Анастасия Баталова - Исполнитель желаний [СИ]

— Каждый зарабатывает, как умеет, — с усмешкой подытожил Крайст, — был бы спрос.

В квартире было непривычно тихо. Скинув обувь, Кирочка прошла прямо на кухню и положила ключи на стол. Они коснулись его гладкой поверхности с необыкновенно звонким звуком, и она снова, хотя изо всех сил пыталась на этом не зацикливаться, отметила про себя, что ощущает окружающий мир после проверки как-то по-другому, не так как раньше.

— Эрн! — позвала она раздражённо, заметив гору немытых тарелок в раковине, — Ну и лентяй… Даже подумать о посуде и то недосуг…

Послышалась тихая возня, а вот он уже тут как тут, стоит в дверях, взъерошенный, с нагловатой улыбкой и в одном носке.

— Прости, я забыл, — он сразу догадался о причинах её гнева и что-то беззвучно зашептал.

В тот же миг из крана лавиной рухнул мощный поток воды. Кирочке пришлось отскочить — её обдало фонтаном крупных горячих брызг. Тарелки заплясали, запрыгали, самостоятельно завертелись в шумном пенящемся потоке, подставляя ему наиболее грязные места…

— Где твоя охрана? — озабоченно спросила она, оттягивая намокший рукав.

— Он пошёл за сигаретами… — смущенно пробормотал Эрн, предчувствуя новую волну ярости.

Но не успела Кирочка разразиться проклятиями, зримо распирающими её изнутри, как входная дверь приоткрылась, и на пороге возник чудаковатого вида длинноволосый парень в рубашке с погонами курсанта ОП. Увидев Кирочку, он очень сильно смешался, засуетился, спрятал за спину пакет с покупками, и чуть слышно пробормотал:

— Я могу идти?..

— Скатертью дорожка, — фыркнула Кирочка.

— Чипсы мои только отдай! — воскликнул Эрн озорным голосом.

Виновато косясь на Киру, курсант выложил из пакета на стол большую шоколадку, баночку кока-колы, здоровенный пакет чипсов и три упаковки жевательной резинки.

— Ты что ли погнал этого клоуна в супермаркет? — спросила Кирочка строго, едва только за незадачливым охранником закрылась дверь.

— Ну да… Совсем немного управления волей… — признался Эрн с шаловливой ухмылкой, — он такой скучный тип… Заснуть можно, ей богу. А так хоть какая-то от него польза…

Кирочка хмыкнула.

— А если бы тебя опять вздумал выкрасть этот чокнутый преобразователь Вселенной, Роберто Друбенс?

— Да брось, я полагаю, он уже забыл обо мне, — заявил Эрн, с громким шуршанием открывая чипсы. Он сидел на краю стола и легонько помахивал ногой в полуспущенном когда-то белом, но теперь довольно сильно запыленном носке.

— Я бы не была на твоём месте так уверена. Люди как правило неохотно отказываются от намеченных целей. Особенно если они успели потратить на их достижение определённое количество усилий.

Юный чародей захрустел чипсами.

— Ну уж теперь то я в полной безопасности… — произнёс он с озорной улыбкой.

И почему только Кирочке кажется, что даже Эрн не такой как прежде? Он как будто немного наглее, увереннее в себе и… страшно признать, привлекательнее… Вот сейчас он смотрит на неё совершенно как взрослый мужчина, ищущий внимания. Он набрался смелости кокетничать с нею! Но, что удивительно, это не вызывает у неё, как раньше, негодования и отторжения…

Кирочка подошла к столу и нервно переложила ключи с места на место. У неё всегда возникала потребность двигать предметы, когда она теряла внутреннее равновесие.

Сейчас был как раз такой момент. Её ладони сделались влажными, слегка участился пульс — в обществе теперешнего Эрна она чувствовала себя отчего-то неловко, она робела, не глядела на него, боясь поймать на лице юного чародея то обольстительно-самоуверенное мужское выражение, которое спокойно могло бы принадлежать, скажем, Крайсту, Сашу Астерсу или ещё какому-нибудь прожжённому мачо.

— Я должна тебе кое в чём признаться, Эрн, — сказала Кирочка тихо, — мне трудно постоянно общаться с тобою и умалчивать об этом. Я тебе солгала, — она сама не понимала, что за сила вынуждает её сейчас говорить, но останавливаться было поздно, будто бы неведомый поток подхватил её и понёс, — в тот день, когда ты взорвал комету… На пустыре…. Мы тогда так и не поцеловались. Ты потерял сознание от перерасхода энергии, и я сказала тебе потом…

Она смущенно умолкла.

— Я знаю, — сказал Эрн с умиротворенной улыбкой, — я догадался об этом, но решил, что не стоит настаивать на своём. Целовать меня или нет, твой выбор, я не имею права отнимать его у тебя, и выиграй я хоть десяток споров и спаси мир хоть сотню раз, все это не сможет помочь мне заслужить настоящий первый поцелуй, потому что главным является ведь не сам факт соприкосновения губ, а обоюдное желание этого… Я могу очень многое. Я практически всесилен. Внушить другому человеку желание что-либо сделать, конечно, возможно, но разве сладко целоваться, зная, что ты добился этого определенными ухищрениями, уговорами, уловками или давлением на жалость? Ты была права. Желание ценно только тогда, когда оно возникает само собой, без твоей подсказки; единственный критерий искренности желания — его первичность. Очень большая редкость, чтобы одно и то же желание возникло у двух людей одновременно. И потому поцелуй — настоящее сокровище, которое нельзя ни купить, ни выпросить, а можно только получить в подарок.

— Ты меня прощаешь? — обрадованно спросила Кирочка.

— Я тебе благодарен, — ответил он, — ведь если бы ты тогда пошла у меня на поводу, я навсегда лишился бы своего первого поцелуя.

Больше они про поцелуй не говорили, но Кирочка смутно чувствовала, что к этой теме им суждено ещё вернуться.

— У меня кое-что для тебя есть, — произнёс Эрн загадочно.

— Подарок? — Кирочка напустила на себя гордую бесстрастность.

— Только обещай, что ты его примешь.

— Посмотрим. Ты же знаешь мои условия.

— Он необыкновенный, — пообещал юный чародей и скрылся.

Минуту спустя он снова возник в дверях кухни. В руках у него была большая плотная чёрная ювелирная коробка.

Кирочка насторожилась.

— Это тебе, — смущённо прошептал Эрн, совершенно по детски держа подарок на раскрытых ладонях перед собою.

Эффектно открыть коробку у него от волнения не получилось, он провозился с замочком, и торжественный момент был несколько смят. Но зато когда крышку удалось наконец откинуть, Кирочка не удержалась от испуганно-восторженного вздоха — маленькая неловкость окупилась сторицей…

В коробке лежало ожерелье. Белое золото, усыпанное словно мелким песком несчётными крупинками радужно искрящихся бриллиантов! Ослепительно сияющее, как полуденное солнце, украшение со скромным достоинством дополнял строгий чёрный бархат подложки.

— Господи! — воскликнула Кирочка. Надо признать, никто и никогда не преподносил ей таких подарков. Она нерешительно протянула руку и провела пальцем по змеиной спинке одной из искусно свитых цепочек.