Сергей Лукьяненко - КВАZИ

Мы их расстреляли.

Не окончательно, впрочем. Через полгода восстановятся.

А потом мы ворвались в центральный пост охраны. К нашему удивлению, дверь не была закрыта, экраны наблюдения работали. Виктории, разумеется, тут не было.

Пётр замер перед стеной с экранами, изучая их. Впрочем, главное оказалось понятным с первого взгляда. Вся толпа восставших, все полторы тысячи (без той малости, что обезвредили мы), медленно двигалась по коридорам. Серая река, текущая к главному входу в приют.

– В толпе уйдёт, – сказал Михаил. – Когда они все повалят наружу… Пётр, отсюда можно включить вашу микроволновку?

– Да нет тут никаких магнетронов, – раздражённо сказал Протоиерей. – Это всё слухи и выдумки жёлтой прессы: затопление, ядовитый газ, магнетроны. Мы их не оспариваем, чтобы не волновать людей попусту.

– Сейчас восставшие попрут наружу, и люди будут реально взволнованы, – сказал Михаил.

– У входа, там тоже пост охраны… – Пётр помедлил. – Там есть возможность вручную включить аварийную изоляцию. Упадёт бетонная плита, заблокирует выход.

– Я пойду, – сказал Михаил.

– Ты не заметил, что восставшие бросались в первую очередь на тебя? – спросил Пётр.

– Заметил. Виктория дала им такую установку. Она понимала, что если придут её брать, то в группе помимо людей будут кваzи.

– В общем-то это хорошо, – неожиданно сказал Протоиерей. – Это её ошибка, а нам она даёт шанс. – Он помолчал и поправился: – Городу это даёт шанс.

– Мы все пойдём, – сказала Анастасия. Она не отрывала взгляда от экранов. Пыталась найти в шаркающей ногами, медленно идущей толпе своих родных?

– Всем не надо, – сказал Пётр. – Более чем достаточно двоих.

Он помедлил секунду, потом улыбнулся:

– Впрочем, чего это я… Достаточно и одного.

Наверное, это здорово, твёрдо знать, что впереди – жизнь вечная.

Или хотя бы в вечную жизнь верить.

Я закончил отчёт. Дважды перечитал написанное. Распечатал и переписал ещё раз. Нашёл три грамматические ошибки и четыре пунктуационные. В пунктуационных я не был уверен, но на всякий случай исправил и их. Потом распечатал текст ещё раз и расписался.

У Даулетдиновой был пунктик на почве грамотности. Она могла вернуть отчёт, нормальный хороший отчёт, исчирканный красной ручкой и с припиской «Вы нерусский или учились в девяностые?» Вот не зря говорят, что самые яростные поборники русского языка получаются из знающих его в совершенстве нерусских. И ведь даже не возразишь ничего, сама Даулетдинова язык учила в Махачкале, причём именно в девяностые.

Вот что ей стоило пойти не в полицию, а в педагогический институт? Была бы министром образования…

– Денис.

– Михаил? – со вздохом спросил я, поворачиваясь.

Кваzи, уже минут десять терпеливо дожидающийся, пока я освобожусь, посмотрел на часы. Часики у него были старые, механические. Если бы кваzи были способны на позёрство, то я бы решил, что это часть его образа, вместе с потёртыми костюмами и старомодными галстуками.

– Ты хочешь проветриться.

Я наморщил лоб.

– Погоди-ка. Мне показалось, что я не услышал в твоём предложении вопросительной интонации.

– Её там и не было. Я не спрашивал, я информировал.

– «Что, мама, замёрз? Нет, хочешь кушать», – со вздохом процитировал я древний анекдот.

Впрочем, возможность прикрыться кваzи с его особыми полномочиями от бумажной работы была слишком соблазнительна.

Я занёс отчёт царице (повезло, её в кабинете не было) и пошёл за Михаилом. Когда во время задания кто-то гибнет, то количество отчётности вырастает на порядок. Повезло, конечно, что погибший не был полицейским. Но зато он возглавлял церковное подразделение, занимавшееся восставшими, а это тянет как минимум на генеральский пост.

Даже в машине я старался не задавать вопросов, надеясь, что Михаил сам снизойдёт до объяснений. Старался, пока не понял, что мы едем к Склифу.

– Да ладно, – сказал я. – Только не говори мне, что Пётр выжил и в реанимации.

Михаил косо посмотрел на меня.

– Чёрный юмор, – согласился я. – Мне очень его жаль. Он вообще герой как-никак. Но работа такая, поневоле черствеешь и прикрываешься бронёй иронии от потери боевых товарищей.

– У вас двое погибших в отделении за десять лет, – сказал Михаил. – И то лишь один погиб от восставших. Не сваливай на восставших своё дурное воспитание.

– О Господи, – вздохнул я. – Ещё мне кваzи мораль не читали. Мне жаль Петра! Мне очень его жаль!

– Ты ведь не веришь в Бога, – сказал Михаил.

– Да. Нет. Не верю. Это фигура речи.

– А он всё-таки искренне верил, хотя я поначалу сомневался, – сказал Михаил.

– Он был в таких чинах, и ты сомневался? – поразился я.

– Ты бы знал, Денис, как много людей отстаивают и защищают то, во что на самом деле не верят.

Я пожал плечами. Переспорить кваzи – всё равно что переспорить кого-нибудь в интернете.

– Так зачем мы в Склиф? – спросил я.

– Мы не в Склиф, – наконец-то пояснил Михаил. – Там ближайшая вертолётная площадка, к тому же там подхватим врача, это удобно. Наши сообщили, что нашли группу людей под Вологдой. Похоже, движутся с северов, откуда-то из-под Архангельска. Надо их встретить, выяснить, кто и что. Для этого нужны кваzи и человек.

– Вертолёт ваш? – спросил я.

– Наш, – останавливая машину, сказал Михаил.

Впрочем, я это уже и сам понял. Никакой особой раскраски на древнем Ми-2 не было, но на наших вертолётах, даже лёгких, всегда было оружие. Хотя бы пулемёт в открытой двери.

Только кваzи позволяли себе повсюду передвигаться безоружными.

– А зачем там врач? – спросил я, когда мы пошли к вертолёту. При нашем появлении пилот включил двигатели, и винты дрогнули, начиная раскручиваться.

– Вдруг придётся эвакуировать раненых? – спросил Михаил. – Как я понимаю, они шли долго. Очень долго. И с боями.

У меня вдруг возникла неожиданная и нелепая мысль.

– Уж не хочешь ли ты сказать, – спросил я, – что они не имели контактов с цивилизацией со времён катастрофы?

– Хочу, – просто ответил Михаил.

Пятьсот километров – расстояние немалое, на пределе дальности для старичка Ми-2. Да и для любого другого вертолёта, если уж на то пошло.

Я осознал это где-то через полчаса после взлёта и спросил Михаила, перекрывая грохот моторов:

– А как обратно? Как обратно-то полетим?

– У колонны есть бензовозы, – ответил Михаил. – А если не поделятся горючкой, то нам подвезут из Вологды, там есть форпост. В крайнем случае будем добираться пешком.

Кажется, он не шутил. Уточнять я не стал – сосредоточился на пейзаже за окном.

Вертолёт летел над дикими землями, где обитали только восставшие. Дремали в сонном забытьи, бродили по полям и лесам, охотясь на мышей, кошек, одичавших собак и прочую живность. Впрочем, говорят, несмотря на восставших, в стране расплодилось множество зайцев, лис, волков. Восставшие оказались для них куда меньшим врагом, чем живые люди.