Екатерина Чёткина - Семья

Звонок Артура был, как всегда, некстати. Неужели этот ленивый идиот не может съездить один? Права была мама, когда говорила, мы можем делать всё, что делают мужчины, но избавиться от них полностью не в нашей власти. Я попыталась унять рвущееся наружу раздражение и сделала круг по лаборатории. Всюду царил порядок и исключительная белизна. Я не терпела бессистемность и иррациональность, будь то не вымытые колбы, стоящий не на месте стул или капля реактива, соскользнувшая на пол. Сегодня всё было идеально, по крайней мере, до звонка… Хватит распускать демагогии! Учёный должен быть абсолютно спокоен и сконцентрирован на успех. Синтез прерывать нельзя, поэтому особого выбора нет.

— Почему так долго? Я уже два раза просил перенести встречу, — плаксиво запричитал Артур, завидев меня. — Не хорошо заставлять ждать.

Отвечать не хотелось, я лишь кивнула, подтверждая, он замечен и услышан. Многие коллеги-химики мне завидовали. Муж — красавец, высокий, хорошо сложенный блондин с выразительными голубыми глазами, в которых плещется жизнелюбие и пытливое любопытство. Конечно, я не хочу сказать, что он чем-то занимается. Упаси боже! Если мужиков допустить до важных занятий, так они весь мир взорвут. Я усмехнулась промелькнувшим мыслям и строго взглянула на мужа.

— Артур, сколько раз я просила не звонить мне на работу?

— Прости, просто подумал, ты должна здесь быть, — виновато пробормотал он и, уткнувшись взглядом в пол, тихо добавил: — Это ведь наш ребёнок!

Я удивлённо вскинула голову. Неужели мне послышались нотки осуждения? Лицо Артура оставалось спокойным и смиренным. Всё как и положено, но в душе нарастала непонятная тревога. Видимо, именно поэтому я решила объясниться:

— Мы бы с ней увиделись дома.

— Да, конечно. Прости. — Его глаза излучали раскаяние и молили о прощении.

Они у него были такие ясные и трогательные, что внутри что-то защемило… Наверное, у девочки будут его глаза. Моя дочка! Даже не верится. Раньше, когда технологии отставали в развитии, женщины сами вынашивали ребёнка, медленно привыкая к осознанию данного факта, взращивали свою любовь ещё в утробе. Теперь материнский инстинкт должен просыпаться по конституции о семье. Раз там сказано в тридцать лет сдать необходимые биологические материалы для воспроизведения нового члена общества, то ослушаться нельзя. Хочу ли я ребёнка? Смогу ли стать достойной матерью? Я постаралась представить это в ярких картинах. Вот тут белокурый розовощёкий ангелочек прижимается ко мне и шепчет: «мама», здесь она бежит и встречает с работы, на следующем кадре она уже взрослая, получает красный диплом, потом мы с ней едем путешествовать. Она любит меня и никогда не бросит… Сердце запрыгало в груди и с удвоенной силой погнало кровь по сосудам. Я почувствовала, что щёки заполыхали, а в глазах защипало.

— Ты плачешь?! — громко воскликнул Артур.

Лирический настрой как рукой сняло.

— Тише, — угрожающе прошипела я и обеспокоенно огляделась по сторонам. Никого, лишь несколько представителей мужского пола ждали своих детей, стоя у стойки регистратора. — Никогда. Слышишь. Никогда не поднимай голос.

— Но ты плакала, — еле слышно отозвался он.

— А мне положено! Женщине разрешается плакать перед появлением ребёнка, — твёрдо ответила я и, развернувшись, последовала в зал встречи.

«Больше нельзя допускать прилюдного проскальзывания чувств. Это недостойно женщины, принадлежащей к первой ступени», — решила я, пытаясь сосредоточиться на чём-то полезном, но на ум, как назло, ничего не приходило, кроме вопроса: «Сколько ей лет?» Так, мы сдали яйцеклетку и сперматозоиды в центр оплодотворения четыре года назад. Значит, ей должно быть три года. Хороший возраст. Самый раз. Уже и проблем почти нет. Блин, только вот директор центра говорила о том, что надо детей забирать до полутора лет… Ну, думаю, она простила. Всё-таки в одном институте учились. Сама понимает, как работа увлекает, второстепенное просто вылетает из головы… Хотя немного стыдно.

— Артур, а почему мы не забрали её раньше?

— Кого? — переспросил он.

— Малышку, — недовольно разъяснила я. Неужели нельзя внимательно слушать, а не витать в облаках?

— Когда позвонили из центра, у тебя был важный этап в исследованиях, ты просила не беспокоить. Я не стал тревожить тебя и сам рассказал им ситуацию. Они пошли тебе навстречу как важной гражданке империи.

Против воли губы растянулись в улыбку. Упоминание заслуг и похвала всегда приятны.

Мы шли по коридору, Артур чуть отстал, я слышала его мягкие шаги и чувствовала странную радость. Мне определённо с ним повезло. Он тихий и добрый мужчина, грациозный в каждом движении и не надоедливый в своих чувствах. Не зря из всех претендентов, представленных в лагере, я выбрала его. Что-то особенное было в нём и в чудесных глазах цвета неба.

Было раннее промозглое утро сентября. Автобус мчался по асфальтовой дороге, увозя всё дальше от родного мегаполиса. Я сидела у окна и смотрела на серые унылые поля, отдавшие урожай и готовящиеся ко сну, на кромку зелёного леса, сливающуюся с ещё не проснувшимся горизонтом. Мне было волнительно и немного страшно. Семья — серьёзный выбор. Многие ошибались, страдали, мучились, а потом отвозили мужей обратно и брали новых… «Со мной такого не случится!» — твёрдо решила я и занялась составлением списка необходимых качеств избранника.

— Приехали, — раздался командный голос грузной водительши. — На выход. Помните, отправление через три часа. Кто не успеет, пешком пилит до города, — ехидно закончила она и довольно хохотнула, видимо, представив картину, как одна из нас тащится пятьдесят километров.

Сегодня на смотрины приехали двенадцать самых разных девушек — блондинок и брюнеток, скромных и общительных, стройных и полненьких, высоких и маленьких, но нас объединяло одно — мы были дипломированными специалистами и вчера отгуляли выпускной. «Эх, здорово! Теперь мы совсем взрослые и самостоятельные. Впереди открытия и победы, а нашу память увековечат в каком-нибудь учебнике». — Я улыбнулась своим клеопатровским планам и уверенно вышла из автобуса.

— Здравствуйте, я — Нина Юлиановна, директриса лагеря. Рада вас приветствовать! Надеюсь, вы останетесь довольны нашими воспитанниками, — торжественно поприветствовала нас высокая седовласая женщина с горделивой осанкой.

Около неё стояли пять человек в форме конвоиров с равнодушным и скучающим выражением лиц. Их не хотелось причислять ни к женщинам, ни к мужчинам. Внушительная комплекция формировалась благодаря гормонам, а женские половые отличия достались от природы. «Фу, у одной даже усы прорезаются!» — брезгливо подумала я, разглядывая последнюю. Ни за какие коврижки не хотела бы походить на мужчин, но есть специальности, которые обязывают использовать их физические конфигурации.