Людмила Бояджиева - Возвращение Мастера и Маргариты

Роланд расхохотался.

– Полагаете, экселенц, это невозможно? – с вызовом посмотрела в насмешливое лицо Маргарита. – Невозможно исправить ошибки?

– Исправление ошибок – весьма прибыльная статья. Взять хотя бы того же Альберта Владленовича. Организованный им телемарафон взволновал общественность. Граждане России, вплоть до старушек–пенсионерок, сдавали деньги на восстановление Храма. Все они попало в карман самого организатора, – с назидательной интонацией отчитался Шарль. – Если вы еще этого не поняли, детка.

Маргарита вымолвила горестно:

– Я так и знала…

– А вы только что призывали к терпению, к справедливости и при этом заявляли о желании стать ведьмой. Нонсенс! У ведьм, милейшая, иной взгляд на мир, другой моральный кодекс. Ненавидеть и мстить, – Роланд строго взглянул на гостью.

– Ненавидеть, мстить и еще – веселиться! – к столу с подносом в руках подошла стройная обнаженная брюнетка в белом фартучке и хрустальных "шпильках". Копну буйно вьющихся волос озаряли отсветы пламени, шею обезображивал багровый шрам.

– Белла!? – поразилась Маргарита, осмысливая лишь сейчас природу их странной дружбы. Но та, глянув с изумлением, подругу, кажется, не узнала. Сверкнув изумрудными глазами, водрузила на стол старые запыленные бутылки.

– Из вашего погреба, экселенц.

– Весьма кстати, – одобрил Роланд. – Нам предстоит хорошо повеселиться.

– Бал?! – догадалась Маргарита.

– А разве непременно должен быть бал? Батон, пригласи даму на танец. Какую музыку изволите? Утесов, Козловский, Лемешев? – в руках у Роланда оказались пластинки. – Здесь даже есть американский джаз.

Батон вскочил и церемонно предложил даме согнутую лапу.

Маргарита отрицательно покачала головой.

– Мне не нужны танцы. Дело совсем в другом…С тех пор, как стало известно про ваши балы полнолуния, экселенц, обойтись без бала просто невозможно. Поверьте, – она вскинула голову и взглянула твердо в лицо демона: – Без этого никак нельзя.

– Не хитрите, милая, вы жаждете вовсе не бала, а вознаграждения за него. Вам известно, конечно, что ничего нельзя просить, особенно у тех, кто сильнее. Но вы печетесь не о себе. Вы надеетесь вернуть своего Мастера, уныло проговорил Роланд. – Только почему непременно – бал?

– Если бал не состоится, то останется разочарование и пустое место. Маргарита встала из–за стола и отступила к окну, словно заняла место в центре сцены. Ее цветущее платье источало теперь терпкий аромат увядания розы роняли лепестки. – Бал – это не только развлечение для вас и повинность для его королевы, за исполнение которой вы щедро награждаете. Бал – эта вершина судьбы, главное, что может свершить женщина ради своей совести, своей гордости, ради своей любви… Если не будет бала – не будет ни возмездия, ни упоения, ни чуда! Женщины будут стареть и умирать, не испытав своей власти! Они так и не узнают, что были рождены королевами.

Отдернув вздувшиеся парусом шторы, Маргарита распахнула створку окна и легко вспрыгнула на подоконник. – Я знаю, что такое любовь. И я умею летать. Мастер сделал меня летучей! – Она стояла, прислонившись спиной к раме. Ветер развевал ее туманное платье и длинные волосы, на лице играли отсветы прожекторов. – Смотрите, я не боюсь! – Отделившись от рамы, Маргарита повернулась к открывшейся под ее ногами пропасти. Внизу по блестящему от дождя асфальту скользили маленькие автомобили, в смоляных водах реки чешуйчато отражался желтый свет фонарей. Маргарита вдохнула влажный, горчивший вредными примесями воздух столицы, поднялась на цыпочки, протянула перед собой руки и встряхнула волосами: – Глядите же!

– Решено! Бал, бал! – ударил ладонями Роланд. – Да снимите ее от туда.

Коротышка Амарелло оказался хорошо натренированным в балетных поддержках партнером. Легко и даже изящно подхватив девушку, он поставил ее перед Роландом, раскрасневшуюся, осыпанную вновь посвежевшими алыми розами.

– Впечатляющая смелость. Вы тронули меня, – улыбнулся Роланд. – Прошу прощения за это испытанье.

Маргарита опустила глаза. Слезы покатились градом, осыпая ткань платья. Там, где они падали, на туманном шифоне распускались нежные незабудки. Шарль усадил ее в кресло и подал бокал гранатового вина:

– У вас разыгрались нервишки, голубушка!

– Ну и чем же мы повеселим гостей на нашем торжестве? – Роланд переместился в кресло. Стол очистился, явив взору костяную инкрустацию на красном дереве в виде зодиакального круга. – Подумайте сами, друзья. Гробы с подгнившими мертвецами, вылетающие из камина, ушли в прошлое вместе с нейлоновыми париками, накладными ресницами, девичьей скромностью, твистом и другими атрибутами непуганых совдеповских шестидесятых. Встающими из могил покойниками, байками из склепа, похождениями очередного серийного убийцы сегодня не проймешь даже школьника.

– А монстры, извращенцы, инопланетяне… – заведомо кислым голосом предложил Шарль.

– Маски уродов и прочие страшилки продаются для сеха в ближайшем магазине, – парировал Роланд. – И кого сегодня, скажите мне, приведет в трепет нагая женщина в праздничной компании? Я заметил здесь в Москве такие места…

– Осмелюсь напомнить, экселенц, такие места всегда и везде были в разном количестве и качестве, естественно, – компетентно заверил Шарль. Голые женщины – тоже. Но застенчивая красавица, тем более – королева, к тому же обнаженная и на представительнейшем из балов – это пока еще нетленная ценность.

– Похоже, с королевской кровью у Маргариты Валдисовны нет никаких проблем? – вскинул косую бровь Роланд.

– Высшей пробы, – доложила явившаяся у освещенного стола Зелла. – От самых Нибелунгов. По дальней, но прочной ветви.

– Я так и знала, – с облегчением выдохнула Маргарита.

– Решено, – Роланд поднялся. – Даме необходимо отдохнуть, а мы займемся подготовкой бала. Надо разослать уведомления, пригласить наблюдателей. Ждите нас здесь, Маргарита Валдисовна. И ни за что никуда не ходите. – Он поднялся, развевая складки черного плаща. Тотчас встала и свита.

– А полет, экселенц? – тихо, но требовательно произнесла Маргарита. Он ведь не будет обычной волшебной прогулкой?

– "Обычное волшебство" – вот до чего уже договорились, – Роланд усмехнулся. – Что же требуется – необыкновенное чудо?

– Чудо, экселенц. Чудо возмездия, чудо справедливого наказания, чудо сострадания и воздаяния. Есть много несчастных людей, незаслуженно обиженных, экселенц, и множество тех, кто не имеет права называться людьми. И те и другие должны получить по заслугам – по преступлению и по страданию своему.

– Эти давно занимаются компетентные небесные департаменты. Но вы не надеетесь на высшую справедливость и хотите осуществить ее немедля, сейчас, собственными руками, – Роланд вздохнул, обращаясь к свите: – М–м–да… в смысле смирения и терпимости человечество безнадежно.