Пол Энтони Джонс - Точка вымирания

Гребаный глаз!

Он нисколько не был похож на органы зрения человека или любого другого живого существа с Земли, но Эмили была абсолютно уверена, что это именно глаз и ничто иное. И этот глаз уставился прямо на нее.

Выдергивая нож из оболочки монстра, Эмили временно забыла про боль в плече и в руке; на место боли пришли ярость и кровожадность. Одним движением руки она разрубила щупальце поперек. Верхняя часть, та, что с глазом, ударилась о ее колено и, мокро хлюпнув, упала на пол. Основание щупальца, которое, видимо, все еще крепилось к чему-то внутри куколки, помоталось из стороны в сторону, разбрызгивая мерзкую красную жижу, а потом погрузилось туда, откуда вылезло. Эмили подняла нож и вонзила его куда-то в недра куколки, метя в скрытую жидкостью темную тень. Нож нашел свою цель, и метания существа внутри оболочки усилились, когда его цитадель внезапно превратилась в камеру пыток.

Эмили снова и снова наносила удары по сущности, таившейся в коконе, не обращая внимания ни на боль, ни на мерзкий вкус во рту, ни на исходящую от жидкости вонь. Когда наконец всякое движение внутри куколки прекратилось, Эмили выпрямилась и выронила нож. Она стояла над умерщвленным монстром, как забрызганный кровью поверженного противника гладиатор античных времен.

– Один готов, но на подходе еще несколько миллиардов, – пробормотала Эмили, выплевывая последние капли красной гадости.

Потом она посмотрела на вторую инопланетную куколку. Будь у нее время, она занялась бы и этой штуковиной, но прямо сейчас нужно было сделать то, за чем она сюда пришла. Адреналин отступал, и боль в плече опять давала о себе знать, к тому же Эмили понимала, что, если она в ближайшее время не вскроет несгораемый шкаф, домой до темноты ей не попасть.

На столе владельца почти засохшей пальмы стоял контейнер с салфетками. Эмили вытащила несколько штук и принялась оттирать лицо, на котором, она чувствовала, подсыхали красные брызги. Покончив с этим, она скомкала порозовевшие салфетки, швырнула их на остатки инопланетного кокона на полу и направилась в подсобку за чем-нибудь тяжелым.

Чтобы сбить замок, трех ударов найденным в шкафу техперсонала молотком оказалось вполне достаточно, но хватило и этого, чтобы пострадавшее плечо начало гореть, как в огне. Эмили заподозрила, что упала менее удачно, чем ей сгоряча показалось вначале.

Покончив с замком, она положила молоток и открыла металлические двери несгораемого шкафа. То, что она искала, обнаружилось на верхней полке: холщовый чехол размером с дамскую сумочку, на боку которого красовалась выведенная по трафарету большими белыми буквами надпись «Иридиум».

Вытащив чехол из шкафа, она открыла молнию и стала раскладывать на полу то, что обнаружилось внутри: спутниковый телефон, зарядное устройство, руководство по эксплуатации, запасной аккмулятор и солнечную батарею в ударостойком корпусе.

Отлично.

Быстренько упаковав все обратно, Эмили посмотрела, не найдется ли в несгораемом шкафу еще чего-нибудь полезного, но там не было ничего, кроме сейфа для денег, в котором, вероятно, лежало несколько тысяч долларов. Кому они теперь нужны, эти доллары…

Закрыв шкаф, Эмили заметила брошенный ею молоток, подобрала его, сунула в чехол со спутниковым телефоном и снова застегнула молнию. Подхватив чехол здоровой рукой, Эмили снова прошла по коридору и спустилась по винтовой лестнице. Машинально попытавшись открыть входную дверь травмированной рукой, она содрогнулась от боли. Надо было поискать в редакции аптечку первой помощи или хотя бы болеутоляющих, но что уж теперь об этом. Адреналин, который поддерживал ее, пока она практиковалась в «резне бензопилой», улетучился, и боль терзала плечо острыми зубами. Наверно, порвана мышца или (Господи, не допусти, чтобы дело было в этом!) вывихнут сустав. Эмили могла кое-как шевелить рукой и надеялась, что вывих не подтвердится, но ее навыки по оказанию первой помощи были минимальны, и она не практиковалась в них аж со школьных времен.

У Эмили не осталось ни времени, ни сил, для того чтобы посетить магазин и пополнить припасы. Самое важное сейчас – благополучно, без потерь добраться до дому и заняться своими травмами, а пополнение кладовой подождет до лучших времен.

Сняв рюкзак с седла, Эмили положила чехол в одно из его отделений и забросила рюкзак на левое плечо. Дальше будет больно, подумала она, но других вариантов все равно не было, разве что бросить рюкзак посреди дороги. Когда она осторожно надевала лямку на разрывавшееся от боли правое плечо, ее глаза наполнились слезами. Со здоровой рукой это было бы секундным делом, но сейчас потребовалось несколько драгоценных минут, оставшихся до заката, к тому же Эмили вспотела, как лошадь, только что участвовавшая в скачках.

Солнце садилось, и дома отбрасывали на улицу длинные тени. Когда Эмили, наконец, перебросила ногу через раму и уселась в седло, чтобы ехать, начали зажигаться фонари. Правую руку пришлось согнуть и прижать к груди, а значит, держать руль можно было только левой. Конечно, велосипед из-за этого вихлял из стороны в сторону, и Эмили пришлось бороться с привычкой, заставлявшей крутить педали в обычном для нее темпе. Ехать так, как она ехала сейчас, гораздо безопаснее, но, черт побери, гораздо медленнее. Однако, чтобы не упасть и не схлопотать еще одну травму, пришлось пожертвовать скоростью.

В результате на обратный путь ушло втрое больше времени. По мере того как сгущались сумерки, Эмили постепенно снижала скорость, потому что плечо с каждым мигом донимало ее все больше. Ей приходилось объезжать каждую выбоину и каждый холмик дорожного покрытия, потому что толчки отдавали в плечо такой болью, что темнело в глазах, и велосипед каждый раз рисковал во что-нибудь въехать или упасть. Она дважды едва избежала столкновения с одним из немногих автомобилей, брошенных на пустых улицах, причем во второй раз чуть не перелетела через руль, слишком резко выжав передний тормоз и напрочь забыв про задний. В результате велосипед встал на переднее колесо и какое-то мгновение опасно балансировал, прежде чем Эмили удалось восстановить равновесие.

Но вот последний поворот остался позади, Эмили с облегчением вздохнула и начала расслабляться, несмотря на боль. Сейчас она доберется до дома и рискнет выпустить из ванны холодную воду, набрать горячей и отмокать в ней столько, сколько захочется.

Эмили решила проехать на полквартала больше, лишь бы добраться до пешеходного перехода с пандусом для инвалидных колясок и въехать по нему на тротуар, а не прыгать на бровку, сотрясая больное плечо. Потом она снова свернула к своему дому и подкатила к нему, усталая, перепачканная, но живая и даже более или менее здоровая.