Денис Лапицкий - Вернувшийся

— А ты все хорошеешь, Стефи.

— Скажешь тоже… Я смотрю, звонок местный — Габриэль, ты здесь, на Касторе?

— Да, Стефи, недавно прилетел. Нам нужно увидеться. Я понимаю, что уже поздно, но если у тебя есть такая возможность — лучше бы сегодня.

Женщина посерьезнела, между тонкими изящными бровями появилась так хорошо знакомая Габриэлю вертикальная морщинка.

— Я так понимаю, что-то случилось? — голос ее тоже стал более серьезным.

— Да, думаю, можно и так сказать.

— Конечно, Габриэль, какие могут быть вопросы. Через полчаса могу прибыть в любую точку города.

Габриэль улыбнулся.

— Стефи, Стефи… Ты настоящий друг. Сильно не спеши — встретимся через час в «Пирамиде», хорошо?

— На Лунном? Буду.

— До встречи.

Трубка щелкнула, ложась в зажим. Марун опустил стекло, отделявшее его от кабины водителя.

— Джереми, возвращение в гостиницу отменяется, едем на Лунный бульвар, в «Пирамиду». Только сначала нужно кое-куда заскочить…

В отдельный кабинет ресторана «Пирамида» Стефания вошла быстрым шагом — коротко кивнула Джереми, смерив его оценивающим взглядом, и порывисто обняла Габриэля, поднявшегося ей навстречу из глубокого кресла.

— Ну, здравствуй.

— Здравствуй, Стефи. Извини, что не позвонил тебе сразу, как прилетел — слишком как-то неожиданно все получилось…

— Нет причин оправдываться, Габриэль — я же тебе не жена, в конце-то концов. Если ты этого не сделал — значит, у тебя были на то причины.

Марун улыбнулся.

— А ты все такая же рассудительная, Стефи.

— Что поделать — по-другому не выжить, — улыбнулась женщина в ответ.

— Может быть, вот этот подарок тебе, как профессионалу, немного спасет мою репутацию, — Габриэль протянул Стефании узкий футляр из лакированного красного дерева.

— Габриэль, ты все так же невыносим, — пробормотала она, принимая футляр. — Не стоило… Ух ты!

На подложке из пурпурного бархата лежал недлинный, слегка изогнутый клинок. Стефания обхватила пальцами рукоятку и потянула, медленно вытягивая из ножен узкое, тщательно отполированное лезвие.

— Танто, настоящий, — прошептала она. — Это же моя мечта, Габриэль!

— Точнее, о-танто [2] Танто — японский нож, обычно парный с катаной, с длиной клинка в 20–40 см, о-танто («большой танто») — нож с длиной клинка в 40 см. .

— Красота какая, — Стефания любовалась великолепным клинком. Он то казался черным, то словно бы исчезал при поворотах, то, поймав блик света, вспыхивал холодным серебром. — Габриэль, за это сокровище я сделаю все, что угодно.

— Что ж, рад, что угодил. А «все что угодно» — не нужно, требуется лишь нечто вполне определенное.

— А именно?

— Сейчас расскажу. Только давай сначала закажем что-нибудь…

…Дослушав рассказ Маруна, Стефания отставила в сторону бокал, из которого чуть пригубила.

— Н-да, интересное дело.

— Интересное… — усмехнулся Габриэль. — Это уж как минимум. Ну что, не откажешься мне помочь?

— А ты сомневался? — вскинула брови Стефания. — Я же говорю — дело интересное. Побег из тюрьмы особого режима, да еще так хитро обставленный; главы Семей, плетущие какие-то странные интриги; подробности, скрываемые даже от самых близких людей… Это же кого угодно заинтересует! К тому же давненько я что-то не работала по-настоящему — так, чтобы ощущения, словно… — она положила ладонь на футляр, в котором был укрыт подаренный Габриэлем танто, — словно идешь по лезвию ножа. Ах, как я по этому соскучилась!

— Ты хочешь сказать, что… Неужто, ты отошла от дел? — Габриэль замер от удивления. «Проклятье, надо было сначала расспросить ее о том, как она жила эти восемь лет — ведь столь многое могло измениться! А я сразу о помощи просить… Болван, болван!»

— Ну, не сказать, чтобы совсем отошла, — Стефи сделала еще глоток из бокала. — Сначала, после того, как тебя арестовали, мне пришлось залечь на дно. И так получилось, что это «залегание» затянулось. Почти два года у меня не было настоящей работы — твои люди со мной не связывались, а с другими Семьями у меня плотных контактов не было. Потом, правда, начали поступать предложения — в основном, от Колхаунов и О’Лири, и платили они неплохо, но… Скучно, Габриэль, как скучно это было! В основном, организация работы телохранителей, проработка систем безопасности. Только в паре случаев — контршпионаж…

— Уверен, что ни Колхауны, ни О’Лири не пожалели о заплаченных тебе деньгах.

— Наверное, — Стефи равнодушно пожала плечами. — Во всяком случае, не жаловались. Но ведь скучно! Оставалось только в клерки записаться…

— И поэтому…

— И поэтому я двумя руками вцепляюсь в предложенный тобою вариант, — лукаво улыбнулась Стефания. Впрочем, она тут же посерьезнела:

— Но, конечно же, не только поэтому. Я должна искупить свою вину — за то, что комитетчики тогда взяли тебя на Аквариусе. Если бы я не прошляпила прибытие их оперативной группы…

— Господи, Стефи! Что ты говоришь? В том, что случилось восемь лет назад, нет никакой твоей вины! Они взяли меня — но если бы ты не увела людей и транспорт с оружием, мне бы светило не двадцать пять лет, а как минимум пожизненное!

— Но тебя-то, тебя-то, Габриэль, я предупредить не смогла… — в глазах Стефании вдруг заблестели слезинки.

Габриэль сжал в ладонях тонкие пальцы женщины.

— Успокойся, Стефи… Никто иной не мог бы сделать больше, чем ты. Понимаешь, никто. Тише, тише…

Судорожно вздохнув, она промокнула глаза платком.

— Клянусь, Габриэль — в этот раз ты не пожалеешь, что предложил мне разобраться с этой проблемой. Если ты, конечно, еще не передумал насчет кандидатуры.

— Нисколько не сомневался в этом, Стефи. В тебе я уверен больше, чем в самом себе.

Женщина улыбнулась.

— Ну, что ж, раз так — давай обговорим некоторые детали…

Машина неторопливо плыла между высоких, залитых огнями башен центра города. Отблески Тиндарея ложились на ночной мегаполис призрачным зеленоватым сиянием, в котором яркими светляками горели голографические транспаранты реклам и указателей.

— Могу я задать вопрос, господин Марун? — спросил Джереми, не отрывая взгляда от лобового стекла.

— Конечно, Джереми.

— Эта женщина, с которой вы встречались — Стефания Майерс?

— Да. Ты знаешь ее?

— Еще бы! — воскликнул Джереми, тут же смешавшись из-за своей бурной реакции. — То есть… конечно, кто же о ней не слышал? Это же настоящая легенда.

— Можно и так сказать, — согласился Марун. — Человек она и в самом деле… выдающийся.

— Это точно, нам ее постоянно в пример стави… — начал было говорить Джереми, но осекся на полуслове, вперив взгляд в монитор заднего вида.

— Что-то случилось? — насторожился Марун. — В чем дело, Джереми?