Габриэлла Зевин - Это у меня в крови

– Я попытаюсь заехать к тебе, – прохладно ответил Юджи. Меня раздражало, что он не доверял мне достаточно, чтобы сказать, где остановился, в то время как я доверила ему свою жизнь.

– Дай ребенку передохнуть, Юджи, – поддразнила София его.

Мне не нравится, что меня называют ребенком.

– Приезжай или не приезжай, – сказала я. Я повернулась к Микки. – Как твой отец?

– В любой день он может… – сказал хмуро Микки. София взяла его маленькую ладонь в свою большую.

Я поблагодарила их за то, что они пришли и после отправилась поговорить с Саймоном Грином, который не смог присоединиться к остальным.

– Ты выглядишь совершенно несчастным, – сказала ему я.

Саймон Грин рассмеялся.

– Вечеринки на самом деле не моя вещь.

– И не моя тоже. Почему тебе не нравится?

Саймон Грин снял очки и протер их рукавом.

– Боюсь, у меня было очень одинокое детство. Никогда не привыкну находиться с людьми.

– У меня прошло по-другому. Все было переполнено. Синдром среднего ребенка, вроде бы так это называется.

Саймон Грин кивнул в угол комнаты.

– Это Юджи Оно?

– Да. – Мне не хочется говорить о нем.

– А это кто? – Он указал на Алисон Вилер, танцевавшую с девочкой из моего класса истории.

– Ах, это новая девушка моего бывшего парня. Мы друзья. Это все очень по-взрослому и цивилизованно.

– Она? – Тон Саймона Грин был полон скептицизма. – Мы говорим о рыжеволосой девушке с прической эльфа?

– Да, она. – Я помолчала. – Почему бы и нет?

– Просто не такая, какую я ожидал увидеть. – Я пыталась убедить его уточнить, но Саймон Грин не вдался в разъяснения.

Я продолжила свои обходы. Прежде чем я разузнала у Саймона, на часах наступило 11:20, и остались только Скарлет и Гейбл. Скарлет сказала мне идти домой, но я осталась. Я знала, что Гейбл не будет толком помогать.

– Это не было так ужасно, правда же? – спросила у меня Скарлет. – Ты не будешь ненавидеть меня всю ночь?

– Конечно нет, глупая уточка. – Я поцеловала Скарлет в щеку. – Никто никогда не был лучшей и верной подругой, чем ты.

– Как трогательно, – сказал Гейбл с сарказмом. – Теперь мы можем пойти домой?

Я спросила Скарлет, поедет ли она на автобусе со мной. Она сообщила мне, что планировала провести ночь с Гейблом.

– Скарлет! – Католическая девочка во мне была шокирована.

– Не, все нормально, – настаивала она. – Гейблу не нравится, что я разъезжаю по окраинам города ночью, и его родители не возражают, если я занимаю свободную комнату.

Поскольку было поздно – оставалось десять минут до комендантского часа – кузен Толстяк настоял на том, что он сопроводит меня в Верхний Ист-Сайд.

Мы ждали автобус, когда к остановке подъехала черная машина. Открылась дверь. На секунду я задумалась, не собираются ли меня расстрелять, не настало ли время моего конца. (Но мы находимся на семьдесят первой странице второго тома моей жизни, поэтому, конечно, это не могло быть концом.)

Толстяк полез в карман. На всякий случай он приготовился стрелять.

Из машины высунулся Юджи Оно.

– Тебя подвезти, Аня? – Я кивнула Толстяку, сообщая, что я в порядке, а потом села в машину.

Ночью я выпила несколько чашек кофе, чтобы пребывать в иллюзии личного участия в вечеринке. Как только я села, то ощутила эффект кофеина на своем теле. Мое сердце билось как колибри. Я покраснела, слишком смело, слишком резко. Это больше похоже на Скарлет, чем на меня.

– Я думала, ты рассердился на меня, – сказала ему я.

– Я, – произнес он, – возмущен. – Не могу сказать, серьезен ли он.

– Как мой брат?

– Очень хорошо, – обещал мне Юджи. – У меня есть подарок для тебя, но получишь его только после того, как расскажешь мне, почему пренебрегла Микки Баланчиным.

Папа раньше говорил, что люди, говорящие оправдания, терпят крах.

– Возвратиться из «Свободы» оказалось труднее, чем я думала раньше.

– Ты имела в виду поиск школы? – Юджи Оно поморщился. – Зачем тебе так необходим диплом об окончании средней школы?

– Ты бы предпочел, чтобы я была необразованной? Дурой?

– Я не это хочу сказать. Но вещи, которые необходимо выучить, в школе выучить нельзя.

– Каждый раз, когда я вижу тебя, ты читаешь мне лекции, – пожаловалась я.

– Потому что я рассчитываю на тебя, Аня. Я думаю, ты согласишься с тем, что я пошел на многое ради тебя.

– Конечно, Юджи.

– Ты моя инвестиция.

– Все же я не принадлежу тебе.

Автомобиль проезжал по юго-восточной части парка. Юджи опустил руку в карман. Он взял мою руку и раскрыл ее и вложил маленького деревянного льва на мою ладонь.

– Его сделал Лео? – спокойно спросила я.

– Да, он занялся вырезанием.

Я посмотрела на льва, мое миниатюрное чудо. Лео прикасался к этому. Лео был в безопасности. Я улыбнулась Юджи и попыталась не плакать.

– Он способен к этому.

Я обернулась, чтобы поблагодарить его. Я собиралась поцеловать его в щеку, но когда машина проехалась по выбоине, все закончилось тем, что я поцеловала его в губы. Это было не романтично ни в малейшей степени. Его зубы постучали возле моих.

– Мне жаль, – сказала я. – Я целилась в щёку. Выбоины, ты знаешь. Этот город!

Юджи покраснел.

– Я знаю, Аня. – Он обратил свои темные глаза на меня. – Ты никогда бы не попыталась поцеловать такого старого человека, как я, в губы.

– Юджи, ты не такой уж и старый, – возразила я.

– По сравнению с тобой. – Он отвернулся, чтобы посмотреть в окно. – Кроме того, я услышал, что ты тайно встречаешься со своим старым парнем. Сыном политика.

Я развернулась на сидении.

– Что? Это абсолютная ложь! Кто это сказал?

– Микки и София подтвердили.

– Они едва знают меня! Они должны держать свои рты на замке.

– Ты вернулась в свою старую школу, не так ли?- спросил меня Юджи.

– Только потому, что не было мест, где бы меня хотели видеть. Юджи, мне нельзя быть вместе с Вином. И ты должен знать, что даже подозрение в этом может иметь для меня катастрофические последствия.

Юджи пожал плечами. Он мог быть самым вспыльчивым человеком, кого я знала.

– София Биттер была твоей девушкой? – спросила я.

Юджи улыбнулся мне.

– Сегодня вечер открытий?

– Это не ответ.

– Вообще-то она была моей школьной подругой, – сказал Юджи после долгой паузы. – Она была моим лучшим школьным другом.

– Почему ты не рассказал мне, когда мы были на свадьбе? – спросила я.

– Это не имеет значения.

– Как и моя личная жизнь.

Мы мчались по Мэдисон-Авеню в тишине.

Я накрыла своей рукой льва, позволив краям и резьбе впечататься в ладонь. Юджи положил свою руку вокруг моего кулака.

– Итак, ты видишь. Наши жизни взаимосвязаны.

Его рука возле моей была ледяной, но ощущение было не совсем неприятным.

Автомобиль остановился на Восточной девятнадцатой улице, где был мой дом, и я открыла дверь машины.