Габриэлла Зевин - Это у меня в крови

Я была на грани отчаяния, когда мне позвонил мистер Киплинг.

– Аня, знаю, в этом году у нас были трудности, но я поразмышлял об этом. Если ты действительно этого хочешь, я произведу все необходимые выплаты. Ты была права, сказав, что эти деньги будут твоими через два месяца. Но наряду с этим я хочу, чтобы ты записалась на дополнительные курсы по бизнесу, закону, управлению рестораном или медицине. Это моя цена за произведение платежей или чего другого.

– Благодарю, мистер Киплинг. – Я назвала ему имя риэлтора и сумму.

– Ты упомянула о юристе. Как его зовут?

– Чарльз Делакруа. Полагаю, объяснять вам не надо.

– Аня Павлова-Баланчина, ты разум потеряла? Должно быть, ты шутишь.

Я ему сказала, что подумала и по многим причинам Чарльз Делакруа лучше соответствовал моим потребностям.

– Что ж, смелый выбор, – спустя мгновение сказал он. – Конечно, неожиданный. Твой отец бы одобрил. Тебе будет нужно открыть корпоративный счет.

– Мистер Делакруа сказал то же самое.

– Конечно, я рад помочь тебе со всем, что тебе необходимо, Анни.

По дороге в ночной клуб, ранее известный как «Львиное логово», место, где я должна была встретиться с Чарльзом Делакруа для подписания договора, я прошла мимо собора святого Патрика. Я решила зайти и быстренько помолиться.

Это не значит, что у меня возникли сомнения. Но я знала, что с момента подписания договора все начнет воплощаться в реальность. Я решила, что попросить благословения для моего предприятия – замечательная мысль.

Я преклонила колени пред алтарем и склонила голову. Поблагодарила Бога за возвращение Лео и за безопасность Нетти. Поблагодарила за то, что проблемы с законом остались позади. Я поблагодарила Господа за время, проведенное в Мексике. Поблагодарила за отца, научившего меня многим вещам за тот короткий промежуток времени, пока мы знали друг друга. А еще за маму и бабушку. Поблагодарила Господа за Вина, за его любовь, даже когда я была уверена в обратном. Я поблагодарила Господа за то, что я Аня Баланчина, а не какая-то другая девушка. Ведь я, Аня, довольно крепкая штучка, и Господь никогда не посылал мне больше, чем я могла вынести. За это я и поблагодарила Господа.

Я поднялась. Положив в корзинку небольшое пожертвование, я вышла из церкви, и отправилась подписывать договор аренды.

***

Во вторую пятницу июня я решила устроить небольшую вечеринку на новом месте, чтобы рассказать друзьям, чем буду заниматься в следующем году. Прежде чем кого-нибудь пригласить, мне нужно было рассказать Вину об участии его отца.

Этим летом мэр, пытаясь показать всем, что Нью-Йорк не столь отвратителен, устраивал сеансы древних фильмов в Брайант-парке. Вин хотел пойти, как богатый человек, у которого есть привилегии и право делать то, что может быть потенциально опасно. Я сказала ему, что пойду с ним, но как следовало ожидать, с собой у меня было мачете.

Во время показа к нам никто не подошел, присутствие полиции впечатляло на таком событии как городской отдых. Тем не менее я едва могла обратить внимание на фильм, потому что думала о том, что мне нужно рассказать Вину.

Когда мы шли домой, Вин все еще говорил о кино.

– Та часть, где девушка едет на лошади по воде? Это было удивительно. Я тоже хочу так же.

– Да, – сказала я.

Вин посмотрел на меня.

– Анни, ты смотрела кино?

– Мне… мне нужно кое-что рассказать тебе.

Я рассказала ему о бизнесе и о договоре, который я подписала, и наконец, назвала имя адвоката, которого наняла.

– На следующей неделе я устраиваю своего рода вечеринку, чтобы представить свою задумку. Я буду очень рада, если ты сможешь прийти.

