Виктория Балашова - Женщина из морга

– Привет! Ты где? – звонил Изя.

– Сижу, веду наблюдение за клубом.

– К тебе подъехать?

– Давай, купи чего-нибудь поесть заодно, – попросил не евший весь день Лёня.

Изя подтянулся минут через сорок с огромным пакетом гамбургеров с картошкой и двумя бутылками холодного чая.

– Ты чего в очках таких странных? – спросил он, с удивлением глядя на Лёню.

– Это что-то типа бинокля, да еще и ведет запись того, что видит.

– Проходил кто-нибудь, заслуживающий внимания? – поинтересовался Изя.

– Прошли две обшарпанные тетки почтенного возраста. Думаю, уборщицы. Прошел парень высокий, подтянутый. Наверное, официант. Я собираюсь тут сидеть до предела. Всех запишу, кого смогу. Завтра все равно выходной на обеих работах, – доложил Лёня.

– Буду сидеть здесь с тобой, – пообещал Изя, – надо же в туалет отходить, за едой.

– О’кей. Сиди. Как твоя подруга?

– Категорически запретил ей ехать в больницу. Они, видишь, как делают: кладут в твой корпус сначала. Потом приходит подтверждение из банка, что деньги капнули на счет. И человека тут же переводят в пристройку, – Изя приступил к гамбургеру.

Долго сидеть на одном месте оказалось непросто. Лёня и Изя по очереди отходили от места наблюдения, чтобы размять ноги и согреться. В клуб со служебного входа время от времени кто-то заходил, но часам к десяти этот тонкий ручеек иссяк. Через некоторое время люди начали выходить.

– У них, наверное, смена в десять вечера заканчивается, – предположил Лёня, – поснимаем теперь выходящих.

Лёня не знал, кого он хочет увидеть среди персонала клуба. Но работа в полиции и в агентстве приучила его к скрупулезному фиксированию любых фактов. Никогда не угадаешь, что пригодится в дальнейшем. Правда, про дальнейшее Лёне известно было хуже. В его обязанности обычно входила лишь первая стадия расследования.

В полночь, когда невооруженным глазом человек и не увидел бы ничего, Лёня через свои очки, которые не только увеличивали и снимали, но и освещали объект, увидел желаемое. А точнее, удостоверился, что следят они за очень даже важным объектом. В клуб вошел патологоанатом!

– Изя! Это он! – громко зашептал Лёня.

– Кто он? – вздрогнул задремавший было Изя.

– Анатом. Тьфу, патологоанатом! Из больницы!

– Ого, – Изя попытался вглядеться в темноту, но ничего не смог разглядеть, – жаль, не вижу.

– Да, он уже вошел внутрь. Не будет же он тут стоять тебе позировать. Надо дождаться, когда он выйдет, на всякий случай. Потом сворачиваемся – мы сумели выяснить главное. Этот клуб действительно связан с больницей. Инквилины здесь есть!

– А другие два клуба? – спросил Изя. – Вдруг Аля в одном из них?

– Тянуть сможем только за одну ниточку. Нас на все клубы не хватит. И то удача, что здесь попали в точку. Когда все факты всплывут, накроем экспериментальную пристройку, Алевтина найдется автоматически.

Они посидели еще минут десять.

– Выходит! – снова прошептал Лёня заговорщицки. – С большим пакетом в руках.

– Вошел, значит, без пакета. А вышел, значит, с пакетом, – подытожил Изя.

– Так и есть. На работе попробую просветить пакет. У нас оборудование – высший класс. Если пакет не специальный, в смысле, проложенный отражающим материалом, то увижу, что там без проблем.

– Кстати, ты так же можешь следить и за входом в больницу, – предложил Изя, – мало ли что увидишь!

– Ты прав. Вот только когда мне этим заниматься? Черт! Времени катастрофически на все не хватает, – расстроенно покачал головой Лёня, – видишь, имеет смысл долго сидеть. Час-другой тут погоды не сделают.

