Светлана Тулина - Здравствуй, папа!

Такую сукку, как Ру, еще поискать, это вам в Куббсвилле всякий скажет. Днем с огнем. И не факт, что найдете. Вот и Ви подтвердит, а кому и знать-то, как не ей — вместе росли.

Ру — традиционалка. По мнению Ви — так даже несколько и чересчур. Сами подумайте, кто в наши дни придерживается всего лишь пяти строго зафиксированных стабилей, при этом тщательно соблюдая все условности, налагаемые обликом? Дикость какая! Подобное добровольное самоограничение совершенно несвойственно свободной личности. В конце концов, оно попросту старомодно и может служить лишь материалом для очередного анекдота из серии: «слышали, что опять учудила эта Руул?»

Вот и в то праздничное утро все пошло наперекосяк потому, что Ру захотела побыть самою собой. То есть, блондинкой. Поскольку была убеждена, что твердые предпочитают именно таких. Ру вообще во многом была убеждена просто так, без малейших на то оснований. Ви могла бы поспорить, если бы имела желание. Но спорить Ви не любила, тем более по таким пустякам. Нравится? Ну, так и пусть. Ви была фаталисткой и считала, что случайностей в этом мире не бывает. И потому совсем не удивилась, что это именно Ру первой встретила Керби.

Сначала Ру долго не везло. Она пребывала в белокуром и пышногрудом стабиле с самого утра — хотя, конечно, в Куббсвилле представления о восходах и закатах существуют только в виде умозрительных конструкций, но все уже как-то привыкли делить суточные ритмы на приблизительно равные «день» и «ночь». Условные, конечно же. И разделяемые столь же условными «утром» и «вечером». Еще один дар пришельцев, вряд ли осознаваемый самими дарителями, но принятый с той же радостью, что и все прочие. Ведь так гораздо удобнее, чем говорить: «Это случилось в начале шестнадцатой сотой части пятого суточного ритма от восьмого полнолуния после равноденствия». «Утром пятого апреля» — звучит куда короче. И понятнее.

Второе правило, незыблемо соблюдаемое Ру, гласило: «Если делаешь что-то — делай хорошо». И потому на фоне ее нынешней блондинистости любая иная белокурость смотрелась бы тускловатой пергидрольной фальшивкой, не более… Потому что Ру не просто изображала красотку с белыми кудряшками — она являла собой настоящую квинтэссенцию блондинистости, этакий суперконцентрированный экстракт, незамутненный даже малейшим намеком на наличие мозгов.

Она держала этот облик вот уже несколько часов и изрядно скучала. Любая другая давно бы покинула добровольный пост у Западного портала, сообразив, что сегодня тут ловить нечего. С утра пораньше крутилось немало всяких-разных, изменчивых и непредсказуемых, но Ру интересовали только твердые. Такие все из себя стабильные и непрошибаемые. А их-то и не было. Ни одного. А с тех пор, как над Центром релакса взлетели светящиеся рекламные феечки, всякие-разные тоже подрассосались.

Ви, конечно, могла бы сказать, что ждать твердых сегодня тут так же бессмысленно, как и восхода. Или заката. Они, конечно же, где-то бывают, но не в Куббсвилле. И не у Западного портала пятого апреля, когда празднуется День Прихода и в Центре релакса пришельцам скидки. В Центре три своих портала, посетителям не обязательно тащиться через весь город, если интересуют их только удовольствия. Но Ру слышала лишь то, что слышать хотела, и все никак не могла связать танец рекламных феечек над Центром и пустоту западной предпортальной площадки. Просто огорчалась, вздыхала и продолжала ждать.

И дождалась.

Приемная мембрана пошла радужными полосами, выгнулась вперед, задрожала и рассыпалась веером гаснущих блесток, оставив на почти черном покрытии площадки молодого пришельца. По тому, как он моргал и старался не озираться, даже Ру было ясно — это его первый визит в Куббсвилль.

Перворазка!

Такая удача выпадает нечасто.

— Привет! — она шагнула вперед, ослепительно улыбаясь и протягивая руку. — Меня зовут Руулэн, для друзей можно просто Ру. А тебя?

— Ухтыж!..

Похоже, сукку он тоже видел впервые — во всяком случае, наяву. Тиви и десятой доли передать не способен. Ру сполна насладилась восхищенным выражением его лица (такого настоящего, такого твердого!) и решила, что пришелец очарователен. Немного моложе, чем она обычно предпочитала, зато перворазка. Девчонки обзавидуются!

— Это твое имя?

В ответ он очаровательно покраснел, засмеялся, продемонстрировав очаровательную ямочку на левой щеке, пожал, спохватившись, давно уже протянутую руку и сказал, что его зовут Керби. Ру удовлетворенно отметила, что у него очаровательно прохладные и твердые пальцы, да и весь из себя он тоже такой… ну… да, очаровательно твердый, иначе и не скажешь.

В этом стабиле у неё был небогатый словарный запас.

— Ты здесь первый раз? Это очаровательно! Погуляем? Я покажу тебе город!

Она глубоко вздохнула, с удовольствием наблюдая, как затуманивается и становится восторженно-бессмысленным взгляд Керби — молодые твердые всегда так реагируют на глубокие вздохи, если вздыхать правильно, пустячок, а приятно. Она как раз собиралась взять Керби за руку и посмотреть, как он опять покраснеет, когда мембрана за его спиной снова пошла радужными разводами, выгнулась вперед и осыпалась искрами, а на предпортальную площадку шагнул невысокий пришелец пострепродуктивного возраста в темно-сером плаще. Его лицо кривила брезгливая гримаса, подбородок укутывал широкий шарф в черно-белую клетку, в морщинистой, покрытой коричневыми пятнами руке покачивалась белая трость. Сделав шаг, он осторожно потыкал тростью покрытие, словно то было подозрительной кочкой на болоте. Обвел взглядом пустую площадку, морщась и поджимая тонкие губы. Посмотрел сквозь Керби. Скривился — юнец-перворазка с отвисшей челюстью и выпученными глазами показался недостаточно интересной жертвой. Белая трость застучала по черному покрытию в сторону Центра…

Ру не видела всего этого — ей хватило шарфа и трости, ноги сработали сами, она даже испугаться толком не успела. Рванулась в ближайший проулок, нырнула в туннель, пронеслась мимо закрытых по случаю праздника наоконных щитков и лишь за третьим поворотом испугалась.

Остановилась, по инерции все еще придерживая обеими руками грудь. Бегать с таким украшением неудобно, но сменить облик ей и в голову не пришло. Тем более — сейчас, когда опасность позади. Белая Трость никогда ни за кем не бегает, его уличные жертвы всегда случайны. В Центре — там да, кому не повезло с дежурством, тому и… не повезло, короче.

Даже инки недолюбливали Белую Трость, хотя к ним он не приставал никогда. Сукки же его ненавидели. Все. И боялись — те, которым не повезло. Ру не повезло один раз, давно еще, и того раза было более чем. По кускам потом собирали. Больше удача ее не оставляла, вот и сегодня — не ее дежурство, не обязана, а уж не нарваться на Тросточку в узких и запутанных туннелях Куббсвилля даже у блондинки ума хватит.