Дмитрий Захаров - Красный жук

– К доктору одному, – пробасил здоровяк. – Надо профессионалу твои увечья показать. Не хочу пугать тебя, корешок, но с двух пальцев левой клешни, ногти начисто содраны!

Валера с трудом подавил приступ тошноты. Таблетки начали действовать, боль отступала, перед глазами тек зыбучий туман. Он сладко зевнул.

– А что будет с Менделем?

– Это не наша с тобой задача. Антон попросил тебя с кичи выдернуть, ну пришлось немного тамошней охране башни попортить. Не тушуйся, приятель, все целы невредимы. А хозяин ихний, по ходу дела свалил, пока мы шухер в замке евонном наводили. Темные дела у твоих бывших хозяев, дружище! Они и ментов вызывать не стали. Побоялись, по ходу дела…

– Уж точно, темные… – прошептал Ермаков, и провалился в пучину забытья.

– Досталось ему! – ворчливо заметил водитель.

– Суки, демократы пархатые! Людей пытать начали, как в том гестапо! – выругался здоровяк.

Минивэн проскочил на желтый сигнал светофора, и вылетел на КАД. Над городом сгущались тучи, первые капли дождя застучали по асфальту. На заднем сиденье крепко спал мужчина, бледный лоб усеяли крохотные капли пота. Таблетки действовали безотказно. Человек улыбнулся во сне, и пробурчал что-то неразборчивое. Ему снился тот первый прыжок, и незабываемые ощущения свободного полета…

Кащей спешил. Он забился в узкий проем между шкафом и стеной, и не сводил воспаленных глаз с дверей лаборатории. Только что за этой дверью скрылась вертлявая блондинка в коротком белом халатике. Раньше бы он не оставил куколку без внимания, но не сейчас. Позже… Сначала, заветная доза. Сердце уже не колотилось, а барабанило, словно капли дождя стучат по крыше. Жгучая боль уверенно захватила левую руку, пронизывала лопатку на спине, и даже отдавалась в подбородок. Липкий пот заливал глаза, в ушах будто комья ваты набиты. В таком состоянии он не мог анализировать свои ощущения, но сразу и безоговорочно поверил таинственному голосу. Тот бодро сулил моментальное освобождение от мук. Стоит ему вмазаться препаратом, негативные ощущения исчезнут. Иначе он умрет. Алексей Трутнев знал, что такое передозировка из личного опыта. Чудом выжил, врачи откачали молодого неопытного наркомана. В тот раз он пережил клиническую смерть. Сладкая смерть. Под кайфом. Сейчас его чувства обострены до предела, кожу острые мурашки пронизывают, каждый миллиметр, каждую клеточку. Такого даже на ломках не бывает! Он глубоко вздохнул. Голос гнал мутную туфту насчет загадочного «визитера». Ему следует отдать запасы зелья, после того, как вмажешься сам. Ну это как пойдет… Не такой дурак Трутнев, чтобы раздавать кому попало бесценное шырево! С таким добром он станет королем на районе! А то глядишь и во всем Ставрополе. И еще, неплохо будет наведаться в тамбовскую губернию, сыскать тех зеков, что его в зоне опускали. Всех, до одного. Он помнит. Очень хорошо их помнит! Но это потом… Сначала спасительный укол. Не без труда Кащей удержался, чтобы не рвануть следом за девчонкой, но тот самый голос включился в сознание, будто радио на полную громкость врубили.

«Не трогай бабу. Нет смысла. Это простая лаборантка. Ключ от сейфа у мужика. Он появится с минуты на минуту. Вместе с ним войдешь в помещение, образцы сыворотки хранятся в сейфе, заберешь все, что найдешь, мужчину можешь прикончить. Уколешься, и отдашь сыворотку „визитеру“. Уяснил?»

«Уяснил! А я не подохну, до этого времени?!»

«Если все еще живой, значит не подохнешь. Слушай команды, и все будет в порядке», – голос замолчал.

