Анастасия Баталова - Исполнитель желаний [СИ]

— Ты сердишься?

— Нет, — ответила она сухо, — я завидую.

Юный волшебник смотрел на Кирочку снизу вверх. Тонкая прядь тёмных волос, будто нитка, скользила по лбу, подхваченная небольшим ветерком. Тёмные глаза лейтенанта Лунь смотрели куда-то вдаль. Эрн зачем-то задержался взглядом на её пышных, нежно-розовых, точно арбузная мякоть возле корочки, губах.

— Ты хороший человек, Кира, — почему он смотрел на губы? Эрн не знал. Так бывает иногда, когда, задумавшись, зрительный ряд воспринимаешь фоном, не ставя ему в соответствие определенные мысли.

— С чего ты взял? — удивилась она, — зависть, как я знаю, не самое лучшее качество.

— И ты, тем не менее, находишь в себе силы открыто признаваться в ней. Это немало. Большинство людей стараются поглубже припрятать свои слабости, а некоторые умудряются скрывать их даже от самих себя, чем существенно затрудняют жизнь себе и окружающим.

Кирочка несколько раз уже подмечала одно удивительное свойство Эрна, выражающееся в некоторой неоднородности его мыслительного процесса: местами он рассуждал совершенно как типичный подросток, упрямый, вспыльчивый и не слишком добрый, но иногда, это бывало нечасто и всегда неожиданно, на него как будто снисходило озарение, и тогда он становился вдруг кротким, умудренно-невозмутимым и изрекал не по годам глубокие суждения о мире, словно в его сознании ненадолго приоткрывалась загадочная дверь, за которой уже не одну тысяч лет сидел кто-то и временами, под настроение, делился с Эрном своим богатейшим жизненным опытом.

— По возможности я стараюсь не кривить душой, — сказала Кирочка, — мне часто представляется, будто я нахожусь среди русалок. Моя единственная подруга — она небрежно скомкала всплывший вдруг полуразмытый образ Нетты и намеренно употребила именно эти слова, — когда-то ушла в море. Хорошо там, наверное. Русалки лишены всякой возможности лгать, потому что обмениваются непосредственно мыслями, а не разговаривают друг с другом.

— Да, пожалуй, — согласился Эрн, — мысли проходят изрядную обработку перед тем как стать словами… Он внезапно смутился и умолк. Как раз в этот момент ему подумалось, что у Кирочки «добрые» губы, именно «добрые», он нашёл наконец нужное определение, но так и не решился произнести его вслух.

Они сели в машину, лейтенант Лунь привычно пристегнула своего необычного пассажира — она всегда почему-то предпочитала делать это сама — и завела мотор. За окном уныло потянулось запылённое пластиковое заграждение спиральной автодороги.

Пожилая дама, на вызов которой они отправились, занималась разведением экзотических растений. Она жаловалась на странное поведение редкого говорящего цветка, который приобрела совсем недавно.

— Ну вы понимаете, госпожа офицер, — начала рассказывать хозяйка, едва Кирочка успела переступить порог, — это просто ужас какой-то. Все цветы как цветы, но эта орхидея… И откуда только она знает такие слова! Мы ученые, и мой дед, и отец, и я, потомственные ботаники, интеллигенты, никто в нашем доме отродясь так не бранился, а она… исключительно нецензурными словами изъясняется! Помогите, прошу вас, мочи нет, вхожу в комнату, её же, заразу, полить, а она… обкладывает меня почище пьяницы с Заброшенных Верфей!

— Покажите, — велела Кирочка.

— Идёмте, — сказала хозяйка, сделав знак рукой. Гости послушно двинулись за нею по коридору.

Внезапно к ногам Кирочки, выскочив откуда-то, стало льнуть очень странное существо. Оно было похоже на обыкновенную домашнюю кошку, но спина существа покрыта была не шерстью, а большими яркими полностью распустившимися цветами.

— Не пугайтесь, пожалуйста, — на ходу пояснила дама, — Сейчас сезон. Наши кошки цветут.

Цветущая кошка, мурлыкнув, пересекла коридор и юркнула в распахнутую дверь кухни.

— Они… Они прямо на ней растут, — ужаснулась Кира, провожая взглядом диковинное создание.

— Представьте себе, да, — продолжала хозяйка, исполненная гордости за свою науку, — Эти цветы — паразитирующие организмы, они получают питание из кожи кошки, как, к примеру, вши, клещи или ногтевой грибок, но выглядят очень красиво и источают восхитительный аромат… Только принюхайтесь!

— И для кошки цветы не опасны? — спросил Эрн.

— Нисколько. Она их даже моет своим языком, считая частями тела, — шикарный пример симбиоза в природе… Тссс… Мы пришли.

Настороженно замедлив шаги, дама-ботаник провела гостей в небольшую комнату, где абсолютно все поверхности, точно в настоящей оранжерее — и пол, и подоконник и столы — были заставлены растениями. Также они крепились с помощью специальных держателей к стенам, свисали в корзинах с потолка, а некоторые росли, можно сказать, на улице, будучи высажены в ящик за окном.

— Она там… — шепотом сказала хозяйка, нерешительно указывая в направлении подоконника. Там росла в широкой низкой кадке необычайно крупная ядовито — розовая орхидея.

Первой к невоспитанному растению приблизилась Кирочка. Почувствовав чужое присутствие, оно фыркнуло, изогнулось, раскрыло верхние лепестки и ни с того ни с сего вдруг сделав резкое пружинящее движение с размаху плюнуло в непрошенную гостью.

— Вот ведь гадость! — воскликнула Кирочка, брезгливо разглядывая вязкую слизь на рукаве куртки.

Вслед за плевком строптивый цветок принялся сыпать отборнейшей бранью — голос у него был визгливый и немного хриплый, будто старушечий.

Эрн не смог удержаться от смеха.

— Ты ей явно не понравилась! — прокомментировал он саркастически.

— Ей никто не нравится… — жалобно заметила ему хозяйка. Выглядела она очень усталой. Это была худая раньше времени состарившаяся женщина с жидкими сальными волосами убранными в хвост, одетая в застиранный грязно-белый лабораторный халат.

— Посмотрим… — Эрн осторожно приблизился к цветку, — фью-фью-фью, ути-ути, — юный чародей перебирал вслух звуки типичные для общения с животными.

— Со своей бабой так сюсюкать будешь, — резко сказала орхидея, не забыв подклеить к концу этой фразы несколько крепких ругательств.

— Ладно, хорошо, — продолжал Эрн ласково, — я понял, ты умная, ты любишь разговаривать серьёзно…

Орхидея молчала, слегка раскачиваясь на стебле из стороны в сторону и немного пружиня на нём.

— Какой у тебя замечательный стройный стебель, а что за листики, атлас, ей богу, и цвет!.. Это же просто загляденье, — продолжал Эрн медовым голоском, осторожно приближаясь к цветку, — можно я тебя поглажу? — он вытянул вперёд тонкую руку.

Кирочка и хозяйка, застыв, следили за происходящим. Ладонь Эрна тем временем нависла над непокорным цветком так низко, что почти касалась его. И тут произошло неожиданное: орхидея вдруг доверчиво вытянулась навстречу этой смелой полудетской ладони и ласково потерлась об неё, точно кошка, одним из боковых лепестков соцветия.