Сергей Шведов - Пять доказательств небытия Руси Московской

— Ничего удивительного. У нас и невиновный признается. Сам срочную проходил.

— Жалобы есть, батя? — спросил генерал.

— Только на возраст. Диета умучила… Селянской еды мне нельзя, а городская и тем более панская в глотку не лезет.

— Привыкай к цивилизации, мы скоро войдём в Европу.

— Срать я хотел, сынки, на всю Европу с её химической жрачкой. Вы бы мне её ещё из макдональдса бигмаки посылали. Вот уж гадость так гадость!

— Не бойсь, старик, той американской блевотиной я даже пса своего не накормлю. Но это между нами пусть останется. Для виду хлопы должны обожать всё панское. Это всё, что нам дозволено на коротком поводке у хозяина.

— Не надо петь военных песен! Сам срочную служил. Насмотрелся, какие банкеты отцы–командиры себе закатывают.

Генерал почесал сзади лысинку.

— Приказываю: во ознаменование крупных побед на идеологическом фронте — диета для тебя сегодня побоку! Петя, — отдал распоряжение генерал полковнику, — премируй воина литровой бутылкой самогонки.

Дед показал два пальца.

— Два литра «смаги»! — приказал генерал. — А где у тебя тут стол, дед?

— Только откидной, тащ генерал, но втроём уместимся.

У генерала было самое подходящее для его профессии лицо — блеклое, с расплывчатыми чертами, незаметное в толпе. А вот полковник подкачал — когда он нагло ухмылялся, левая чёрная бровь предательски выгибалась и лезла вверх, словно полковник делал вам многозначительный намёк.

— Ты прости, старик, оторвались мы от корней. Сменилось пять поколений элиты, выросла шляхта. Мы хамской еды не знаем, в магазины не ходим. Ты сам нам подскажи, что тебе заказать на закуску.

— Шкварок!

Генерал откинул на стене стальную крышку раздачи и трижды стукнул кулаком по внутреннему ящику, напоминавшему духовку.

— Эй там, на раздаче! Сковородку шкварок да поживей!.

— С толстыми прослойками, — шепнул дед.

— Шкврки с толстыми прослойками мяса! Яичницу тоже.

— Жареной картошки, колбасы, пальцем пиханной, — тихо подсказал дедок. — Кислой капусты, огурчиков солёненьких.

— Только с разрешения доктора Замордиса, — ответил мужской голос из–за закрытой внутренней крышки

Генерал громыхнул басом в замурованную духовку:

— Сейчас выйду к тебе и ты получишь разрешение от доктора Вмордиса! На всё про всё даю тебе полчаса, «кусок» сраный! А то вмиг погон лишишься и военной пенсии.

Дедок осмелел и обратился к генералу не по форме.

— Я на гражданской пенсии. А когда меня отпустят отсюда на военную пенсию?

— Ты, сержант, мобилизован, вновь прошёл медицинскую комиссию, теперь на службе. В военное время комиссуют только калек, а у остальных на нашей службы только один вид отставки — пуля в затылок.

— Разве сейчас война?

— Война.

— Какая?

— Гибридная.

— С Москвой?

— Москва и Питер — наши союзники. Они готовы всех русаков переморить. Особенно Кремль.

— А с кем тогда?

— С Русским миром. Половина Восточной Германии хочет задружиться с русскими. Ты заценил уровень угрозы дли миропорядка?

— Я из тех, кто лучше промолчит.

— Профессионал. Уважаю. Открывай бутылки!

Из раздачи в стене выдвинулся поднос. Полковник поставил его на откидной стол и вернул его на место. Через минуту выдвинулся другой. Стол с двумя литровыми бутылками самогонки был уставлен простонародными угощениями. Смаженки. Драники с фаршем и цеппелины со шкварками. Домашняя жареная колбаса и смачные шкварки. Яичница на сале. Хлеб самый подходящий — ржаной. Квашеная капуста и солёные огурчики. И, разумеется, холодник.

— Петя, начнём с холодничка? — спросил генерал.

Это холодный свекольник без мяса и крупы, но с зеленушкой и свежими огурчиками. Густо приправленный сметаной.

— Нет, Вася, с холодненькой! — ответил полковник, наполняя ледяной самогонкой алюминиевые кружки. — Сумка у меня лежала в багажнике машины. Бутылки выстудились на морозе.

Когда опустошили первую и ополовинили деревенскую закуску, полковник как бы невзначай спросил:

— Слушай, старик, а есть у тебя просьба личного характера?

Дедок призадумался.

— Сыны мои вон уж сколько годов, как мне не пишут.

— Знаем. Один в Канаде, другой в Австралии. Можем наладить связь.

— Не надо. у них своя жизнь. Бизнес свой я продал вместе с домом племяшу. О вот собачку бы…

— У тебя же на хоздворе здоровенный тайган на цепи вдоль проволоки носится!

— Да что мне цепной пёс… У меня на старости лет мнительность разыгралась. В пандусе перед воротами на пути в хоздвор контейнеры с мусором стоят. Крыс привлекают.

— Их дератизаторы опрыскивают каждый вечер.

— Так–то оно так–то, только мне всё мнится и снится, что крысы по постели бегают.

— Кошек принесём.

— Крысы кошек не боятся. Кошки больше по мышам спецы. Мне бы мобачку–крысолова.

— Ну, давай дед — услуга за услугу.

— А какую?

— Потом скажу.

Полковник набрал номер и включил громкую связь.

— Кинологический центр КГБ? Так уже ты меня не узнал, не бреши… Какие собаки лучше всех крыс ловят?

— Гм…кх–кх, простите, простудился… Здравия желаю! У нас в наличие из собак–крысоловов только гладкошерстный фокстерьер, немецкий пинчер, цвергпинчер, шнауцер, той–терьер и рэт–терьер. Какие условия обитания собаки?

— Почти что казарменные.

— Тогда только фокстерьер, но он беспокойный и скандальный пёс. Остальным нужен ветеринар под боком на подстраховку. Крыс много? Речь идёт о кабельных сборках для интернета?

— Да нет. Крыс у нас нет. Сторож в сторожке на спецобъкте просит себе собачку на всякий случай. Боится он этих грызунов.

— Тогда берите таксу. Самый лютый зверь по крысе.

Полковник зажал трубку ладонью и шепнул деду:

— Рыжую, чёрную, гладкошерстную, жесткошерстную?

— Чёрную гладкошерстную.

— Слышал? На том и порешим. Жду.

Полковник не спрятал телефон, а положил его на стол перед дедом. Минут через двадцать прибыла такса. Собака с профессиональной недоверчивостью охотника вглядывалась карими глазами в карие глаза нового хозяина с таким же вытянутым лицом, как и её морда. Обнюхала и облизала его, приняла за своего и свернулась колечком на его коленях.

— Вот и подружились.

— Тащ полковник, я профессионал. У нас на службе бескорыстных бессребреников отродясь не водилось. Что я вам должен за эту услугу?

— А вот для этого нужно начала накатить по первой из второй бутылки и закусить как следует! — поднял полковник алюминиевую кружку. — А то вижу, тебя твоя же самогонка не берёт. Пей, чтоб язык развязался.

После плотной закуски полковник поднялся и вытащил из кармана–пистончика на поясе связку маленьких ключей. Вставил один ключик в крохотную замочную скважину в аппаратуре и провернул его.