Вин не разговаривал целый квартал.

– Ты не сделаешь этого, Аня. Просто потому, что тот факт с подписанием договора аренды не означает, что ты должна делать это.

– Я должна, Вин. Неужели ты не видишь? Это способ искупить имя моего отца. Это способ хоть что-то изменить в городе. Если я не сделаю этого, я всегда буду жить во тьме.

– Ты думаешь, что обязана это сделать, но ты не должна. – Он схватил меня за руку и повернул к себе.

– Ты знаешь, как трудно это будет сделать?

– Да, я знаю. Но у меня нет другого выбора, Вин.

– Почему? – сказал он резким голосом, который я от него практически никогда не слышала. – Твой кузен взял на себя управление «Шоколадом Баланчиных». Ты не участвуешь в этом!

– Я никогда не буду не участвовать. Я дочь своего отца. Если я не сделаю этого, я всегда буду сожалеть.

– Ты не дочь своего отца. Я не сын своего отца.

– Я его дочь, Вин. – Я сказала ему, что отрицание также означает отрицать то, кем я являюсь, что я не могу изменить свое имя или свою кровь. Хотя он не слушал.

– Почему ты наняла моего отца? – спросил он тихим голосом, который был намного страшнее громкого.

Я пыталась объяснить ему, но он просто покачал головой.

– Я знал, что ты упрямая, но я никогда бы не подумал, что ты глупа.

– У меня есть причины, Вин.

Вин прижал меня к углу возле стены.

– Я был предан тебе. Если ты так поступишь, я не буду на твоей стороне. Возможно, мы останемся друзьями, но ничего большего. Я уйду от тебя так далеко, насколько это возможно. Я не буду смотреть, как ты будешь уничтожать себя.

Я покачала головой. Мои щеки были мокрые, я плакала.

– Я должна, Вин.

– Я так мало значу для тебя?

– Нет… нет. Но я не могу быть никем иным, кроме самой себя.

Вин посмотрел на меня с отвращением.

– Ты хоть знаешь, что он отравил тебя в прошлом году, а?

Вин знал.

– Он сказал мне.

– Ты точно знаешь, какой он человек, и ты пойдешь и сделаешь это в любом случае! Если он помогает тебе, это лишь потому, что он видит выгоду для самого себя.

– Я знаю это, Вин. Он использует меня, я использую его.

– Тогда ты достойна его.

Вин покачал головой.

– Мы закончили, – сказал он.

– Не делай этого, Вин. Не здесь. Не сейчас. Подумай столько, сколько нужно. – Стыдясь всего этого, я упала на колени и сложила ладони вместе.

Он сказал, что ему не нужно думать.

– Я не буду своей мамой .Я не буду долго страдать.

И после сказанного он ушел. Я побежала за ним, но споткнулась и разодрала кожу на коленях о тротуар. Когда я встала, возле остановки появился автобус и Вин уже зашел в него.

***

Добравшись до дома, я попыталась дозвониться до Вина.

– Он уже лег спать, – сказал мистер Делакруа с прохладцей. – Поговоришь вместо него со стариной Чарли?

Я ответила, что необходимости в этом нет. Чарльза Делакруа я и так видела регулярно.

Так продолжалось несколько дней ( без учета времени суток) до тех пор, пока миссис Делакруа не сказала, что Вин уехал в Олбани навестить друзей.

Может мне стоило сесть на первый попавшийся поезд до Олбани, я могла так просто взять и сделать это. Но я не знала, что ему скажу. По-правде говоря, он скорее всего был прав. Я проигнорировала его чувства в погоне за непонятно чем, а объяснить, почему – не сумела. Вернее, если объясню, то, подозреваю, он не захочет ответить на поставленные вопросы: Вин был непоколебимым, верным и хорошим во всех отношениях, но этого недостаточно. К худу или добру, желание преуспеть там, где провалился отец, было сильнее любви к Вину.