Теа Бекман - Крестоносец в джинсах

— Это транслятор материи, — пояснил доктор Симиак.

Машина поразила воображение мальчика. Затаив дыхание Долф Вега разглядывал громоздкий аппарат, занимавший целую стену. Пол опутывали толстые, защищенные плотной изоляцией провода. Долф поднял глаза на панель: цифры и знаки, которыми были снабжены лампочки, кнопки и ручки ничего не говорили ему.

Рядом с мощной машиной, соединяющей прошлое с настоящим, Долф внезапно ощутил собственную незначительность. Отец Долфа, доктор Вега, был дружен с обоими изобретателями машины времени. Уже не первый месяц Долф выпрашивал разрешения посмотреть ее, и наконец ему было позволено в честь рождественских каникул заглянуть в лабораторию. Однако Долф не предполагал, что зрелище окажется столь внушительным.

— Что это?

Долф показал на блок в центральной части прибора, немного похожий на телефонную будку, с толстыми стенами и прозрачной, в рост человека, дверью. Но дверь была не стеклянная, как сказал доктор Симиак, а из особого, небьющегося материала.

— Сюда помещается клетка или какой-нибудь предмет, который предстоит отправить в прошлое, — продолжил объяснение доктор Кнефелтур, ассистент лаборатории.

— И назад они вернутся в этой же кабине?

— Конечно, если повезет.

— Как это — если повезет?

— Видишь ли, друг мой, — присоединился к разговору доктор Симиак, — отправив в прошлое клетку с животным, мы сможем вернуть ее лишь часа через три, не раньше. Дело в том, что наш транслятор поглощает много энергии, перегревается, и ему требуется время, чтобы остыть. Самое главное при этом, чтобы клетка оставалась точно на том месте, куда ее доставит машина времени, поскольку координаты посадки записываются приборами. Стоит кому-нибудь сдвинуть клетку или самой клетке чуть сползти на покатом участке, и к нам возвратится лишь горстка земли, захваченная машиной там, где стояла клетка, а наше животное затеряется в прошлом.

— А почему вы работаете только с животными? Они ведь не могут рассказать вам, что повидали в прошлом.

Замечанию мальчика трудно было отказать в логике.

— Изобретение наше пока еще не совершенно, дружок, и, прежде чем посылать в прошлое человека, мы обязаны удостовериться, что машина гарантирует полную безопасность. Ну и потом — нас останавливает вес человека.

— Почему?

— Больше шестидесяти килограммов машине не осилить. И еще одно: мы же не видим, куда именно попадает клетка с животным. Нет у нас пока обратной связи. А значит, человек, который случайно окажется посреди болот или на море, не сможет отправить нам сигнал бедствия и неминуемо погибнет.

— Плохо то, что после экспедиции с крупными животными, обезьянами например, машина несколько недель не работает, — вставил ассистент Кнефелтур. — Путь назад съедает такое количество энергии, что предохранители плавятся, и машина выходит из строя. А ремонт может продлиться и месяц, и два.

— Вот это да! А сейчас ваши приборы в порядке?

— Работают. После Нового года мы надеемся провести опыт с обезьянами, которых специально учили захватывать из клетки находящиеся вблизи предметы.

Долф кивнул. Он смотрел на кабину и пытался представить, как чувствует себя запертый в ней человек, ожидая встречи с прошлым…

И вдруг у него невольно вырвалось:

— Я хочу попробовать.

Исследователи недоуменно воззрились на Долфа. Перед ними стоял паренек неполных шестнадцати лет. Конечно, рослый и крепкий, старшеклассник все-таки… Да еще любитель истории. Но ведь ребенок… И он заявляет, что…

Нет, это невозможно. Просто он бредит приключениями, головокружительными и невероятными, сродни телевизионным.

— Во мне весу меньше шестидесяти килограммов… — продолжал Долф.

— Глупости! — оборвал его доктор Симиак.

— Глаза есть, язык есть, значит, расскажу вам обо всем, что увижу, — настойчиво убеждал Долф. На самом деле он не был так спокоен, как казалось. Сердце его возбужденно билось.

— Чепуха, полнейшая чепуха, — приговаривал ассистент Кнефелтур, но в голосе его отчетливо слышались нотки сомнения.

— Слишком рискованно, — вставил свое слово доктор Симиак, но и его голос выдавал волнение.

Взрослые стояли на своем, и тем сильнее хотелось Долфу отправиться в путешествие на машине времени.

— Я же лучше любого подопытного кролика, — настаивал он. — Вес у меня подходящий, зрение отличное. На худой конец, возьму с собой оружие. Дело нешуточное, ясно, но я сумею постоять за себя, вот увидите. Да и всего-то на два часа, только-только успеешь… Ой, ведь у меня дома есть книга о рыцарском турнире, который состоялся 14 июня 1212 года в Монтживрей — это в центре Франции, — а устраивал его герцог Дампиёрский. Вот бы туда попасть! Так хочется увидеть все своими глазами. Зато потом расскажу вам, так ли уж отлаженно действует ваша машина, как вы думаете. А что вам могут сообщить ваши подопытные кролики? Да ничего. Вы, конечно, исследуете их, стряхнете пыль со шкурки, но никаких точных данных у вас не будет. Только я смогу доставить вам настоящие научные данные.

Взрослые колеблются, ура!

— Я ничего не боюсь, — скороговоркой прибавил он.

— Мальчик мой, мне кажется, ты не понимаешь, — очень серьезно заговорил доктор Симиак, — что, если мы поддадимся твоим уговорам, чего мы, впрочем, не собираемся делать, у нас будет лишь один шанс вернуть тебя назад. Если же первая попытка не удастся — положим, тебя не окажется в нужный момент на условленном месте, — ты пропал. В таком случае ты обречешь себя на скитания по средневековью до конца дней своих.

— Я буду очень точен, — торжественно пообещал Долф.

— Ты думаешь, все так просто, — проворчал доктор Кнефелтур, но огонек любопытства загорелся в его глазах.

— Держу пари, что компьютер может точно рассчитать место моего приземления, — упорствовал Долф. — Я возьму мелки и отмечу посадочную полосу, а через два часа без труда найду ее. Захвачу нож — вдруг понадобится постоять за себя. Ну и…

— Прекрати же наконец, мальчик! — взмолился доктор Симиак, и голос его дрогнул. — Риск слишком велик. Никогда еще человеку не удавалось проникнуть в прошлое. События могут принять самый неожиданный оборот. Как мы возьмем на себя ответственность за все, что может случиться с тобой?

— Кто-то должен быть первым, — ответил на это Долф, — а я готов.