Наталья Турчанинова - Создатель кошмаров

Я вошел первым.

Адриан сидел на покосившемся диване. Спутанные волосы свешивались как попало. Бледное, какое-то опустошенное лицо, черты, знакомые мне по личной встрече, казались размытыми, и только светлые глаза светились неподдельной тревогой.

— Адриан… — тихо произнесла Клио, словно не веря, посмотрела на меня. — Он запер его. Твой учитель запер его здесь.

— Все ненастоящее, — прошептал несостоявшийся оракул. — Все вокруг, и ты… и даже она.

Он указал пальцем на аониду.

— Что значит ненастоящее? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Плохие декорации. Все из пластика и картона. Ткни, и развалится. Уже разваливается…

Мужчина согнулся и вцепился в растрепанные волосы скрюченными пальцами, словно хотел вырвать их с корнем, как сухую траву.

— Каким он был… до болезни? — спросил я аониду.

— Решительным. Кипящим сотней невообразимых идей, иногда резким в суждениях. Смелым. — Клио улыбнулась мельком. И это была ее первая улыбка с начала нашей сегодняшней встречи, впрочем, этот проблеск тепла тут же погас.

— Сейчас мы все исправим, — произнес я твердо, обращаясь к несостоявшемуся оракулу.

Клио присела перед ним на колени, мягко взяла за плечи, заставила выпрямиться и посмотреть на нее. Они заговорили вполголоса, и по отрывочным, оборванным, резким фразам Адриана, я понял, что происходит.

Дереализация мира. Это не болезнь в той мере, как мы ее обычно понимаем. Мощное подавление эмоций, нереализованная жизнь. Он — оракул. Но не может пользоваться своим даром.

— Я все исправлю, — повторил я.

Мужчина поднял голову, посмотрел на меня, и выражение смутного узнавания скользнуло по его бледному лицу. Затем перевел взгляд на Клио, в его серых глазах мелькнул отголосок прежней силы, которую я погасил своим воздействием в прошлом, и невысказанный вопрос. Аонида кивнула, отвечая на него, и мужчина произнес тихо:

— Ты совсем не изменилась.

— Генная модификация, — откликнулась она с легкой улыбкой. — Теперь ты старше. Это больше тебя устраивает?

— Возможно, — отозвался Адриан с едва заметной, почти прежней усмешкой. — Только я, как видишь, не в лучшем виде.

— Тогда пойдем со мной. — Я перехватил его запястье, крепко сжал. — Идем со мной, и, обещаю, тебе станет лучше.

— Я всегда сам решал свои проблемы, — произнес оракул, не отводя взгляда от Клио.

— Все в порядке, — ответила та успокаивающе, — доверься ему.

Я помог ему поднялся с дивана. Шаг, другой, выход приблизился. Мне снова померещились поля аметистов.

И тут над открытой дверью сверкнула рыжая молния. Прямо перед нами возникла Талия. Растрепанная словно цветок мака, гневная и встревоженная.

— Стой! — крикнула она, загораживая собой выход. — Стойте! Не ходите туда.

— Что происходит? — спросила Клио. — Мы почти у цели.

— Я знаю. Последний блок. Не снимайте его.

Голос хариты вибрировал, разбивая промозглую тишину подземелья, отражался от стен и почти отталкивал меня прочь от двери.

— В чем дело? — произнес я резко, чтобы сбросить эту опасную власть. — Я не для того ломал голову и ноги, чтобы отступить сейчас.

Талия не смотрела на меня. Ее обеспокоенный, требовательный взгляд притягивала Клио.

— Я знаю Феликса. Кем бы он ни был — лжецом, убийцей, провокатором, дэймосом, он не вредил никому просто из любви к хаосу. И если он заблокировал Адриана, у него была веская причина. — Харита положила обе руки на косяки, ее пальцы крепко сжали источенное временем дерево. — Он всегда вел свою войну с дэймосами. Если пленным черным сновидящим понадобился Адриан, а Феликс что-то скрыл в его подсознании, нельзя извлекать это. Хотя бы до тех пор, пока мы не разберемся в деталях. Не поймем до конца, что происходит.

Я смотрел на девушку некоторое время. Мне был хорошо знаком этот яростный взгляд Талии. Харита молча предупреждала, что готова отстаивать свою правоту даже силой. Но я тоже понимал — в ее словах была доля истины.

— Она права, Клио. Меня ослепляет чувство вины, тебя — привязанность и ответственность. Сделаем паузу. Я готов предоставить всю доступную мне информацию Тайгеру.

Моя спутница молчала. Ее аналитический ум был занят подсчетом возможных вариантов дальнейшего развития событий…

— Дар прорицателя в нем не проснется, но, ручаюсь, Адриан станет чувствовать себя лучше. Хотя бы первое время.

Она оглянулась на оракула. Тот стоял в центре полутемной, заброшенной комнаты и смотрел на аониду. Молча. Жадно. Запоминая, чтобы не забыть ни одну деталь ее образа. Но теперь и не забудет. Поля аметистов, что окружали его тюрьму, сохранят его память и волю к жизни.

— Хорошо, — произнесла Клио сухо. — Мы не будем спешить.

Я проснулся мокрым от пота, с гулко колотящимся сердцем. Снилось, что меня со всех сторон оплетают надписи, которые я не могу прочесть. Они вытягивались бесконечными красными цепями, где одна буква цеплялась за другую, наматывались, врезаясь в тело и оставляя глубокие царапины от колючек апострофов.

Алая паутина душила, окрашиваясь моей кровью, а издали по вибрирующим нитям ко мне подбирался невидимый паук. Голодный, свирепый, хитрый… Чудовищный муляж потомка несчастной Арахны, вознамерившейся состязаться с богиней.

Давно мне не снились кошмары…

На экране коммуникатора, лежащего рядом, упорно светилась надпись «Абонент недоступен… повторить вызов?» Я нажал на красный символ отказа. Акамант, загадочный лекарь черных сновидящих, продолжал скрываться от меня. Как будто чувствовал, что я не истинный дэймос, а быть может, был просто банально занят.

В окно бился ветер. Я слышал, как он настойчиво толкает створку, вкрадчиво скребется в форточку, машет косматыми лапами деревьев, и голодная слюна из его жадной пасти капает на подоконник.

Я сел на кровати, с силой провел обеими руками по лицу, гоня прочь бредовые ассоциации.

Эйнем, целительница с беспокойным телом сновидения, говорила, что видела нечто странное, пока лежала в коме, Герард упоминал о том, как путаются нити сновидений, разрываются привычные связи…

И я тоже чувствую эту нестабильность. Не могу понять, что происходит, но мне это не нравится.

«Меня нашли», — эта мысль пришла неожиданно. «Зафиксировали».

Я был нужен Спиро, меня преследует Морфей, дэймосов интересует последняя могила в моем мире. В этом доме появилась юная гурия, и, вполне возможно, именно она позвала меня сюда…

Мысли о дэймосах притянули воспоминания о прошлом. «…Аметист, мы едем в Баннгок», — далеким эхом прозвучал знакомый голос, которого я не слышал так долго…

Я закрыл глаза и начал подробнее припоминать, надеясь, что найду подсказку.

— Аметист, мы едем в Баннгок!