Виктория Балашова - Женщина из морга

– Ира, у тебя никто по утрам из прислуги не крутится? – уточнил Леня.

– Нет, кухарка приходит днем на несколько часов. Иногда, когда гости, задерживается вечером. Утром ей готовить некому. Детям я завтрак делаю сама.

– Так, вопрос когда. И вопрос, кого забирать первым – Олега вечером, двух других на следующее утро? Или двух утром, Олега в тот же день вечером, – Лёня задумался.

– Логичнее сначала Олега, – предположил Изя, – если человек вечером трубку не берет, то он может просто лечь спать и выключить телефон. Или чем-то еще заниматься. Двое других созвонятся – оба на месте, всё в порядке. А вот если двое пропадут с утра, а Олег им в течение дня будет названивать, тут уж он точно всполошится. Рабочий день, во-первых, пропали двое, во-вторых.

– Гениально! – пролепетала Оля.

– Хорошо, давайте назначать дату. Мне кажется, чем быстрее, тем лучше, – Лёня посмотрел на календарь, – завтра я выхожу на дежурство в больницу. Ночью переговорю с патологоанатомом. Это я беру на себя. Вопрос, сколько денег мы готовы ему предложить. Дамы, вопрос к вам. Потому что одним запугиванием здесь, боюсь, не обойдемся. В среду проворачиваем дело с Олегом, в четверг с утра с Игорем и Андреем.

– Как бы узнать, сколько они за нас готовы платить? – спросила Анна. – Чтобы перебить, так сказать, предложение более интересным.

– Патологоанатом получает деньги за девиц от владельца клуба. Скорее всего, ваши мужья за вас тоже передают деньги через него же. Соответственно, владелец клуба часть денег оставит себе, часть отдаст через патологоанатома в лабораторию, – размышлял Изя, – то есть если действовать напрямую и договариваться, минуя владельца клуба, то можно на этом сыграть. Патологоанатому будет выгодно иметь дело с Лёней.

– Да, так все равно, сколько? – настаивала Анна. – Я готова раскошелиться на такое дело. Тем более, что потом получу все его деньги в наследство. Могу часть и оттяпать. На его же лечение, – она засмеялась.

– Я попробую уточнить сумму, – Лёня достал телефон и набрал номер Василия. – Извини, что беспокою. Да тут по нашему вопросу. Ты цены знаешь, хоть примерные, на этих инквилинов? А то мы с тобой ищем ее для заказчика, а он интересуется, в случае успеха, сколько будет стоить. Хоть примерно. Ага, спасибо, – Леня закончил разговор. – Значит, так, стоит примерно миллион. Василий ориентируется на цены, выкладываемые на закрытых западных сайтах. Там-то инквилины в ходу. И на них есть прайс.

– У нас они дешевле, уверена, – проговорила Анна, – да это еще и цена с наценкой. Товар-то уже готовый. Мы можем предложить полмиллиона для начала. Смотри Леня, если надо, добавляй деньги. Увидишь по его реакции, что мало, прибавляй по сотне.

– Я смогу снять такую сумму со счета только, когда Олег окажется в больнице. Иначе он заметит. Ему отчеты сразу идут на телефон о снятии денег, – сказала Оля.

– Нормально. Расплачиваться полностью сразу с ним и не надо. Я внесу деньги первая, на аванс, блин. А вы потом, – кивнула Анна.

– А я смогу снять только после его смерти, – тихо сказала Ира, – у меня вообще нет доступа к таким средствам. Опять я в пролете!

– Я тебе одолжу, – Анна погладила подругу по голове, – не реви только. У меня свой счет, и на нем много денег. Я оплачиваю с него обучение сына и свои прихоти. Андрей счет ежедневно не контролирует. Раз в месяц сверяет выписки. Не чаще.

Вскоре Лёнина квартира опустела. Он посадил кота себе на колени и обратился к нему с краткой речью:

– Вляпались мы с тобой в историю. Опасную историю, – он потрепал кота по загривку, – чего только не сделаешь ради любви. Кот, я влюбился.

Кот мурлыкнул и потерся о руку хозяина…

Днем в больнице думать было некогда. Леня бегал туда-сюда по третьему этажу, выполняя различные поручения. Так как медицинского образования у него не было, его задействовали на простейших с медицинской точки зрения участках, но на сложнейших с физической точки зрения. Но Лёня был физически крепок, поэтому особенно против такого порядка вещей не возражал.

К десяти вечера больница угомонилась. Лёня достал бутерброды из пакета и сел с медсестрами пить чай. Идти в морг раньше полуночи смысла не имело. Обслуживающий персонал еще бодрствовал, и его могли хватиться. Да и в морг проникнуть было бы сложнее: тамошняя медсестра тоже, скорее всего, засыпает попозже. Лёня во время чаепития решил время зря не терять и пораспрашивать сестер:

– Девочки, мне тут, когда на работу устраивался, обещали подработку. Как тут с этим?

– Подработка есть, – кивнула одна из «девочек», женщина лет пятидесяти, – левые пациенты иногда поступают.

– Точнее, пациентки. Левые у нас всегда почему-то женщины, – перебила другая медсестра. – Знаешь, у их палат всегда охранник дежурит. Думаю, это богатые мужья их сюда кладут, чтоб спрятать от похитителей.

– Каких похитителей? – не понял Лёня.

– Ну, как в кино. На их мужей наезжают. Грозят что-нибудь сделать с семьей. Они их прячут в больнице, чтобы не похитили.

– Ни фига себе! – восхитился Лёня фантазией девушки. – Так, а за что же нам деньги доплачивают, если они здоровы и охранник у двери стоит?

– Кто им еду будет носить, постель менять, в палате убираться? – закидала Лёню вопросами та женщина, которая постарше. – Мы. Мы этим и занимаемся. Другое дело, что палат таких немного обычно бывает. И нас немного требуется. Обычно берут одних и тех же. Сейчас вот проверка в больнице. Вообще таких пациентов нет.

– Ну раз это не массово, то надежды мало, что я смогу подзаработать, – печально заметил Лёня, – чего обещать тогда?

– Некоторые подрабатывают в научной лаборатории, – проговорила с набитым ртом вторая, – особенно почему-то мужчины. Это в пристройке.

– Да, я видел, – кивнул Лёня, – но не знал, что там.

– Там большую науку двигают. Иногда им нужна помощь. Я сама не знаю, в чем она заключается. Те, кто там подрабатывает, подписывают договор о неразглашении сведений. Ну, чтоб не проболтали большие научные секреты. Но говорят, что там ставят опыты над людьми!

– Вранье! Разговоры досужие, – встряла та, что постарше. – Это, Лёня, наши обычные больничные сплетни. Никто ничего не знает. Вот и ходят разговоры. Туда ж так просто не попадешь, в пристройку. Всем интересно. Те, кто там работает, не болтают лишнего, это точно. Народ и треплется.

– Я думаю, вы правы, – согласился с ней Лёня, – эксперименты над людьми у нас запрещены. Не может такого быть.

– Будто у нас закон никто не нарушает, – фыркнула вторая, – слухи на пустом месте не берутся. И потом, зачем к ним и от них «скорая» ездит? Регулярно, между прочим. Не было б там своих пациентов, не ездила бы.

– Не знаю, – проговорила старшая, – мало ли зачем. Говорят, на «скорых» сами врачи разъезжают вместо такси. Быстро, дешево и удобно. Опять же, пропуск не нужен.