– Я готов сидеть. Давай мне очки. Завтра вместе поедем, найдем для меня место поудобнее. И я засяду с понедельника.

– Договорились.

– Ты бы подруге своей позвонил. Удостовериться, что она, как тогда с анализами, не поехала самовольно в больницу, – вспомнил Лёня то, что хотел сказать Изе весь день.

– А ты прав, – Изя хлопнул себя по лбу, – как я сам не догадался! Она им обещала сообщить свое решение сегодня после обеда. Поздно сейчас очень. Но завтра первым делом её наберу.

В тот день ей позвонили ближе к ужину.

– У нас проверка из Министерства. Я вам позвоню в понедельник-вторник, – вещал глухой, неприятный голос, – сейчас лучше не надо ложиться. Проверяют карты всех пациентов. Лучше подождать от греха подальше.

– Да, конечно, – она вздохнула с облегчением.

С одной стороны, ей хотелось продолжать расследование. С другой, она понимала, что Изя прав. Опасность ей грозила нешуточная. Отсрочка оставляла иллюзию, что она все еще в деле. Адреналин зашкаливал, сердце стучало быстрее обычного. Она посмотрела на себя в зеркало, и ей показалось, что даже внешне выглядит лучше: щеки порозовели, глаза заблестели, и фигура как-то приосанилась, что ли.

Телефон зазвонил снова. Она вздрогнула. Хорошее настроение улетучилось, будто его и не бывало: звонил муж.

– Вечером приеду с друзьями, – отрывисто сообщил он, – не мельтеши там. Важные люди. Сиди в доме на втором этаже с детьми. Мы пожарим мясо во дворе, потом посидим в столовой. Чтоб ни тебя, ни детей видно не было. Дети спать пойдут – можешь топать к родителям, но только через заднюю дверь. Чтоб даже не мелькала на горизонте. Понятно?

– Да, – подобные распоряжения ее давно не удивляли. Иногда муж сидел с друзьями и их любовницами. В ее же собственных интересах было удалиться с детьми наверх. Звукоизоляция позволяла не слышать ни их громкие разговоры, ни разнузданный хохот девиц.

– Значит, к восьми исчезните, – и он повесил трубку.

Она пошла в детскую.

– Дети, к папе приезжают гости. Важные люди. Он будет обсуждать с ними дела. Мешать нельзя, – к подобным объяснениям дети тоже привыкли. Они покивали, поняв, что ужинать будут в маленькой гостиной на втором этаже. И после спускаться вниз не рекомендуется.

Около восьми она услышала шорох шин. В окно было видно, как одна за другой во двор въехали три машины. Из одной вылез муж, из второй черноволосый подтянутый мужчина, из третьей пузатый и лысый. На улице моросил дождь и дул неприятный ветер. Вся троица сразу пошла в дом. «Мясо на свежем воздухе отменяется», – отметила она про себя. Дети доели ужин и включили телевизор. Она взяла книгу. Из кухни поднялась кухарка забрать грязную посуду.

– Вы будете еще что-нибудь? – спросила она хозяйку. – А то я сейчас буду очень занята внизу. Игорь Викторович сказал, что отпустит меня часов в десять, когда они поедят.

– Нам ничего не нужно больше. Спасибо.

Время шло медленно. Она уложила детей спать и подумала о том, не пройтись ли ей, в самом деле, к родителям. Этот ритуал, несмотря на всю бессмысленность, придавал жизни упорядоченность и стабильность.

Она прошла через лестницу, которая вела в подсобные помещения к задней двери. Было слышно, как громко на улице стучит дождь. Она вспомнила, что зонтик остался в передней части дома. Стараясь не издавать вообще никаких звуков, она прокралась в холл первого этажа. Оставалось его пересечь, чтобы взять зонт, стоявший у входа в гостиную. Она сняла туфли и тихонько пошла к своей цели. За дверью гостиной слышались мужские голоса.