Колин Уилсон - Паразиты сознания

Что это? Паразитов поблизости, вроде не ощущалось. Чем могло быть вызвано такое волнение?

Я наперекор всему продолжил погружение и ценой неимоверных усилий просочился-таки до уровня «детской». Но здесь было еще хуже. Младенчески кроткая сила обрела какую-то странную нервозную порывистость. Обычно для этого слоя характерно опущение безмятежного покоя, как при глубоком дыхании, и упорядоченность, напоминающая мерное колыхание дремлющего моря. Теперь же море явно штормило.

Я знал, что этот уровень погружения для меня предельный, а потому изо всех сил толкнул себя вверх, к поверхности. Райх успел это сделать еще раньше меня. Его ощущения, как и следовало ожидать, полностью совпадали с моими. Дожидаясь остальных, мы принялись обсуждать происшедшее. Что это было? Уж не потрясение ли какое-нибудь, губительным психическим катаклизмом прокатившееся по умам всего человечества?

Обмирая от предчувствия, я подобрался к иллюминатору и глянул на простертый внизу огромный простор Луны, мреющий ровным светом. До нее оставалось каких-то восемь часов пути. Я бросил взгляд на рычаги управления, удостовериться, что они уравновешивают силу тяготения спутника. И в этот момент в голове у меня искрой промелькнула фантастическая идея. Тяготение... Луна... Я повернулся к Райху и сказал:

— Это, наверно, так, просто дурацкое предположение, но... А не могут они использовать Луну как какую-нибудь базу?

— Базу? — невозмутимо переспросил Райх. — С какой вдруг стати? Там же нет людей. К тому же, насколько нам известно, паразиты не обитают в пустом пространстве.

Я пожал плечами.

— Это так, просто предположение... Чтобы как-то объяснить, отчего у нас в головах такая сумятица.

В эту минуту вошел Холкрофт, и я вкратце рассказал ему о том, что мы сейчас обнаружили. Тот, сев на кушетку, закрыл глаза и быстро удостоверился, что нижние уровни сознания у него непривычно взбудоражены. И хотя моего предположения он слышать не мог, тем не менее, обернувшись на передний иллюминатор, указал в него на Луну:

— Это все оттуда. Она каким-то образом воздействует на нас, примерно как на приливы.

— Откуда тебе известно? — спросил я.

— Я потому так говорю, — сказал, пожав плечами, Холкрофт, — что чувствую ее тяготение. А что, возможно. Лунатики... Люди, ум у которых находится под влиянием лунного тяготения. Но почему? Отчего Луна воздействует вдруг на ум?

— Ты думаешь, паразиты находятся там?

Холкрофт покачал головой.

— Я не вижу, что им там делать. И тем не менее... Это с ними как-то связано.

Мы решили, что будет лучше, если в обсуждении примут участие остальные. При загадках подобного рода любая случайно оброненная версия может пролить свет. Поэтому я обратился ко всем с просьбой собраться. Затем я максимально коротко изложил суть проблемы.

Единственное полезное соображение высказал тогда физик-атомщик по фамилии Бергер.

— Вы знакомы с трудом философа Гурджиева? Он был твердо убежден, что люди испокон служат для Луны источником пропитания. Человечество он сравнивал с дойным стадом, которое специально для того и выгуливается...

— Ты видишь в этом смысл? — обратился я к Холкрофту.

— Думаю, да, — ответил тот без тени иронии. — Во всяком случае не вызывает сомнения, что Луна генерирует странного рода тяготение, влекущее человеческий ум, словно магнит. С гравитацией это не имеет ничего общего. Существует также гипотеза, что Луна никогда не принадлежала ни Земле, ни Солнцу, а явилась откуда-то извне. Может быть, то была комета, насильно притянутая Землей. Ее химическая структура с земной совершенно несхожа. А если предположить теперь, что Луна действительно похищает у человека энергию или каким-то образом на нее влияет...

— Ты, вероятно, хочешь сказать, что она служит для паразитов базой? — спросил Райх.

— Нет, этого я не думаю. Но предполагаю, что они Луну все равно так или иначе используют. У меня складывается ощущение, будто она испускает некую дестабилизирующую энергию — психическую энергию. Словно какой-нибудь гигантский передатчик. А земля — гигантский приемник.

Тут все наперебой пустились излагать по памяти отрывки из всевозможных мифов о Луне — я таких никогда и не слышал. Мне рассказали о культе Хербигера (его, кстати, исповедовал Гитлер), согласно которому Земля примерно раз в десять тысяч лет захватывает в плен новую Луну. Теперешняя Луна, по Хербигеру, является по счету седьмой. Предыдущие шесть заканчивали тем, что свергались на Землю, вызывая страшные катаклизмы, уничтожавшие почти все человечество. Описанный в Библии всемирный потоп был вызван падением шестой такой луны. Прочие приводили также другие «лунные теории» (в их числе гипотезы Великовского, Беллами, Сора), которые, похоже, свидетельствовали, что мысли о Луне, как о некой враждебной силе, занимали многие умы.

Большинство таких теорий звучало настолько абсурдно, что принимать их всерьез было нельзя. Одно, что я уяснил себе при этом достаточно четко, это что Луна производит определенное рассредоточивающее воздействие на подсознательные уровни мозга. Райх, помнится, говорил, что апогей силы у паразитов приходится на ночную пору. Я всегда усматривал причину этого в том, что к концу дня ум устает. Но смутно зреющее чувство уязвимости я угадывал в себе, и хорошо отоспавшись. «Как ты считаешь, — спросил я Холкрофта, — а не могут паразиты эту странную лунную энергию как-то использовать; использовать на то, чтобы вмешиваться в мыслительные процессы людей?»

Но Холкрофт осведомлен был об этом не более чем мы все. И все же одно здесь было совершенно ясно: нам надо выяснить, сможем ли мы выйти за пределы этого искусственно нагнетаемого рассредоточивающего воздействия. Если, как предположил Холкрофт, Луна — гигантский передатчик, а Земля — приемник, то, стало быть, надо выйти за порог диапазона их обоих. Это значит, что наш теперешний курс необходимо сменить, иначе мы будем как на привязи кружить по огромному эллипсу в пределах шестнадцати тысяч километров от Луны.

Я радировал в Аннаполис полковнику Мэсси и передал, что мы бы хотели сменить маршрут и уйти в открытый космос, взяв курс примерно на тот отрезок пространства, крайние точки которого составляют на данный момент Юпитер и Сатурн. Мэсси ответил, что не видит причины препятствовать: топлива у нас хватит еще на две недели. Это значит, что мы можем рискнуть и безостановочно двигаться дольше еще на миллион двести километров, прежде чем повернем обратно. Если бы с ним все согласовали заранее, нас бы снабдили запасом топлива, достаточным на одоление половины расстояния до Марса. Я ответил, что, на мой взгляд, нам хватит и восьмисот тысяч километров: такая удаленность от Земли уже более чем вдвое превышает расстояние между нашей планетой и Луной.