Олег Рой - Числа зверя и человека

– Ты следующий, – ухмыльнулся громила, повернувшись к Феликсу.

Тот рванулся к нему:

– Давай! Можешь начинать прямо сейчас! Думаешь, я боюсь тебя, животное?..

Пит толкнул его – совсем, кажется, легонько, но Феликс рухнул, как подкошенный. Я бросилась к нему, чтобы помочь ему встать, но поскользнулась и упала рядом.

Эдит расхохоталась:

– Глянь-ка на этих героев! Кржемелек и Вахмурка [22]! Чудики бессмысленные! Эх, надо было бы этому мученику еще венец из колючей проволоки нахлобучить, чтобы уж все было, как положено. Жалко, что у нас вместо нее спираль Бруно. Несколько не то. И эстетически, и стилистически. Традицию нарушает. Интересно, сколько он протянет? Под палящим Солнцем Голгофы распятые ухитрялись прожить по несколько часов. А у нас тут благодать – солнца нет, прохладненько… Вот и проверим на практике.

Она снова захохотала, вытащила сигарету и закурила:

– Ну чего разлеглись, голубки? У вас все еще впереди. А теперь живо по камерам. И хорошенько подумайте об увиденном. Скоро мы вами тоже займемся.

Феликс, кое-как поднявшись, помог встать и мне.

– Ах, какая парочка, – продолжала злорадствовать Эдит. – Тили-тили-тесто…

– Он скоро умрет, перестанет мучиться, – едва слышно шепнул Феликс. – Много крови потерял. Но они за это заплатят.

Я кивнула и, опираясь на Феликса, поковыляла вслед за Питом в корпус, думая: кто из нас будет следующим? Я или Феликс?

03.01.2043.

Остров Самостанский. Макс

Я и Рита сидели слева и справа от Алекса, напротив монитора, с которого хитро улыбался Петр – четвертый участник «совета в Филях», худощавый подросток, находившийся за пару сотен километров от нашего острова, на берегу реки, составляющей часть юго-западной границы Национального парка. Несмотря на державшийся второй день мороз, река, так и не скованная льдом, по-прежнему несла свои черные холодные (это чувствовалось даже «сквозь» экран) воды к морю, а на противоположном, непарковом, ее берегу высилась одинокая и, как казалось всем, неприступная скала. Скала, на которую мне следовало подняться, чтобы спасти Феликса и Марию.

Только Феликса и Марию.

Отца Александра – Петр сообщил об этом вместо приветствия – казнили сегодня утром. Абсурдно, немыслимо, бредово, но… Ройзельман, апологет науки и спаситель человечества, тьфу! Пусть не собственноручно, а мерзкими ручонками своих приближенных – но, как говорят, короля играет свита. Бессилие и невозможность навязать свое мировоззрение всегда заканчиваются крестом или костром, хмуро сказал Алекс.

– Прошерстил я систему охраны, – деловито излагал Петр. – В общем, все, как я и предполагал. Периметр, конечно, непроходимый абсолютно. Совсем. Но! – Петр поднял палец. – Когда ты уверен, что держишь за жабры весь мир, на всякие там мелочи не обращаешь внимания. А зря. Мышь может проскочить как раз там, где ни в жисть не пройдет танковая колонна.

Половину экрана, справа от Петра и реки за его спиной, заняло схематичное изображение той самой скалы. Петр отметил две точки у ее основания.

– Там и вот здесь – пулеметы. Между ними – лазерный забор. Компьютер, который всем этим управляет, игнорирует случайные сигналы, которых здесь довольно много, – лист с дерева упадет, птица пролетит, какой-нибудь зверек прошмыгнет. Он настроен на более существенные возмущения, а фоновые сигналы вычитает из общей картины. Компьютер включен в общую охранную сеть. Я ее, само собой, взломал.

– Ты уверен? У них может быть дублирующая система, – строго спросил Алекс.

– Я проверил, – сердито ответил парень. – Во-первых, нет там никакого дубля, я ж тоже не вчера родился. А во-вторых, прогулялся до скалы и обратно.

Алекс сжал кулак:

– Ты сумасшедший! А если бы тебя убили?

– Вряд ли, – фыркнул Петр. – Да чего там, единственный способ убедиться – потрогать лично. Кстати, заодно выяснил, как проходят лучи – один идет на уровне моей шеи, второй – на уровне, простите, задницы. Вашему Максу соответственно по грудь и по бедра. Место прохождения я пометил, так что нужно просто пригнуться, и сработает только нижний луч. А там уж мы с компьютером это срабатывание проигнорируем.

– А дальше?

– А вот дальше… – Петр покачал головой. – Поглядел я на ту самую скалу. Действительно, фиг поднимешься – такое впечатление, что ее специально отшлифовали. Как зеркало. Единственный плюс в том, что эта скала ничем не охраняется и не просматривается. Они, по ходу, уверены, что скала сама по себе настолько неприступная, что и так сойдет. Ну и монолит долбить охотников мало. Хотя, если бы эту охранку я сам делал, точно влепил бы там пару-тройку каких-нибудь электронных сторожей, чисто из спортивного интереса.

– Хорошо, что ты работаешь не на Корпорацию, – вырвалось у меня.

Петр фыркнул:

– Я мышь, а не крыса. Ладно, продолжим. Наверху забор даже не из колючей проволоки, а из сетки-рабицы. Даже младенец или паралитик переберется. Плюс между скалой и забором метров десять пространства, на котором скопилась всякая дрянь – пни, кусты, валуны. Среди всего этого легко спрятаться. Там же можно закрепить анкер для обратного спуска. Сразу же за забором – взлетно-посадочная полоса, она просматривается тремя камерами, но их-то я точно одурачу. В конце полосы стоит вертолет…

– Я могу… – перебил я.

– Все это было бы клево, – кивнул Петр, – но есть нюанс. Когда я навещал мать… Ну, она хоть и отбывает наказание, но все же как бы у своих. Ее особо не чмырят, даже свидания разрешают. Так что мы с ней время от времени видимся, даже немного по территории гуляем. А у меня есть такая хитрая штуковина, типа сканера… В общем, вертолет заряжен. Ну, заминирован на случай угона. Думал, как отключить, но, боюсь, у меня не выйдет. И так, и сяк подбирался, ничего не получается. Так что этот вариант отпадает. Да и вообще, удирать на вертолете – это как в плохом голливудском боевике.

– Если в голливудских боевиках ходят на своих двоих, это еще не повод переворачиваться на голову, – пошутил я, потому что в голове у меня начал созревать план. И не просто план, а план вроде бы вполне реалистический. – Думаю, вертолет нам все-таки пригодится. Где содержат Феликса с Марией?

– Возле ВПП хозблок, ночью там никого нет, – отрапортовал Петр. – Сразу за ним – два барака, ваши в первом от ВПП. Там обычно дежурит Пит, но часто бывает однорукий Ойген, сразу у входа налево его кабинет. Пыточная напротив.

– И давно это Ойген однорукий? С чего бы? – удивился я.

– Так ему руку-то оттяпали, – весело сообщил наш юный сообщник. – Ваш Феликс оказался неплохим стрелком. Ну или повезло: превратил ойгенское плечо в фарш. Да еще и поджаренный местами. Пришлось ампутировать в ноль, чуть не до половины ключицы. Теперь с временным протезом ходит. Феликса вашего убить готов, только ему пока не позволяют. Зло-о-ой ходит, как стая голодных крыс.