вдоль рельсов, а не поперёк.

— Чем ближе к Тропарево, тем хуже, — заметила Яна. — Ой, смотрите, как они слазят.