Константин Сергиевский - Зеркальце

В этой части опроса я была наиболее осторожна в выборе слов, часто мои ответы звучали так: «лучше спросить об этом у взрослых».

Вот так-то. Они изучали нас, а мы изучали их.

Триста лет назад случилась страшная война, начавшаяся по причине невозможности поделить мирным путём какой-то мелкий клочок территории, и охватившая не только Землю, но и все семь планет, которые успели к тому времени заселить и обустроить люди. Как результат — из тринадцати миллиардов человеческих особей выжило лишь несколько сотен тысяч, причём, только в одном из уголков прежде густонасёлённой Земли. На наших колониальных планетах не выжил никто. Человечество в своём развитии было отброшено до уровня Каменного Века.

Пару десятков лет назад Землю обнаружил один из исследовательских инопланетных кораблей — как оказалось, представителей галактического Содружества, объединявшего десятки разумных видов. Контактёры испытали самый настоящий шок от увиденного. Выяснилось, что нигде во Вселенной разумные существа не воюют между собой, не разрушают то, что создали своими руками, не убивают себе подобных. Люди оказались в этом плане странным, уродливым исключением.

Земля превратилась в закрытую зону, в своего рода заповедник — или же огромный зоопарк. Со всех концов Галактики на Землю потянулись группы исследователей, пытаясь понять, как такое могло случиться с нашей планетой, почему разумные существа, сумевшие выйти за пределы притяжения своей планеты, и перед которыми открылся безграничный Космос — почему, вместо мирного его освоения они вдруг принялись уничтожать сами себя.

Сложный вопрос. И никто не может дать на него ответа, даже мы сами.

Инопланетяне хотят понять, как им избежать наших ошибок. Мы хотим знать, как нам не повторить своих.

Как бы мы не демонстрировали своё миролюбие, представители разумных рас до сих пор относятся к нам с настороженностью и опаской. Для них мы дикари, пусть в данный момент безопасные и беззащитные, но прячущие где-то внутри себя страшный разрушительный потенциал. И мы не можем сказать: то, что произошло три века назад — не наша вина, всё это сотворили наши безумные предки; ибо главный Закон Вселенной гласит, что каждый разумный представитель несёт ответственность за всё, что совершено его видом. Это означает, что каждый человек в ответе как за то, что сделали его далёкие прадеды, так и за то, что совершат в необозримом будущем его потомки.

— О чём ты задумалась думать сейчас данный момент? — спросил голован.

«Не твоё дело!», — хотела было крикнуть я, — «тебе всё равно этого не понять!», но вместо этого буркнула:

— Пытаюсь сообразить, каков ты на вкус.

Зря я это сказала. Голован затрясся всем своим телом от охватившего его ужаса и отвращения.

— Прости, — поспешно сказала я. — Это просто глупая шутка, я не хотела тебя напугать. Мы не едим разумных существ.

Человечество сильно изменилось после Войны — но изменился ли Человек? Конечно, мы учимся быть добрее и внимательнее друг к другу, ведь нас осталось так мало. Но, как и в древние времена, мальчишки по-прежнему дерутся между собой, а взрослые бывают грубы и агрессивны по отношению к своим близким. Иногда, пусть и очень редко, намного реже чем в самые лучшие и спокойные эпохи, случаются убийства. Из неприязни, из жадности, из ревности — так ли важны причины? Это показывает, что люди по-прежнему остаются импульсивными, излишне эмоциональными существами, склонными к насилию и агрессии. Наверное, у наших «старших братьев по разуму» действительно есть причины относится к нам с недоверием, и держать нас в глухой изоляции. Мы, одичавшие и полупервобытные, по-прежнему являем собой величайшую опасность, с которой только может столкнуться Вселенский Разум.

— Мне идти спасибо за сотрудничество конец связи, — проговорил пришелец, немного придя в себя.

— Вознаграждение! — требовательно напомнила я.

— О да конечно. — Голован порылся в одной из своих бесформенных сумок и протянул мне небольшой круглый предмет. Бормоча слова прощания он, пятясь задом, спустился по лестнице и поспешно побрёл прочь. Вскоре он скрылся за углом разрушенного дома, останки которого напоминали челюсть с неровно выкрошившимися зубами.

Я внимательно рассмотрела подаренную пришельцем игрушку. На первый взгляд — обычное круглое зеркальце в простой, тонкой металлической оправе. Я поднесла его поближе к лицу, разглядывая своё отражение — серые глаза, чуть вздёрнутый, покрытый крапинками мелких веснушек нос. Я осторожно коснулась пальцем гладкой поверхности. Ого, да это, похоже, экран. Не жидкокристаллический причём — какая-то более сложная технология, поскольку изображение выглядит объёмным.

Гладь «зеркальца» потемнела, я увидела бескрайнее чёрное небо, покрытое россыпью сверкающих звёзд. Изображение двигалось, медленно приближалось, расположенная по центру экрана яркая звезда постепенно увеличивалась в размерах. Мимо меня промелькнуло три тусклых, обледенелых планеты, я пронеслась через два астероидных пояса, постепенно продвигаясь к четвёртой от местного солнца планете — матово сияющей, лазурево-голубой, окутанной лёгкой дымкой снежно-белых облаков. Планета приближалась, сквозь разрывы в облачном занавесе я уже могла разглядеть ярко-синюю гладь океана и контуры разбросанных по его поверхности зелёных континентов. Стремительное падение — вертикально, прямо вниз, обрывки облаков разлетаются в стороны, позади и выше от меня остаётся стая необычных розовых птиц, похожих на извлечённых их воды мурен. Водная гладь приближается, мне кажется, что я слышу шум ветра в ушах, ощущаю на губах вкус солёных морских брызг. Я пронзаю блестящую в солнечных лучах поверхность воды, погружаюсь всё глубже и глубже, опускаюсь почти на самое дно. Стайки ярких рыб, причудливые кораллы, усыпавшие золотистый песок витые ракушки так близко от меня, что, кажется, мне достаточно лишь протянуть руку, чтобы их коснуться. Я выныриваю из воды, мчусь в сторону расположенного вдалеке берега, скрытого дымкой прибоя. Какие-то чудесные морские существа, немного напоминающие наших дельфинов, некоторое время сопровождают меня, окружив со всех сторон, словно приняв в члены своей стаи, но вскоре они отстают. Я проношусь через узкую полоску песчаного пляжа и ныряю в объятия джунглей, полных неведомых мне растений. Лес постепенно редеет, и вот я уже лечу над полем, усеянным прекрасными неземными цветами, а где-то вдалеке, у самого горизонта, в призрачном тумане вырисовывается силуэт инопланетного города — волшебного, чуждого и одновременно прекрасного, словно сошедшего со страниц детской книжки…

Я с усилием заставляю себя оторвать взгляд от экрана, ожесточённо трясу головой, пытаясь стряхнуть наваждение.