Delicate Wind - Девушка по имени миллион лет, или «Записки бывшей богини» [СИ]

Она взошла на самую высокую из гор их мира, и среди ледяного ветра найдя временный покой, застыла в одной позе, медитируя моменти всматриваясь в далекие линии горизонтов. Ветер вспенивал ее длинные белые волосы, звенящие от разрядов энергий, а дикая улыбка освещала долины. Она все еще могла радоваться. «Так суждено всем», прошептала она, пытаясь удержать концентрацию, но спиральный поток силы внутри нее уже не был таким мощным. Останавливаясь, он ранил ее тело, сжимая и скручивая, и вот она впервые в этом цикле испытала боль.

Страстный стон был ответом ветру и солнцу, она рождалась, умирая тут, среди пепельных снегов, и своими слезами устилая белые ковры льда, но ничто не могло остановить ее конца. И даже попытка на миг восстановить поток силы не дала результата. Сознание слабело, слабело и вот уже почти пелена, круг света крутился вокруг в вихре разрушения всех ее тонких тел, она кричала, царапая свою верхнюю оболочку острыми ногтями, и сбрасывая другие, пытаясь по инерции ЖИЗНИ остановить процесс, но напрасно. Рождение наоборот продолжалось, танец смерти выписывал потрясающие волнительные па, а она улыбалась сквозь свой конец, наблюдая подступающую к глазам темноту. Куда, когда и зачем она направится? Где и в каком теле будет ее сознание?

Но Время сжалилось над ее болью, и вот шуршащая тишина внутри ума остановила свой ход, как и звезды и галактики, все наблюдало ее конец. Она перестала осознавать себя, и только яркий крутящийся шар остался на месте ее прекрасного тела, он мерцал и увеличивался — став похож на цветок, но вот лепестки осыпались и все исчезло. Ее не стало.

В это хмурое утро Создатель как всегда торопливо мешал звук шагов с голосом просыпающегося кота-города, сонно отмечая своим сознанием привычные картины торопящихся по своим делам людей. Его узкая фигура в сером бесшумно скользила среди крика птиц и свиста машин, а в правом энергетическом канале горело неявное беспокойство о сюжете. Он знал, что начнет вписывать ускользающее время в тюрьму сюжета, как только доберется до рабочего компьютера, но больше его тревожило не то, что он не успеет донести все до гипотетического читателя, а смутные осознания, приходящие в ум.

Он сделал очередной пробел и, посмотрев на мерцающий курсор, глубоко задумался, замечая на задворках сознания замершую фигуру Виты, сидевшую на широком подоконнике непонятно где. Он так устал от вчерашней атаки негативных сил, изрядно потрепавших правый канал, и теперь понимал, как ему не хочется писать, но сама история Виты так завораживала, что, сделав усилие, он снова коснулся пальцами клавиатуры.

Больше всего его занимала потеря ананда-радости [2] , так как хлебнул он энергетического мусора от темных духов, повисших на «колесах чакр», изрядно, и чудовищная неясность — кто же такая Вита? Почему он начал писать про это? А кто она, в самом деле? Откуда она пришла к нему и из каких миров? Была ли, есть, в действительности, или ему диктуют из коллективного подсознания выдуманную историю?

Вита улыбнулась этим сомнениям и, поглотив его ум своим присутствием, заставила быстро войти внутрь дрожащей живой картины сюжета. Она продолжала сидеть на подоконнике, поджав под себя узкие ступни и ноги в черных колготках в сетку и, выдувая из ноздрей дым, любовалась возникающими образами. Уже прошел час или два как она успокоилась после очередного домашнего скандала, некрасивой сцены устроенной ее матерью, и теперь наслаждалась звенящей пустотой « просто быть тут» и одиночеством. Комната сзади нее, погруженная в черную сажу мрака, пыталась засосать обратно энергией хранящегося в ней конфликта, но яркие солнечные лучи, проникающие сквозь пыльные стекла и дым сигареты охраняли ее покой. Им не провести ее. Она будет спокойна.

Сигаретный этюд продолжался, ей казалось, вечность, за окном снова запели птицы, означая окончательное очищение ума Виты от скандала, как тут деревянные двери распахнулись, и на пороге возникла упакованная в серое платье женщина с поджатыми губами.

Вита не успела перестроиться в пространстве, как об ее голову разбился стакан, брошенный дрожащей рукой. «Как я тебя ненавижу чертовка, ты опять куришь, вали на улицу малолетняя шалава». Сжатые кулаки женщины выражали решимость применить еще что-то кроме стакана, и Вита, презрительно улыбнувшись, проскользнула мимо нее, торопливо ища взглядом туфли. «И не возвращайся раньше 10, дура», полетело ей вслед от женщины, но Вита не услышала этих слов, нарочно с грохотом захлопнув за собой дверь.

На улице к ней подошли двое ее якобы друзей, и стрельнули сигаретку. «Че, бухать пойдем, Вит», спросил ее долговязый чувак в черных джинсах и стертой разноцветной футболке, заядлый алакаш их двора, в 18 уже украшенный морщинами и выглядевший явно старше паспортных данных. «Отвалите, придурки», с презрением процедила Вита и, толкнув их своим рюкзачком из черной кожи, скрылась за углом дома, где села на траву и предалась мечтам, снова закурив. Она вполне осознанно выбрала одиночество на этом этапе жизни, ясно сознавая, что все общение ложно и все только преследуют «взаимоинтерес», по сути, чихая друг на друга. Эта мысль вызвала к жизни очередную сигарету, и она закашлялась.

Как же она презирала окружающих. «Имбицилы». Сколько всего можно передумать и сказать самой себе? «Ты думаешь»? Вита отвлекала Автора от сюжета, и он остановил свой путь с нею в бесконечность. В груди жгло уже тише, а радости как не бывало. «ТЫ же взял меня в себя», прошептала Вита сама себе, доставая из кармана подержанный и сильно царапа-н-н-ый «айфон», чтобы войти в «твиттер».

На миг наши сознания сплелись в одно, и возникло видение чего-то яркого и красочно-прекрасного, но затем снова настроение скатилось в сонное отупелое равнодушие. Твиттер как всегда выплевывал в мир горы банальных мыслей, и Вита растворила себя там, пытаясь в пустой болтовне забыть свое одиночество, но именно сегодня это ей не удалось.

VitaDarts1 — Войти.

http://twitter.com/VitaDarts1

Она здесь!

Ее пальцы ввели заветную фразу уже минуту назад, но в голове до сих пор гуляло эхо этих букв. Строчки мелькали перед глазами. Здесь она свободна. Здесь она сама с собой и имеет право говорить то что думает, скрываясь от мира и жестокой матери.

Сколько девушка помнила себя ТУТ, ее всегда избивали с поводом и без, и пить и курить она начала именно из протеста как и заниматься другой якобы «альтернативной» деятельностью, в которой она знала, никогда не найдет никакого удовлетворения.

Она вообще рано начала понимать, как мало в этом мире того, что может доставить истинное счастье, и иногда он казался ей причудливым нелепым сном ни о чем, внутри которого так мечтаешь проснуться. И сеть только поддерживала ее чувство. Ведь тут все иллюзия!