Реймонд Хоухи - Последний козырь

— Как вам это нравится?! — вскричал обескураженный Бенедикт. — Мы надрывались, а в результате всего несколько слов в вечерних новостях!

— Успокойтесь, — положил ему руку на плечо Нейдельман — Пройдет, по крайней мере, неделя, пока об этом широко заговорят.

На экране вновь появилось изображение, и большая часть группы осталась, чтобы посмотреть программу «Панорама». Главной темой было восстание трех тысяч вооруженных членов «Движения американских индейцев» в резервации племени сиу в Пайн-Ридже. Программа закончилась, так ничего и не сообщив о трагедии в Лос-Анджелесе.

Вечерние программы часто прерывались срочными сообщениями о событиях в резервации.

В десять пятнадцать Нейдельман вернулся в гостиную и убавил звук в телевизоре.

— Доктор Пакстон, джентльмены, — обратился он несколько торжественно ко всем, — я только что говорил с президентом, и он попросил меня передать его благодарность и поздравления. Первая фаза операции «Последний козырь» прошла очень успешно. Все получилось даже лучше, чем я ожидал. В настоящий момент лос-анджелесцы, может быть, и злоупотребляют аспирином, но еще никто от вируса не умер. Пресса еще не установила связи между взрывом на Доти-авеню и эпидемией. Полицейское управление Лос-Анджелеса, не справившись с расследованием, пригласило ФБР, а оно, в свою очередь, обратилось за помощью к Управлению по астронавтике.

Несколько минут Нейдельман отвечал на вопросы, а потом, сославшись на срочные дела, покинул гостиную.

Дождавшись, пока все разойдутся, Нейпер поднял телефонную трубку и позвонил Джо Мацусиме в подвал блока службы безопасности.

В прошлый понедельник Мацусима, когда-то служивший в электронном отделе ЦРУ, переключил телевизионный кабель к себе в подвал и записал на видеоленту все программы этого дня. Туда он вклеил срочные сообщения, взятые из передач за всю неделю. Кусок об эпидемии в Лос-Анджелесе, который ученые слышали, но не видели, он записал сам. Когда все собрались в гостиной, Мацусима включил видеомагнитофон и передал всю «программу» обманутым зрителям. Совершенно отрезанные от внешнего мира, ученые увидели то, что телезрители за стенами форта наблюдали несколько дней тому назад.

За всей этой лос-анджелесской историей, считал Уолкрофт, должен стоять кто-то связанный с армией. Тот факт, что ему еще не удалось найти подтверждения своей теории, ничуть не повлиял на его намерение использовать все-таки этот мотив в своем обзоре. Он помнил известный афоризм: «Новости — это то, что кто-то где-то не хочет видеть напечатанным».

Четвертого декабря к двум часам дня программа, которая должна была выйти в эфир вечером, уже практически была готова.

И все же Уолкрофту не хватало самого последнего штриха, какой-нибудь сенсации, пусть самой незначительной, но которая бы придала «Отсчету времени» еще большую остроту.

— Давайте пройдем все еще раз, — обратился он к своим помощникам, готовившим программу. — Утренняя пресс-конференция не дала ничего путного. Одна болтовня. Куклуксклановцу, который там выступил с утверждениями, что его организация могла бы прибегнуть к химическому оружию, никто не поверит. Они баловались химическим оружием с шестидесятых годов. Ну и что? Почему никто из них не прибегнул к нему раньше? И почему, если это были они, выбрали именно Доти-авеню? Если бы это был Уатс, я бы еще согласился, как-никак негритянский квартал, а они расисты. Но почему именно Доти-авеню?

Уолкрофт повернулся к заведующей своего исследовательского бюро.

— Мисс Раттенбэри, есть что-либо новое относительно истинного владельца дома?

— Боюсь, что нет, — она пожала плечами — Одна из моих девушек разговаривала с полицейским, который хорошо знает район. Он помнит, что за несколько недель до взрыва в доме проводились ремонтные работы.

— Какие именно?

— Перестройка, меняли трубы… Он сам толком не знает. Но помнит, что видел там людей в комбинезонах и слышал шум работы. Таскали они там что-то…

— А что?

— Доски, лестницы, цемент. Что еще могут таскать строительные рабочие?

— Если они таскали всякие доски, лестницы и трубы, то они должны были это все на чем-то привезти, — проворчал Уолкрофт. — А на грузовике должна была быть надпись с названием строительной конторы.

— Так оно и было, шеф, — сказала Раттенбэри, — но полицейский не помнит названия фирмы. Я обзвонила все строительные и ремонтные компании, числящиеся в городском справочнике, но никто из них не производил никаких работ на Доти-авеню в течение этого года.

— А не удалось найти кого-нибудь из родственников тех, кто жил на этой улице? — поинтересовался Уолкрофт.

— Нашли кое-кого, но толку от них мало.

Уолкрофт собирался задать следующий вопрос, но в этот момент зазвонил телефон. Трубку сняла мисс Раттенбэри, послушала минуту и передала телефон Уолкрофту:

— Это Майк звонит из Пасадены. Он нашел что-то касающееся Доти-авеню.

— Майк, это я. Что там у тебя? Прекрасно, держись за них и никого не подпускай. Заплати, если нужно… Дай адрес Джеки, и я немедленно высылаю туда группу.

Очень возбужденный, Уолкрофт повернулся к присутствовавшим, внимательно и заинтересованно слушавшим этот разговор.

— Майк только что откопал дочь людей, которые жили по соседству с домом № 1400! Эта девица нашла письмо своей матери. Кто-то купил дом в начале года и переехал туда из Вашингтона восемь недель тому назад! И знаете что? Владелец-то — доцент кафедры МИКРОБИОЛОГИИ!

В течение последующих трех часов группа Уолкрофта выяснила, что владельца дома № 1400 по Доти-авеню звали Ральф Шелдон. Он был белый, в возрасте около сорока лет, кандидат биологических наук, когда-то преподававший в Принстонском университете. Был замечен в симпатиях к левым. Потом на год его следы терялись, а затем он работал в Управлении по астронавтике в течение двух лет, но его контракт был прерван. Еще на год его следы опять терялись, и выплыл он на свет божий в отделе микробиологии Управления по продовольствию и напиткам в Вашингтоне. Через пять лет он поступил в Калифорнийский университет, прямо с середины семестра, а за два дня до взрыва сообщил, что заболел, и с тех пор о нем ничего не было известно.

Лос-анджелесская история подняла Уолкрофта и всех его помощников на самую вершину журналистской славы.

На следующий день после сообщения Уолкрофта о том, что дом на Доти-авеню принадлежал Ральфу Шелдону, был издан федеральный приказ, обвинявший Шелдона в укрывательстве от юрисдикции своего штата в другом, чтобы избежать уголовного преследования за убийство. Через тридцать шесть часов Шелдон был арестован в чикагском универсальном магазине.