Андрей Мансуров - Волчица (СИ)

Линда уже не кричала: закрыв глаза, только мотала головой и постанывала…

От этого звука у Ленайны внутри всё буквально переворачивалось: кровь как всегда затопила лицо и шею, желание слушать это ещё и ещё, доставить наслаждение своей лучшей половине, жене, сестре, дочери – в одном лице, заливало всё её существо, словно поток, прорвавший плотину! Она ещё усилила натиск языком, стиснув ягодицы партнёрши так, что заныли пальцы! Линда задрожала, широко открыла рот, выгнулась в немыслимую дугу… И вдруг забилась в мощных конвульсиях, выкрикивая что-то бессвязное и не всегда цензурное!..

Они с Мишей плотоядно переглядывались, и удерживали…

Когда оргазм прошёл, они вытерли, и отнесли чуть подрагивающее тело на постель спальни. Бережно уложили под шикарное одеяло: Линда уж так устроена, что кончает только один раз, хоть и долго!

Но уж зато после этого отключается на добрых три часа…

Миша и Ленайна вернулись в ванну.

Теперь он развернул её к себе спиной, и рычал сам. Ленайна, вспоминая лицо и кошечку Линды, массировала свою грудь сама – Боже, какой же всё-таки у Миши здоровый!.. Каждый раз кажется, что проткнёт её насквозь!..

А ей, если честно, только этого и хотелось: чтобы кто-то схватил её Душу, перевернул её так, чтобы забылся весь этот ужас, этот липкий и скользко-тягучий страх, это дикое напряжение боя, который хоть и занимает минуту-две, а сил забирает – словно неделя перетаскивания мешков с дрожжами!..

Ощутив приближение пика, Ленайна повернула искажённое лицо к Мише:

– Да! Да! Ещё!..

Миша, закинув голову и раскрыв рот в крике, наддал – совсем как она недавно!

Ленайна забилась в крепких руках, понимая, что сама устроена совсем не так, как более тонкая, и остро всё чувствующая, но и куда менее выносливая Линда…

Но это и прекрасно! Значит, они – вполне гармоничная пара!

Нет! Теперь уже – тройка!

Крик её совпал с финальным рычанием Миши: он склонил голову, сотрясаемый синхронными с ней конвульсиями. Ленайна завыла, схватившись за жилистые кисти, удерживавшие её таз – Миша вскрикнул: опять расцарапала ногтями его пальцы!..

Да и ладно.

Затем, спустя вечность, они отвалились друг от друга, разъединившись из единого Целого…

Снова вымыли друг друга, и, завернувшись в халаты, отправились ужинать.

Миша налил ей шампанского в высокий фужер с тонкой ножкой. Себе – водки, в пузатую толстую рюмку-бокал. Лёд он никогда не добавлял – предпочитал ликёры.

– За Вечность!

– За Вечность!

Вторую разлили и выпили практически сразу. Стоя:

– За тех, кто ушёл!

Третью традиционно смаковали.

Теперь, когда боевой вылет позади, у всех участвовавших в рейде экипажей будет минимум три-четыре дня, чтобы расслабиться, «снять нервное напряжение», отдохнуть и прийти в себя перед следующим вылетом.

Ленайна более-менее хорошо знала, как проводят время и снимают «нервное напряжение» остальные тройки: Селяметовы, облюбовавшие шумный портовый город Анкоридж, пойдут опять в бордель сестёр-ритониек, где перетрахают всех, кто хоть чуть-чуть похож на узкоглазеньких: малаек, филиппинок, буряток…

Тройняшки Могенара, живущие в отвоевавшем от джунглей плоский, словно стол, плацдарм, Роаноке, сожрут целиком тушу жаренной газели Томпсона, а затем будут два дня отлёживаться, рыгать, корить друг друга за отсутствие тормозов в еде, и страдать от изжоги.

Пауэрсы в своём Ньюдюнкерке просто перепьются до бессознательного состояния… Они предпочитают скотч.

Особняком стоит только экипаж Симмонсов: там близняшки – брат с сестрой, не принимают в «узы» семейного секса пожилого отставного сержанта-техника. Но это не мешает им отлично работать. Они всегда до умопомрачения слушают тяжёлый рок… И курят. Разумеется, не безобидную травку.

– Скажи, Миша… Если не удастся восстановить Мать, мы возьмём совершенно новый бортовой комп? Или… Попробуем всё же впихнуть в него старую мнемоматрицу?

Миша, почёсывая отсвечивающий капельками пота, бритый затылок, сказал:

– Знаешь, я предпочёл бы постараться восстановить ту, старую. Пусть и немножко не дотянувшую до последних операций – но – нашу. Я привык к ней. Да и «Волчицу» она знала, как облупленную.

– Да, и я к ней привыкла. – Ленайна уже отстегнула парик, и теперь сидела в таком же виде, как ложилась в саркофаг: с голым, готовым принять контакты тысяч электродов, черепом, сейчас, как и у Миши, отблёскивавшим капельками пота.

Так она чувствовала себя свободней. Линдин парик уже сушился на первой из трёх подставок в углу с визио, которое они вообще включали только в исключительных случаях – экзальтированно-шумными развлекающими программами, как и «свежей» музыкой, или сверхпрофессиональными футбольными матчами, или боксом, или интеллектуальными викторинами, из танкистов, насколько она знала, почти никто не интересовался. Большинство предпочитало передачи о природе, или просто – красивые пейзажи…

Миша всегда просил не снимать парики до того, как они вымоются – «без волос» они, по его уверениям, «Куда хуже смотрятся. И не так сильно… Возбуждают».

Как мужчине ему, конечно, видней… Ленайна не видела, почему бы не пойти здесь навстречу просьбам техника. Всё-таки, члены Семьи должны понимать и поддерживать друг друга. Особенно в таком важнейшем деле, как секс.

– Жаль, не догадались скопировать перед этим вылетом. Теперь про новую тактику «удара из-под дна» придётся брать для новой Матери данные из чёрного ящика.

– Э-э, ерунда. На то и инженеры. Перепишут. Ну, за Защитников?

– За Защитников.

Миша всегда водку вливал в себя почти не глотая, высоко задирая голову: так, чтобы она словно пролетала в глотку сходу, не задерживаясь во рту. (Так что непонятно, для чего всегда добавлял разных экзотических ликёров!) Ленайна не то, чтобы не одобряла – каждый пьёт так, как привык, и то, что привык.

Сама она наслаждалась именно вкусом пузырьков, лопающихся под нёбом, з а пахом, ударявшим в ноздри «с той стороны», нежным послевкусием… И той восхитительной лёгкостью, которой наполнялось тело… И голова… После настоящего шампанского.

– Ленайна. А вот скажи честно. – Миша смотрел хмуро, исподлобья, – Если бы ты сразу узнала, каково это – воевать в экипаже танка… Пошла бы во Флот?

Плохо. Раньше Миша этого вопроса раньше третьей бутылки не задавал. Значит, сильно форсировал события ещё в баре. Значит, что-то его гложет… Но ответить…

– Если честно – пошла бы. А вот если бы к тому времени у меня не было Линды… Или кого-то ещё – никогда! Мне и в голову не пришло бы, что человек может быть не сам по себе, а – вместе. Семьёй… Нет сейчас этого древнего понятия – я знаю о нём только потому, что специально читала… А ты? Если бы всё – вернуть назад! – пошёл бы во Флот?