Сергей Лукьяненко - КВАZИ

Но когда я бросился к нему и попытался оттолкнуть, восставший мертвец одним ударом сбил меня на пол. И пока я лежал, слегка оглушённый, он начал наклоняться надо мной…

Вот тут-то Ольга его и убила окончательно. Схватила сзади за волосы, запрокинула голову назад – и несколькими движениями отрезала голову. Тем самым здоровенным острым ножом, что забрала утром на кухне ресторана. Из перерезанного горла прямо на моё лицо потекла какая-то густая жижа, похожая на почти свернувшуюся кровь…

- Как ты думаешь, не заражусь? – вытирая лицо полотенцем спросил я.

Ольга пожала плечами. Кто мог ответить на этот вопрос? Да никто.

- Ты его… резко так, - я понял, что не могу сказать «убила».

- Я с пяти лет на охоту с отцом ходила.

- Но там звери.

- И это не человек.

- Стыдно, - сказал я. – Я должен быть защитником, а не ты…

- Дениска, ты все сделал правильно. Нож был у меня. Ты его отвлёк, я его прикончила. Мы вместе. Вдвоём мы справимся.

Я смотрел на Ольгу и думал про то, что не знал свою жену по-настоящему. Говорил мне отец: «когда женишься до двадцати, то женишься не на женщине, а на своих фантазиях».

Но знаете что?

Эта женщина оказалась лучше моих фантазий.

- Мы справимся, - сказал я и улыбнулся. – Мы банда!

Ольга тоже улыбнулась и сразу посерьёзнела.

- Денис, обещай мне одну вещь. Если меня укусят, или что-то ещё… Ты меня убьёшь. Ладно? Чтобы я не превратилась вот в такое…

Я ответил не сразу и она продолжила.

- Я тебе это обещаю.

Сглотнув вставший в горле ком я кивнул:

- И я обещаю. Но мы выберемся. До Москвы недалеко. По радио говорят, что за мкадом всё спокойно.

- Обязательно выберемся, - кивнула Ольга. – Ради него.

Мы посмотрели на кровать.

Сын спал крепким младенческим сном.

Народ у нас в отделении сдержанный. Про Михаила все уже знали и все старательно делали вид, что ничего особенного не происходит.

Впрочем, что тут особенного?

Мало ли в Москве кваzи? Тысяч сто, пожалуй. Большинство живут в своём районе, на Люберецких Полях, но и среди людей их много. Да и в тех случаях, когда мне не удавалось убить восставших, а приходилось привозить их в отделение, за ними приезжали кваzи.

Я даже здоровался с ними. Даже жал руки. Надо соответствовать высоким стандартам московской полиции. Мы выше предрассудков, мы выше гендерного, расового или витального неравенства.

Но работать в паре с кваzи!

- Денис, давайте определимся, как мы друг друга зовём, - сказал Михаил.

- Давайте, - идя через участок и кивая встречным ответил я. – Например я буду вас звать Геной.

- Почему Геной? – искренне поразился Михаил.

- Ну вы же предлагаете выбрать друг другу какие-то прозвища, позывные? Вы будете Геной, я – Чебурашкой.

- Я предлагаю решить, на «ты» или на «вы» мы разговариваем, - терпеливо пояснил Михаил.

- А… - протянул я. – Вы старше, надо бы к вам обращаться по имени-отчеству. Но мы же теперь партнёры, это может быть неудобно в рабочей обстановке. А кто вы по званию?

- У нас нет полиции в вашем понимании, - сказал Михаил. – И званий нет. Я – личный посланник Представителя.

- О! – потихоньку ускоряя шаг, сказал я. Не нравилось мне, как на меня поглядывали сослуживцы. Слишком много плохо скрытой иронии. Ни для кого в участке моё отношение к восставшим и кваzи не секрет, много будет сегодня разговоров… - Так вы птица высокого полёта, Михаил! Но звания у вас нет, как же вы будете…

- Я был капитаном полиции и формально остаюсь в этом звании, - сказал Михаил. – Вас устроит такой вариант, старший лейтенант Симонов?

Ну надо же! Если это и не эмоции, то что-то максимально к ним близкое.

- Устроит, Миша! – воскликнул я, останавливаясь и кладя руку на плечо кваzи. – Будем на «ты»!

Торжествовал я всего секунду. Михаил кивнул и похлопал по плечу меня.

- Замечательно. Я на это и рассчитывал, Денис.

Он меня подловил! Этот кусок тухлого мяса понял, что я выберу любой вариант, который не выберет он… и подловил меня. Как ребёнка, которому говорят «нет-нет, не надо идти спать!» Как собачку, которой протягивают таблетку – потом отдёргивают руку, потом снова протягивают, потом снова отдёргивают… пока глупая собака не хватает и не проглатывает горькое лекарство.

- Только не бросай меня в терновый куст, - сказал я. – М-да.

Мы вышли из участка, я молча направился к своей машине, кваzи так же молча обошёл её и сел на переднее сиденье.

- Что предлагаешь делать, партнёр? – спросил я дружелюбно.

- Продолжать расследование смерти профессора Виктора Аристарховича Томилина.

- Причина смерти – отсечение головы, произведённое дознавателем Денисом Симоновым, - ответил я.

- Я говорю о первой смерти.

Вздохнув, я завёл мотор и сказал:

- Он был застрелен грабителем. Квартира богатая… сами видели. Грабителя видел дворник и его записали камеры наблюдения. Очевидно, грабитель дожидался в подъезде, пока жильцы уйдут, но не заметил, что вышла лишь жена Томилина. Он вскрыл дверь, вошёл, наткнулся на хозяина и выстрелил. Но грабитель просчитался, профессор восстал очень быстро и покарал своего убийцу.

- Как быстро восстал профессор?

- Быстро. Двадцать пять минут, минимальный срок, в первом классе учат.

- Верно. И грабитель, прекрасно знающий, что жертва может восстать, полчаса рылся в вещах? Подпустил к себе медленного, голодного восставшего? После чего, погибнув, тоже восстал за минимальный срок, как раз к твоему приходу?

- Маловероятно – не значит невозможно, - упрямо сказал я.

Кваzи даже не стал ничего отвечать в ответ на такую очевидную глупость.

Я вздохнул и выехал со стоянки. Москва, конечно, нынче не так забита автомобилями как раньше. И бензин дорог, и места для двадцати миллионов человек внутри мкада не так много, чтобы позволять всем ездить на личном транспорте.

И все же в Пушкаревом переулке был небольшой затор, сквозь который мы и поползли к Трубной, чтобы развернуться к Сретенке.

- Я не столь хорошо знаю Москву, - неожиданно сказал кваzи, - но мне кажется, что от участка до места преступления – одна минута пешком. Может быть две. Куда ты собрался ехать?

- На работу к его жене. То есть вдове. Минут за двадцать доедем, - ответил я.

- Зачем?

- Её оповестили о смерти мужа, но она сказала, что не сможет вернуться раньше окончания рабочего дня. Довольно странное поведение, верно?

Михаил удовлетворённо хмыкнул. Мы выехали на Сретенку и он спросил:

- А ты уже знаешь, о чем хочешь её спросить?

- Есть мысли, - уклончиво ответил я. – А пока лучше ответь ты, Михаил.

Кваzи вздохнул:

- Ценю твою сдержанность. Я ждал, когда ты спросишь.