Сергей Шведов - Макеты, ракеты и... дембель

«Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, съ миромъ;

яко видеста очи мои спасенiе Твое,

еже еси уготовалъ предъ лицемъ всехъ людей,

светъ во откровенiе язЫковъ, и славу людей Твоихъ Израиля…».

— Как канторский распев в хоральной синагоге, — плюнул на пол Семён Семёныч. — Почему не на музыку Чеснокова?

— Прости, Семён, я в единого Бога верую, но в религиях не разбираюсь.

— Вот поэтому и надо вводить Закон Божий в школах и церковнославянский язык.

— Нам бы Русь и русских сохранить, а церковь пусть сама свои недоделки исправляет.

— Эх, Орлюк Санджарыкович, народ нынче расхристанный, вестернизированный до предела. Согласен, какой там Чесноков! Они и немца Моцарта слушать не захотят. Православие придётся возрождать «огнём и мечом», как во времена Владимира.

— Ладно, как понадобится так и возродим огнём и мечом… Кстати, Семён, я забыл спросить тебя о реакции в иностранных СМИ на международный конфликт.

— «Жёлтых»?

— Именно «Желтых».

— Никто не понял, что уже прошла Третья мировая война. Все передовицы заполнены невиданными небесными явлениями и проделками инопланетян. Никаких сообщений, что блок НАТО целиком и полностью утратил боеспособность, а у Америки больше нет ни одной базы за рубежом. Только полярные сияния над Парижем на обложках.

— Понятно. Как только прилетим, я этим сейсмологам и метеорологам яйца в дверях прищемлю. Значит, что–то было в атмосфере.

— Не кипятись, они своё дело знают. Газетёнки пишут о небесных сияниях, метеорах и кометах. Землетрясений не было. Мои служаки проверяли сведения из трёх западных информационных центров. Всё одно и то же — вторжение инопланетян.

Вошёл военврач с командой.

— Товарищ маршал, реанимационное оборудование для генерала полковника установлено на нашем самолёте. Команда на борту.

— Ты лекарь, пока его подколи чем–нибудь, чтобы до Москвы дотянул.

— Если больной выдержит.

— Семён, выдержишь? Мы тебя на носилках в самолёт внесём. Ну, понесли, ребятки, генерала, только шагайте не в ногу, чтоб его не растрясло.

— На президентском самолёте есть прекрасный медцентр, зачем вы туда еще своего оборудования напихали?

— Борт № 1 президента Росси в сопровождении почётного эскорта из трёх истребителей возьмёт липовый саркофаг с «телом президента» и команду спецназовцев, чтобы сторонники президента подлянки нам не устроили. Они сядут в аэропорту Шереметьево и доставят «тело» генералу Лукину до госпиталя Бурденко. А генерал Лукин уложит «покойника» в гроб и выставит в Кремле для слёзного прощания.

— А мы?

— Мы полетим на задрипанном транспортнике АН‑112 с откидными сиденьями и сядем в аэропорту Лётного испытательного института в городе Жуковский без помпы и почётного караула. Тебя уже будет ждать реанимобиль с доктором Лукиным на всякий случай.

После взлёта АНа Семён Семёныч тревожно спросил у маршала:

— А истребители сопровождения будут?

— Ты в прошлом веке живёшь, Семён, — приподнялся с откидной сидушки маршал и подошёл к медицинскому «будуару», где покоился больной.

— Наше боевое оснащение заставляет самоликвидироваться любые ракеты «земля–воздух» за три километра до цели. Даже если боеголовка будет ядерной мощностью до 15 килотонн, ты получишь в худшем случае облучение, как на сеансе флюорографии в районной поликлинике. Ракеты «воздух–воздух» наше боевое оснащение заставляет самоликвидироваться на расстоянии 5 км от цели. Но это всё пустое, мы умеем перехватывать управление любого истребителя за 10 км от цели. Какая тут уже атака?

— Зачем же мы дурочку треплем с производством допотопной авионики. Половину военного бюджета страны съедает.

— Только для того, чтобы наши потенциальные противники занимались выпуском авиационной и ракетной техники столетней давности.

— Но это же дорого!

— Да, это «белый слон». В Сиаме или Индии, махараджа награждал отличившегося вельможу очень редким слоном–альбиносом. Эта скотина считалась священной, её нельзя было гонять на работы по трелёвке леса. Подарочный слон только жрал и срал до 60–70 лет. Приносил одни убытки. Так и современная аэрокосмическая техника только разоряла противника, а пользы от неё на войне — хрен целых и хер десятых.

— Президент и правительство знали об этом?

— Хех! Это знала только группа военных инсайдеров из организации «Русская правда».

— Хреновый из меня разведчик, Орлюк, если я не догадался, что мы коллеги с одного факультета.

— А я знал, Семён, поэтому и сделал ставку на тебя, а не на чекистов из МГБ. Спасибо тебе за упреждение операции «Немыслимое‑2» и за ловушку для подлеца–президента. Кстати, как ты о ней узнал?

— Прости, Орлюк, моя профессия — не врать, в чуточку недоговаривать. Наши люди принюхались к Адропову, и пришли к выводу, что на будущее не мешает перестраховаться. Но воспользоваться ловушкой для президента удалось только тебе. Пока тебе огромное спасибо, что спас Русь и русских хотя бы на некоторое время.

— Семён, а ты сам–то чьих кровей будешь?

— Недоделанный еврей по материнской линии. А ты, Орлюк?

— Полноценный калмык с русской матерью. У монгольских племён происхождение матери не имеет значение. Наши деды считают, что для монгольской крови даже лучше, если возьмешь иноплемёнку.

— Вот оно как получается! Русская сволочуга, Андрюха–президент, хотел толкнуть Россиюшку иностранцам по дешевке, а мы, полукровки, её сохранили.

— Брось, Семён, не полукровки мы, а стопроцентные русские. Русский тот, кому вне русского мира жизни нет. А все эти эмигранты и внутренние диссиденты — русофобы от роду и по гроб жизни. Я таких гнобил и до конца жизни давить буду.

На ИП‑26 пришла команда на отбой боевой тревоги. Старший лейтенант Васильчиков первым выскочил из прохладного, но затхлого бункера, на обжигающую духоту полуденной пустыни.

Измерительный пункт № 26 — это стометровая телевышка, какие стоят в областных городах, казарма–землянка щитового типа на роту солдат. Обычно в ней было не больше двух отделений солдат–спецов и отделение ЧМО (части материального обеспечения).

«Чмошники» были важными персонами, потому что они каждый день привозили на измерительный пункт две автоцистерны питьевой воды, хлеб и солдатские лакомства в «чепок» — сгущёнку, печенье и вафли. И ещё они работали на местном «подсобном хозяйстве» под командой старшего прапорщика Макокомова. На ИП‑26 было солёное озерцо, но его вода не годилась даже на полив помидоров, дынь и арбузов, которые тут чудесно росли бы, если их поливать пресной водой. Поэтому солдаты ели каждый день перловую кашу со свининой и перловый суп из свинячьих костей. Свинина была своя и только–то.