Павел Корнев - Бессердечный

Рамон кинул вниз маленький камушек, прислушался и предположил:

– Метров пятнадцать, не меньше.

– И как тут спускаться? – озадачился я.

Пусть провал и уходил вниз под небольшим углом, а неровные камни могли служить неплохими упорами для рук и ног, но с громоздкими баллонами за спиной риск сорваться превышал все разумные пределы. Лезть же вниз с одним только одноразовым огнеметом представлялось мне затеей в высшей степени сомнительной.

– А стоит ли нам вообще туда соваться? – хмыкнул Рамон. – В кузове ящик гранат. Подорвем, и дело с концом!

– Есть и другие выходы.

– Давай поищем их.

– Рамон, – вздохнул я, – твой оптимизм несказанно радует меня, но катакомбы могут тянуться на десятки километров.

Крепыш разочарованно сплюнул и спросил:

– Откуда они вообще тут взялись?

– Раньше здесь хоронили христиан.

– Под самым носом у падшего?

Я пожал плечами, выключил фонарь и зашагал вниз по склону.

– Что теперь? – тут же нагнал меня Рамон.

– В кузове должна быть веревка, попробуем спуститься.

– А привяжем к чему?

Росшие на склонах холма кусты доверия не внушали, поэтому я решил загнать сюда броневик.

– Сзади крюк, привяжем к нему.

Так и сделали. Сдавать задом вверх по склону не решились, сначала въехали на каменную площадку перед пещерой и там уже развернули самоходную коляску, благо свободное пространство подобному маневру нисколько не препятствовало.

После этого я помог страдальчески кривившемуся из-за боли в пояснице Рамону затянуть ремни огнемета и вытащил из кузова бухту прочной веревки.

– Думаешь, длины хватит? – спросил у напарника, поднимая задний борт.

– Сейчас прикинем. – Крепыш привязал к концу увесистый гаечный ключ и зашвырнул его в провал.

Прежде чем снизу раздался лязг металл по камням, успела размотаться лишь треть бухты, поэтому я спокойно дотянул второй конец веревки до броневика и затянул узел на торчавшем снизу железном крюке.

– Здесь метров десять, – уточнил свой первоначальный вывод Рамон. – Слушай, Лео, а что, если огнемет отдельно спустить?

Я обдумал это предложение и кивнул:

– Давай!

Мы вытянули веревку, освободили Рамона от баллонов и потихоньку опустили громоздкий агрегат в катакомбы.

– Вперед! – поторопил я напарника, передав ему фонарь.

Крепыш повесил его на шею и уверенно скользнул за огнеметом. Я выждал, пока ослабнет натяжение веревки, и сунулся следом.

– Порядок? – окликнул напарника.

– Да, спускайся! – отозвался Рамон, его голос донесся раскатистым эхом.

Тогда я ухватился за веревку и свесился в пролом. Носки сапог заскользили по влажным камням, но вскоре удалось нашарить упор и перенести часть веса на ноги. Дальше пошло проще. Я цеплялся за веревку, отталкивался от неровной стены и скользил вниз.

– Взбираться будет легче! – объявил я, спрыгнув на каменный пол, и вдруг наверху налилась сиянием алая точка сигаретного огонька. Миг она пылала в темноте, потом сорвалась вниз, пролетела мимо меня и рассыпалась искрами, упав на каменный пол.

Я поднял окурок самокрутки, уловил аромат любимого табака лепрекона и с облегчением перевел дух. Перевел взгляд на испуганно вжавшегося в стену Рамона и махнул рукой:

– Не обращай внимания.

– Кто это?

– Помнишь карлика из опиумной курильни? Ты еще погнался за ним в коридор?

– Какого черта он увязался за нами?! – вспылил крепыш.

– Он работает на меня, – слегка приукрасил я наши отношения.

– Да ты шутишь!

– Забудь! – потребовал я и принялся навьючивать на крепыша баллоны огнемета.

– Дьявольщина! – выдохнул напарник. – Так и спину сорвать недолго!

– Напомнить расценки грузчиков?

– Ты меня теперь до конца жизни деньгами попрекать будешь?! – вспылил Рамон. – Давай! Найди кого-нибудь другого на эту работу!

– Не ори, – попросил я и посветил фонариком в уходящий вглубь холма проход.

Каменные стены были гладко стесаны, потолки возвышались метра на три, никаких замурованных проемов, никаких пустых ниш. Если в этих катакомбах и хоронили умерших, то делали это дальше от входа.

– Вперед! – приказал я Рамону.

Тот привел огнемет в боевую готовность и первым двинулся по проходу. Я зашагал следом. Цевье винчестера устроил на сгибе локтя левой руки, в ней же держал фонарик. Указательный палец правой лежал у спускового крючка – огонь я готов был открыть без всякого промедления. Даже темные очки снял, чтобы не упустить ни единой мелочи; в любом случае луч электрического фонаря выдавал наше приближение много раньше, чем блеск глаз.

– Пусто здесь, – прошептал Рамон.

Я промолчал.

Подземный лабиринт уже начал действовать мне на нервы. Ходы тянулись, тянулись и тянулись вглубь холма; изредка мы оказывались на их пересечении и всякий раз поворачивали налево, а Рамон еще и делал отметины на стенах куском предусмотрительно прихваченного с собой известняка. Впрочем, особой запутанностью верхний уровень катакомб похвастаться не мог, я прекрасно запомнил дорогу и так.

На уходящую вниз лестницу мы наткнулись минут через десять; Рамон шумно вздохнул и первым двинулся по каменным ступеням, я подсвечивал ему из-за спины.

Второй уровень подземелья заметно разнился с верхним. Ходы превратились в узкие высокие щели, потолки терялись в темноте, и до них даже не всегда доставал луч фонаря. Всюду на стенах темнели ниши могил; обломки некогда закрывавших их плит валялись под ногами.

Древнее захоронение разграбили, и сделали это на редкость неряшливо.

Часто на камнях попадались непонятные надписи, иногда в глаза бросалась христианская символика; чаще всего это были вырезанные на стенах рыбы и соединенные воедино буквы «Х» и «Р». Зачастую их уродовали относительно свежие сколы.

– Тут вообще ничего целого не осталось? – спросил Рамон, приглушив голос до едва слышного шепота.

– Думаю, нет.

– А где тогда кости?

– Понятия не имею, – не нашелся я, что ответить. – Катакомбы могли разорить века назад.

– И все же что-то здесь не так, – пробурчал напарник, заглядывая в небольшое боковое помещение с нишами, расположенными одна над другой, самая верхняя из которых имела форму арки. – Семейные усыпальницы?

– Да.

Мы двинулись дальше, и подобные комнаты стали попадаться все чаще и чаще, а потом коридор вывел к очередной лестнице.

– Идем вниз или сначала этот этаж проверим? – спросил Рамон.

– Вниз, вниз и вниз, – решительно ответил я.

Под сапогами заскользили влажные каменные ступени, воздух показался несравненно более затхлым, с неким весьма неприятным привкусом.

– Уж не подземный ли это газ? – всполошился Рамон. – Если это метан, мы взорвемся!

– А если не метан – задохнемся, – хмыкнул я. – Отставить панику! За мной!