Кащей скорчился в своем убежище. Сточенные зубы выстукивали звонкую дробь, сердце хаотично металось в груди. Гулкое эхо принесло с лестницы звук громких шагов. В коридоре появился высокий черноволосый мужчина. Человек изготовился к прыжку. Время текло медленно, секунды ползли как ленивые улитки. Мужчина нажал код, дверь распахнулась, и тотчас, Трутнев вырывался из своего укрытия. За долю секунды он пересек широкий коридор, и как разъяренный шакал накинулся на ученого. Только строгие инструкции таинственного голоса помешали ему немедленно совершить убийство.

– Где шырево?! – шипел он, брызгая слюной. – Говори, где шырево, глотку порву!

В коридор выскочила Людочка.

– Боже мой! Алексей Семенович! Что здесь происходит?

Несмотря на то, что действие сыворотки иссякало с каждой упущенной секундой, Трутнев был еще достаточно быстр и силен, для того, чтобы отпустить на мгновение мужчину, и сильным ударом отключить девчонку. От толчка Люда упала на пол, стукнувшись затылком. Воспользовавшись тем, что его руки оказались свободны, Травкин выхватил из кармана трубку, и вдавил красную кнопку. Тотчас железные пальцы вырвали аппарат, горло сдавила удушающая петля.

– Где шырево?! Отвечай, козел!

– Там… – теряя сознание, мужчина кивнул на распахнутую дверь лаборатории.

Тиски ослабли.

– Живо давай все, что у тебя есть!

Ученый с трудом поднялся на ноги, сказывался и недосып, и нервное истощение. Голова кружилась, в ушах стоял колокольный звон. Первым делом, он бросился к женщине, прижал пальцы к ее шее. Слабый, редкий пульс. Жива…

– Оставь эту суку! Открывай сейф, быстро! – смрадный запах волчьего дыхания обдал лицо. Изо рта монстра летели кровяные сгустки, скулы черные, будто опаленные загаром, острые пурпурные зрачки. И сладкий, текучий привкус формалина. Травкин ощутил приступ гнева, какого никогда не испытывал ранее. Он забыл о том, что является солидным ученым, совершившим значительное открытые в науке. Прочь вылетела из головы соблазнительная мысль о грядущей карьере, переезде в Москву, получение всяческих премий и наград. Все исчезло в один миг. Блистательное будущее захлебнулось в багровой пене ярости, что захлестнула благоразумного человека. На полу лежала без чувств раненая женщина. Его женщина! Все остальное теряло смысл. Он – никакой к черту ни ученый, он – обычный самец, защищающий самку от бешеного зверя. Накипь лютой, необузданной злобы выплеснулась в зверином рыке, в клокочущей лаве захлебнулись тысячелетия цивилизации. Как хрупкие обломки ветхого судна разбитого при кораблекрушении они тонули в водовороте первобытной ненависти к врагу. Мужчина кинулся на монстра, вкладывая в удары злобу и силу древнего прапрапращура. Кащей растерялся. Сил ему пока хватало на то, чтобы свернуть ботанику шею, но тогда он не получит заветную дозу. Все идет не по тому плану, что сулил голос. Он с трудом увернулся от града ударов, из разбитого носа текла кровь. Трутнев отскочил на безопасное расстояние, и застыл в нерешительности. Голова кружилась от ударов ученого, он едва не отрубился, когда размашистый хук прилетел ему в скулу. Травкин расценил оторопь наркомана как проявление трусости, очертя голову кинулся в атаку. Тот опять ускользнул, но уже медленнее. Двигаться с былой легкостью становилось труднее, сердце красноречиво взывало о пощаде, в глазах двоилось. После недолгого раздумья, Кащей все-таки решил отключить агрессора, выбросил кулак, от удара ученый пошатнулся, глаза застила текучая дурь, налицо глубокий нокдаун, но ненависть позволяла ему оставаться на ногах. Лестница задрожала от звучных шагов, в коридор выскочил запыхавшийся Кармазин. Он мгновенно оценил обстановку, заслонил Травкина.